На Сахалине, как и в Норвегии, все есть.

Только ему пока далеко до Норвегии.

Игорь ФАРХУТДИНОВ, губернатор Сахалинской области, считает, что торгует лучше всей России: 41 процент всей продукции региона идет на экспорт. И пригласил нас вскоре проехаться без пересадки от Токио до Лондона через остров Сахалин.

Нефть качать - не сапоги тачать.

- Игорь Павлович, прежде всего несколько слов о проектах, которые у всех на слуху. Имею в виду "Сахалин-1" и "Сахалин-2". Была информация о 15 миллиардах долларов, которые дополнительно кто-то обещает в них вложить.

- Это правда.

- В "Сахалин-1" и "Сахалин-2"?

- Нет. Это разные проекты, и сейчас они не в сопоставимых степенях развития. На "московском Давосе" говорили именно о "Сахалине-1", там и была озвучена эта сумма. Но я бы не стал ему дифирамбы петь, преждевременно: "Сахалин-1" находится в нулевой точке освоения.

Весь процесс можно разделить так: период изучения и период освоения любого проекта. Так вот, "Сахалин-1", находится как раз посередине. Моя задача, чтобы он "догнал" проект "Сахалин-2". Комплексный план освоения вместе со сметой ориентировочно и составляет около 15 миллиардов долларов.

- И сколько из них приходится на зарубежных инвесторов? Все 15 миллиардов?

- Нет. 20 процентов - это вложения российских компаний и 80 процентов - иностранных.

- Кто из россиян раскошеливается?

- Дочерние компании "Роснефти": "Сахалинморнефтегаз" и другие. Три миллиарда долларов должны инвестировать - сумма не маленькая.

- Правительство РФ недавно обсуждало комплекс проблем по разделу продукции. Вы, видимо, по этому поводу присутствовали на том заседании?

- Не только присутствовал, но и выступал.

- Проблема эта не в первый раз обсуждается на высшем уровне. А воз и ныне там? Но с ней связана и другая - возврат НДС по соглашениям о разделе продукции.

- Да, это два узелка одной крупной проблемы. Сколько губернатором, столько и занимаюсь этими проектами. А следовательно, и всеми сопутствующими им проблемами.

- А вы могли бы сказать подробнее, что это за проблемы?

- Три проекта в России реализуются на условиях раздела продукции: нефтегазовые проекты "Сахалин-1", "Сахалин-2" и Харьягинское месторождение.

В чем особенность этих проектов? Они реализуются на условиях не обычного налогового режима, а на условиях раздела продукции. Часть налогов заменяется разделом продукции или проще - натуроплатой. В эту часть входит НДС - налог на добавленную стоимость. С ним-то и вся морока.

Кто кому должен?

- А какую сумму НДС нужно вернуть?

- Только по "Сахалину-1" нужно вернуть 19 миллионов долларов. По "Сахалину-2" проще. Он уже третий год ведет добычу нефти, и вступила в действие зачетная схема.

- Вас в Сахалинской области эта проблема тревожит по-крупному или по касательной?

- Проблема возврата НДС или вообще раздела продукции?

- Раздела продукции.

- Мы считаем, что единственный полигон для проектов, реализуемых на условиях СРП, это Сахалин. Потому что в них уже вложено 25 миллиардов долларов инвестиций.

- Еще проще: Сахалин много с этого имеет?

- Не столько, сколько хотелось бы, но без этих проектов наша участь была бы печальной. Просто катастрофической.

Судите сами. За десять месяцев на территории области собрано федеральных налогов 5,5 миллиарда рублей. Из них три миллиарда осталось в распоряжении области, а 2,5 перечислено в российский бюджет. В те три миллиарда, которые остались в распоряжении области, компании, работающие по нефтегазовым проектам, вносят каждый десятый рубль. А это 300 миллионов.

Далее. Есть внебюджетный фонд - фонд развития Сахалина и Курил. По проекту "Сахалин-2" мы в этом году получили во внебюджетный фонд 28 миллионов долларов. Почти 840 миллионов рублей. Не слабо! Это чистые деньги.

Дорога на материк и обратно.

Занятость населения. Мы шесть лет назад занимали лидирующее место на Дальнем Востоке по безработице. Сейчас зарегистрированная безработица на Сахалине менее двух процентов.

- А не потому, что многие уехали на материк?

- Уезжают-то как раз те, кто может найти работу. Но и этот процесс пошел на убыль. Если бы не землетрясения, он бы уже прекратился.

Мы с начала 90-х годов потеряли 120 тысяч населения. Было 720, стало 600 тысяч.

