Директору было все мало и мало...

И стал директор "кидалой".

Мы все ждем живительного притока инвестиций

в нашу промышленность, иссушенную годами кризиса. Все грезим экономическим подъемом.

А между тем сегодня едва ли не каждый честный инвестор может быть ограблен и отброшен прочь дирекцией предприятия, которое он решил спасти.

НА УГЛОВОМ языке это называется "кинуть". И у нас сложилась целая экономика "кидал". Мы знаем это на примере Национального Космического банка, с которым вместе работаем по проекту МАКС њ многоразовой аэрокосмической системы.

Те, кто сто лет назад рвался к золоту Клондайка сквозь стужу, мрак и пули, на собачьих упряжках, просто жить не умели. Сегодня куда большие барыши можно делать в комфортабельной Москве плохо замаскированным грабежом, нимало не боясь ни мэров, ни федеральных властей. И прямо у них под носом.

Московский экспериментальный ювелирный завод (ОАО МЭЮЗ "Ювелирпром") в советские времена был золотым дном для бюджета. Некогда њ жемчужина МПО "Ювелирпром" и поистине цех лучших золотых дел мастеров, он еще недавно работал на полную мощность њ на всю тысячу верстаков. Украшения делали штучные, а не только массово-поточные. Из настоящего, высокопробного металла њ не чета турецкой или китайской работе.

В пору торжества свободы добился МЭЮЗ самостоятельности. Акционировался. И њ рухнул на колени. Не заладилось дело-то. И потребители обеднели, и система поставок сырья разрушилась, и нехватка оборотных средств за горло взяла. Производство на МЭЮЗе резко сократилось, пошли сокращения работающих. Да кого њ мастеров, художников своего дела. А государство, хоть и сохранило за собой 27,7 процента акций, ничем помочь уже не могло. Перейти на самоснабжение? Да тут только на авиабилетах до Якутии с Магаданом разоришься.

Так было до лета 1997-го, пока на завод не пришли люди из Национального Космического банка, который к тому времени уже успел набрать большой опыт по части работы с золотом. С весны 1997-го "НКсБ" стал одним из спасителей завода. Сначала были проведены зачеты по задолженности. А потом банк предложил МЭЮЗу свои деловые связи с читинскими, якутскими и магаданскими приисками.

ПРИНЦИП бизнеса нехитер: банк дает ювелирам в долг золото, а МЭЮЗ делает из него украшения, продает их и потом рассчитывается с НКсБ.

Директор завода Ю. Чурин с радостью принял руку помощи. За четыре с лишним месяца МЭЮЗ получил в товарный кредит полтора центнера "желтого металла" на два миллиона долларов, нарастил производство. Объем ежемесячных продаж предприятия вырос троекратно. А банк уже предлагал достичь новых вершин: запустить новый гранильный цех, провести международную сертификацию производства. Появилась перспектива продавать изделия там, где нет мощных ювелирных производств, выбивая оттуда китайско-азиатских конкурентов. Дело стало за малым: банк хотел стать одним из акционеров завода. На вполне законных основаниях њ купив акции.

Четыре процента акций помощник председателя правления НКсБ Алексей Коновалов по поручению банка купил у нескольких бывших работников. Потом приобрел еще шесть процентов њ у финансового директора завода Олега Прокофьева. Сделки оформили. Оставалось только внести нового акционера в реестр владельцев МЭЮЗа њ элементарный, но необходимый акт в цивилизованной экономике. Ходить никуда не надо: поскольку число акционеров завода менее пятисот, то реестр он сам и ведет.

Но что тут началось! Директор МЭЮЗа воспринял это как личное оскорбление. Полетели по заводским углам слухи: идет страшная якутская мафия, разжиревшая на золотишке и торговле оружием! И началась война.

Для начала Ю. Чурин решил просто не заплатить банку денег за полученное золото на кругленькую сумму. Это уже нарушало основу основ закона, нанося убытки не только КБ НКсБ, но в конечном счете и самому заводу. Когда банк попытался закончить дело миром, ему выдвинули хамское условие: вернем основную сумму долга за три месяца и без всякой неустойки. Но НКсБ на это не пошел: ведь он действительно отвлекал средства, понес убытки. И потому долг уже вырос чуть ли не в полтора раза.

В конце марта был арбитражный суд по трем сделкам, который кончился полной победой банкиров. Остались еще иски по двум сделкам. Адвокаты МЭЮЗа уже вопят: мы не обязаны платить банку потому, что он в договоре проставил сумму не в рублях, а в долларах.

