Лия Ахеджакова подарит Витебску "Подсолнухи".

Алена Карась МОСКВА.

В РАМКАХ фестиваля "Славянский базар" в Витебске спектакль "Подсолнухи" вместе с театром "Сатирикон" представляет московский театральный ландшафт.

Устроители "Славянского базара" решили на этот раз расширить свою программу, сделать ее более экспериментальной. Не случайно поэтому в театральной программе фестиваля принимают участие выдающийся литовский режиссер Эймунтас Някрошюс, московский театр "Сатирикон" и многие другие. Но, возможно, одной из самых неожиданных для Витебска станет встреча с Лией Ахеджаковой в спектакле "Подсолнухи". Известная актриса предстанет в совершенно новом для себя качестве.

Знаменитый драматург, увенчанный лаврами создатель "Трамвая "Желание" и "Стеклянного зверинца" Теннесси Уильямс написал однажды странную пьесу об актерах, брате и сестре, лелеющих и возбуждающих в себе свои страхи, подозрения и мании. Из этого состоит опасный, несущийся на всех парах, поезд их воображения. Их зовут Феличе и Клэр (буквально - Счастливый и Ясная). "Пьеса для двоих" Т. Уильямса в сознании режиссера Бориса Юхананова превратилась в "Подсолнухи", и именно с таким названием появилась в конце нынешнего московского сезона. Этот новый спектакль и представляет Россию на "Театральных встречах-2002" в Витебске, которые являются частью фестиваля искусств "Славянский базар".

Брат и сестра играют спектакль - возможно, последний в их жизни. Мы не знаем, кто они, где их публика, где труппа, куда исчез антрепренер, да и был ли он когда-либо. Они заперты в фантасмагорическом пространстве своего отчаяния, на самой грани безумия. "Лишь о тех, горящих в тиши, хочу я петь" - это строка из стихотворения Т. Уильямса отвечает духу его загадочной пьесы.

Горящие в тиши, Феличе и Клэр несут безумие эпохи - страсть к саморазрушению. Они не зря загоняют себя в предельное пространство, к гигантскому желтому плюшевому объекту: стулу - детской горке - домику - театральной декорации, которую придумал давний соавтор Юхананова художник Юрий Хариков. Они испытывают судьбу, чтобы направить трагедию на себя, точно дать ей себя раздавить.

В "Подсолнухах" встретились разные художественные стратегии, разные мифы, чтобы попытаться создать миф совсем новый - о конце театрального безвременья и начале новой эры гармонии, в которой коммерческая антреприза и полноценный художественный проект, психологический и эзотерический театр, театр официальный и жизнетворческий больше не противостоят друг другу, но сотрудничают. Уже в многодневном проекте Юхананова-Харикова "Сад", лучшем создании их экзотического, полного необъяснимых чудес и аттракционов театра, речь шла о достижении идеального пространства счастья. Чеховская пьеса превращалась на глазах в фантастический космос.

"Подсолнухи" удивительным образом развивают этот миф о неуничтожимости счастья. Актеры в нем напоминают порой Гаева и Раневскую или их двойников Тиль-Тиль и Митиль, заброшенных в беспредельность детей, на самой последней грани безумия обретающих новую оболочку - оболочку счастья. Герои Ахеджаковой и Гвоздицкого балансируют на этой грани, на пороге любви и отчаяния, между детством и старостью, жаждой смерти и нежданными дарами Жизни.

Эксцентрик и поэт, умеющий передавать саму парадоксальную природу театра, Виктор Гвоздицкий видит мир с высоты какого-то нечеловеческого, ангельского взгляда. Актерская природа Лии Ахеджаковой не менее экзотична. Поскрипывающий и вибрирующий, точно на самых резких ветрах, голос, плавающее тремоло, тормозящее на каждой второй гласной, удивленный взгляд и вскинутые брови, постоянный шок или удивление от встречи с миром - основная коллизия ее существования.

В их экстремальном диалоге, аранжированном музыкой композитора и участника знаменитого джазового трио Владимира Тарасова, осуществляется, спотыкаясь и завораживая своей предельностью, важнейшая тема европейской цивилизации. Это миф о возрождающемся Фениксе, о пределе саморазрушения, о последней черте, за которой начинается новая жизнь. "А теперь, когда публики нет, - заканчивает спектакль Феличе, - мы можем играть свободно и легко, мы можем импровизировать". И в этот момент они становятся подобны двум душам за порогом смерти, танцующим свой причудливый танец в поисках вечной гармонии.

  00:04 18.07