Людей подталкивает к вынужденной миграции высокая сейсмическая активность территории.

- Это основная причина?

- Нет. Есть и поважнее - дороговизна жизни.

"Катать ли банку" на Шикотане?

- О рыбных запасах, которые подорваны. Ведь ударная работа на рыбной путине имеет и оборотную сторону - истощаются косяки рыб, воспроизводство ресурсов моря угрожающе замедляется...

- Согласен: На Дальнем Востоке около 30 рыбоводных заводов - те, которые занимаются воспроизводством лососевых. 20 из них - у нас в области. Сахалинцы каждый год строят новые рыбоводные заводы. В том числе и на Курилах. Что нам это дает? Есть года лососевые и нелососевые - это когда рыба густо приходит на нерест и негусто. Мы начинаем выравнивать эти пики по урожайным.

На тех же Курилах, где традиционно было: поймать лосося, икру выпотрошить, в рыбную тушку напихать соли - и в бочку. Нынче на Курилах самый развитый район - Курильский, остров Итуруп. Мне приятно сказать, что он стал самодостаточным: не получает дотаций из областного бюджета. За десять месяцев этого года у него было собственных доходов около 50 млн. рублей. Из них 35 получены от налога на прибыль рыбацких предприятий. Переводим рыбообработку на Итурупе на производство филе и других полуфабрикатов.

"Банку катать" менее выгодно. Сегодня считаем: возить людей на Шикотан, чтобы "банки катать", очень дорого. А на Сахалин не надо возить людей - свое население есть. Поэтому консервы сегодня выпускаем не на Шикотане и Кунашире, а на Сахалине. Экономически это выгоднее.

Богач - бедняк.

- Игорь Павлович, Сахалинская область, исполнительную власть которой вы возглавляете и о которой так заинтересованно рассказываете, всем богата. Вода вокруг нее кишит рыбой, крабами и другими биологическими ресурсами. Шельф Сахалина уже дает нефть, и добыча ее наращивается. На самом острове лес и пушнина, уголь и опять же рыба и красная икра, которую, как говорится, ложками едят. И все это подкрепляется демократией, суверенными правами. Словом, богат я - казны не считаю...

А почему, извините, так бедно живут сахалинцы?

Ведь почти при таком же наборе ресурсов Норвегия вышла и прочно удерживает первое-второе места в Европе по уровню жизни населения.

Или федеральный центр не дает вам развернуться, или вы сами неумело пользуетесь теми конституционными правами, которые у вас есть? Или нет умелых управленцев-хозяйственников и потому все отдают себя без остатка политическим играм?

- Мне часто задают такой вопрос в разных вариациях. И здесь надо исходить из того, что не ресурсы сами по себе, а развитие экономики определяет уровень жизни. Давайте начнем с нефти. Что такое "Сахалинморнефтегаз"? Дочка "Роснефти". Почтенная компания, которая 70 лет добывает нефть на Сахалине. У "Сахалинморнефтегаза" сегодня на ходу четыре тысячи скважин. Из них часть в ремонте, и примерно 2800 добывают нефть. В сутки "Сахалинморнефтегаз" качает четыре тысячи тонн нефти. 10 тысяч работающих.

Что такое "Сахалин-2"? В море стоит платформа. На платформе 14 скважин. 13 скважин добывают нефть, одна нагнетающая. В сутки качают 14 тысяч тонн нефти. Более тысячи тонн на каждую скважину. На платформе работают 120 человек. Показатели несопоставимые. Естественно, себестоимость на платформе "Сахалин-2" несравненно ниже, чем в "Сахалинморнефтегазе".

Если же посмотреть, сколько дает скважина в России и сколько в других нефтедобывающих странах - в той же Норвегии, Арабских Эмиратах, то разница будет ошеломляющей: они качают 20 тысяч тонн в сутки. А у нас самые производительные скважины на суше дают 200 тонн в сутки. А нефть везде - чистая валюта: чем больше нефти, тем больше валюты. Чтобы хорошо жить, надо было давно делать то, что стали делать только сейчас: идти на новые месторождения, брать там, где будет нижайшая себестоимость.

- Так кто вам не дает развернуться - сделать как лучше?

- Никто не мешает. Но денег для этого нет ни у государства, ни у области. А для перехода на новые технологии нужны крупные прямые инвестиции.

Кто стрижет купоны с нефти.