Браво, "патриоты"! Чего только не придумаешь, чтобы не возвращать деньги! Открытие сделано эпохальное њ если суд примет сторону МЭЮЗа, то завтра в стране могут прекратиться все платежи. Ибо из-за инфляции в 9 из 10 долгосрочных российских договоров суммы указаны не в рублях, а в валюте.

НО СУД все же состоит из людей со здоровой головой на плечах. Прекрасно это понимая, заводское начальство придумало еще один способ "кидания" инвестора. Да такой занимательный, что им должны заинтересоваться правоохранительные органы.

Сначала на заводе не пожелали вносить нового акционера в свой реестр. Мол, что с того, что г-н Коновалов купил акции? Это его проблема. На акционеров у нас даже анкет нет. Дошло до вопиющего произвола: владельца пакета МЭЮЗа в 10,2 процента акций не пускали на предприятие!

Банкиры обратились в Московское региональное отделение Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ): защитите права инвесторов! Об этом с 1994 года говорит не кто-нибудь, а сам Президент. И что же?

Комиссия столичного отделения ФКЦБ проработала на заводе почти месяц, в феврале њ марте этого года. Нашла многочисленные нарушения в акционерных делах. Но в результате завод внес в реестр только 4,2 процента банкирских акций. А остальные шесть, мол, банк не покупал. Дескать, вы брали их у гражданина Прокофьева, а он вас надул њ еще в декабре сбыл их работнице завода, госпоже Калачевой, кстати члену правления МЭЮЗа.

Прокофьев и банкиры возмутились: как так? Им показали договор между Прокофьевым и Калачевой, заключенный якобы 5 декабря прошлого года.

Олег Прокофьев горло сорвал, доказывая: не подписывал я этой бумаги. И автограф тут не мой њ я в жизни такой закорюки не ставил. Он написал заявление об этом в Московское отделение ФКЦБ, дал образцы своей подписи, потребовал очной ставки с "покупательницей" его акций и графологической экспертизы. Московское отделение ФКЦБ, заметив странную разницу в подписях одного и того же лица, развело руками: доказать подделку я не могу и не властно њ идите в суд сами. Но, встревожившись сложившейся ситуацией, передало дело на федеральный уровень, в саму Федеральную комиссию.

Дело, между прочим, запахло уже не столько нарушением акционерного законодательства, сколько чистой уголовщиной. Ведь если подпись окажется поддельной, то авторам этой махинации, очевидно, предъявят целый ворох статей Уголовного кодекса. И завод в конце концов накажет сам себя, потеряв и время, и деньги из-за амбиций своего директора. А может быть, из-за страха за свое руководящее место, которое всегда сладко, даже если предприятие загибается. И уж, само собой, государство недосчитается доходов, которые могли политься в казну с расширением производства.

А если бы на месте банкиров был рядовой акционер из другого города? Или какой-нибудь сибирский промышленник? Представьте себе, наконец, что вы сами купили акцию и через месяц-другой узнали, будто уже "продали" ее. И при этом њ как в песне: "Где деньги, Зин?". Это к тому, что любому, кто считает себя акционером МЭЮЗа, можно посоветовать ежедневно заглядывать в реестр: так ли это на самом деле? Впрочем, совет иезуитский: покажут ли вам этот самый реестр? Так что не надо удивляться тому, что у нас акционеры ради защиты своих прав подчас должны нанимать чуть ли не автоматчиков. Равно закономерна и обратная сторона этого процесса: преступность с автоматами становится "инвесторами" без всяких денег, а каждый инвестиционный проект сопровождается пулями, взрывами, истерзанными телами. Государство не защищает граждан њ и писаные законы сменяет грубое насилие.

ИСТОРИЯ, о которой мы вам поведали, сегодня встречается на Руси сплошь да рядом в разных вариациях. У нас бытует "кидал-капитализм", война всех против всех. Мы породили экономику директоров, которые высасывают собственные предприятия почище вурдалаков, купаясь в роскоши на фоне нищеты, рабочих без зарплат и падения производства. Это њ их рукотворные клондайки, и они сгрызть готовы всякого, кто попытается изменить ситуацию, подойти к делу действительно по-хозяйски.

Никакого реального подъема нам не видать, пока подобные дела творятся в нашей стране. И не вернутся к нам вывезенные капиталы. Так, может быть, дадим злу хотя бы первый бой? Хотя бы в этом, отдельно взятом случае?

Владимир КУЧЕРЕНКО.

  00:04 07.04