- "Сахалинморнефтегаз" за 10 месяцев этого года заплатил в бюджет области 500 млн. рублей, а в федеральный бюджет - в два раза почти больше. Акцизы платятся в федеральный бюджет. Налог на добавленную стоимость - туда же. Нам остается подоходный налог. Часть налога на прибыль. Кто стрижет купоны с нефти? В 2000 году регионы получали 15 процентов налога на добавленную стоимость, 85 отчисляли в федеральный бюджет. В этом году регионы получают ноль от НДС. Мы качаем деньги для Москвы, а не для себя прежде всего. Если бы нормативы между федеральным бюджетом и региональным оставили на уровне 2000 года, я бы сегодня по результатам 10 месяцев в областном бюджете имел дополнительно собственных доходов 500 млн. рублей. А мы и в нынешних условиях тем не менее по-прежнему собираем налогов больше, чем в прошлом году. За счет чего? За счет того, что у нас в прошлом году одна выловленная тонна давала нам 112 рублей, в этом году - 127. Эта разница - мой результат. Работу губернатора считайте по этому показателю.

- В чем ваша-то работа заключается?

- Тут много показателей. В том числе и легальность доходов. Особенно на промысле рыбы. Во-первых, рыба никогда никого процветающим не сделала. Норвегия была одной из беднейших стран Европы, пока сидела на одной рыбе. Но как только стала добывать и продавать нефть, сразу вышла в число самых обеспеченных стран. Потому что рыба - это очень затратная отрасль. В отличие от нефтяной.

Тем не менее мы в этом году увеличили доходы от каждой выловленной тонны. В прошлом году каждая тонна морепродуктов дала в бюджет области 450 рублей. За десять месяцев этого года мы уже имеем в бюджете 680 рублей с каждой тонны. По этому показателю мы занимаем ведущую позицию на Дальнем Востоке.

...Да рубль перевоз.

- Но вернемся к углю.

На принципиально новой основе - бездотационной - мы открыли четыре шахты. Сегодня работают они и 18 угольных разрезов вместо 4. Отрасль стала работать на внешний рынок. В этом году угольщики продали за рубеж 250 тысяч тонн - в Японию и Корею. А завезли деньги. Сегодня в большинстве угольных предприятий задолженности по зарплате нет.

- Конкуренцию выдерживаете?

- Да. Цены пока низковаты. На японском рынке нам надо теснить австралийцев. У нас преимущество - мы рядом. Наш уголь малосернистый, австралийский - высокосернистый. И с точки зрения экологии мы более конкурентоспособны. Нам жизненно важно утвердиться своим углем на японском рынке.

О наших доходах. По собственным доходам на душу населения область заработала (за вычетом того, что мы отдали в федеральный бюджет) примерно семь тысяч рублей на каждого жителя. Это в три раза меньше, чем в Москве. Это меньше почти в 2,5 раза, чем в Татарстане. А теперь давайте будем считать расходы.

Я уже говорил о цене на уголь. Загрузили им пароход - три тысячи тонн - и повезли его на Кунашир. А на Кунашире мелководный порт. Сухогруз стоит на рейде, а к нему бегает 100-тонный плашкоут туда-сюда как челнок. Погрузил - побежал, разгрузил - вернулся снова. Так иногда недели две-три проходит. Уголь погрузили по 600 рублей за тонну на Сахалине, пока довезли, пока разгрузили - он стал стоить 1600 рублей за тонну. А вы говорите, что мы плохо хозяйствуем. Когда этот уголь становится по 1600 рублей за тонну, его в топку бросать жалко. Его надо в сервант под стекло и любоваться им. Поэтому мы в этом году на Кунашире пустили первую геотермальную станцию в мегаватт мощностью. И ушли от завоза дизельного топлива. Строим такую же станцию на Итурупе. Первую турбину гидроэлектростанции на Парамушире запустили. Мы уйдем от завоза и угля, и дизельного топлива. Но нужны деньги, а никто не дает. Наскребаем...

А если мы сегодня в отсутствие инфраструктуры, в отсутствие надежной электроэнергетики, которая нас разоряет, хотим жить так, как живут норвежцы или японцы, то не получится. Да, мы знаем, что надо делать. Мы построим порты, аэропорты, построим электростанции, снизим расходную часть бюджета. Потому что улучшить жизненный уровень можно двумя путями: увеличивать доходы и оптимизировать расходы.

Сами с усами.

- Игорь Павлович, а что вас и, в частности, областную Думу заставляет выступать со столь резкими заявлениями в адрес федеральных властей по поводу Шикотана и островов Малой Курильской гряды, на которые претендует Япония? Это политическая игра или сахалинцы действительно испытывают серьезное беспокойство по поводу притязаний неугомонного соседа?

- Скажите, Президент России должен за целостность государства отвечать? А я - за целостность своей области? Я избран населением этих островов. Это моя прямая обязанность - защищать целостность любой территории.

Как бы трудно мы ни жили, не может уровень жизни населения стать поводом для торга суверенными территориями. Уровень жизни - дело поправимое, а земля Отечества - незыблемое. Острова на примере Итурупа могут сами наладить нормальную жизнь. Не в одночасье, конечно.

Как только на Итурупе мы построим геотермальную станцию (Океанскую геоТЭС), экономика будет намного лучше. Завезли уже оборудование, пробурили скважины. Проектная мощность - 3,5 мегаватта. Для Курильска достаточно. Аэропорты, порты, дороги, мосты, электростанции - это за нами. Все остальное бизнес построит сам - рыбоперерабатывающие, биофармацевтические предприятия, инфраструктуру для туризма. У государства две задачи: транспортная инфраструктура и электроэнергетика.

Проект И.Сталина для XXI века?

- Вы все время говорите об особенностях островного положения, то есть отсутствии надежной транспортной связи с материком. В связи с этим как вы относитесь к проектам строительства моста на материк, во-первых? И во-вторых, мостового перехода на Хоккайдо? Эта идея замаячила вдруг, а вот недавно высокопоставленный чиновник из Минэкономразвития сказал, что это все измышления Министерства путей сообщения, в частности министра Аксененко, и что нужно бы принять меры, чтобы впредь разговоров о таких "стройках века" больше не возникало. Чем меня, честно говоря, огорчил. Потому что я надеялся, что доживу, что сяду в Токио на поезд и в Лондоне сойду. Каковы перспективы создания транспортных переходов через два пролива? Как вы к ним относитесь? Реальны ли они в XXI веке? (Вопрос В.В. Овчинникова).

- Всеволод Владимирович, я очень надеюсь, что мы с вами так и проедем. Очень надеюсь, что этот проект все-таки будет реализован.

Я - экономист. В международном разделении труда (а понимание международного разделения труда, хочу напомнить, это когда государство сверх внутренних потребностей производит товары и услуги в расчете на внешний рынок) Россия явно, мягко говоря, занимает не передовые позиции. Мы в основном сырьем торгуем.

Что касается производства услуг, наши возможности не используются и наполовину. Именно в международном разделении труда - прежде всего транспортных услуг - сверх внутренних потребностей в расчете на перевозку грузов между двумя экономическими блоками ЕС и АТЭС. Это не преходящая задача. И либо мы ее решим, либо останемся на обочине.

Если грузы в Европу везти через Хоккайдо, Сахалин, по Транссибу, время сокращается до 25 суток. У нас есть шанс. Нельзя его упустить.

Свободная зона по-научному.

- В свое время Министерство экономического развития и торговли прямо или косвенно поддерживало проект создания особой экономической зоны на Курильских островах. Время от времени в прессе появляется упоминание этой идеи. Вроде бы и японцы ее активно поддерживают... А как на самом деле? Как вы к этой идее относитесь?

- Я глубоко убежден, что в России должны быть две свободные экономические зоны: Калининградская и Сахалинская. И нечего валять дурака и загораживать заборами какие-то участки, как Калмыкию, Ингушетию, даже Находку. Это черные дыры экономики - и ничего более. Мы же, Калининград и Сахалин, объективно анклавные территории. И в этом нас поддерживает Минэкономразвития.

Что касается отдельно взятых Курил, то там нельзя создать свободную зону. Там для этого нет достаточного количества людей. Свободная зона создается для стимулирования новых производств, получения прибавочной стоимости, производства каких-то товаров. Для кого все это создавать на Курилах?

- Область ваша, можно сказать, самая оторванная, самая дальняя от Москвы. Не опаздываете ли вы, сахалинцы, с интеграцией в мировую экономику, не замкнулись ли на островах?

- Ничуть не бывало. Доля экспорта в производстве Сахалинской области за прошлый год составила 41 процент. На Дальнем Востоке - 18 процентов. Мы все более и более интегрируемся в экономику Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. По этим показателям мы, пожалуй, впереди России. Свободная зона как раз и позволит сделать прорыв. Нам нужны, допустим, биотехнологии для фармацевтической промышленности, медицинской промышленности. И Сахалин сможет их освоить. Тогда крен пойдет в эту сторону. Загадывать, сколько это будет, когда будет - не могу. Но хочу сказать: если мы нормально перейдем на новые технологии при условии, что нам помогут в этом, мы бы по уровню жизни сравнялись с Австралией.

Стенограмму разговора за завтраком подготовил к печати

Анатолий ЮРКОВ.

  00:04 17.11