ВОТ НОВЫЙ ПОВОРОТ.

Мэр Москвы решил, что сибирские реки текут не туда.

В новейшей истории нашей страны нет, пожалуй, более скандального и эпатажного проекта, чем поворот сибирских рек с севера на юг. Многие аналитики считают, что если и были в начале 90-х последние капли, окончательно залившие костер социализма, то это были капли из Оби и Енисея. Потому что заставить течь миллиарды кубов воды в другую сторону - все равно что приказать времени остановиться или раскрутить земной шарик против часовой стрелки. Бред. Синоним помешательства. Других доказательств того, что у коммунистов окончательно съехала крыша, стране уже и не требовалось, и так все было ясно...

Прошло двенадцать лет, и мэр Москвы Юрий Лужков неожиданно вернулся к опальному проекту, заявив, что та идея была вовсе не плоха, и надо бы, наконец, подумать над ее реализацией. А с учетом того, что московский градоначальник вовсе не из тех людей, которые бросают слова на ветер, вывод напрашивается один: или мы тогда про реки чего-то не поняли, или Юрий Михайлович чего-то не понимает. Третьего, как говорится, не дано...

Игорь Николаевич Степанов, доктор сельскохозяйственных наук, заслуженный деятель наук РФ, профессор, заведующий лабораторией Института физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН, в 70-х и 80-х годах входил в команду проектировщиков и ученых, которые непосредственно занимались проблемами "переброски" вод крупнейших рек Сибири. Выпускник биофака МГУ, всю жизнь он проектировал и создавал гидромелиоративные системы Закавказья и Средней Азии, "оживлял" почву создавал плодоносные поля там, где кроме верблюжьих колючек ничего и никогда не росло. Сегодня Игорь Николаевич у нас в гостях, мы говорим о повороте рек.

- Да никакой это не поворот, настоящая чушь! Ну сами подумайте, как это заставить течь... в другую сторону... Ерунда! Никто и никогда не сможет повернуть реку в другую сторону, разве что сама мать-природа. Говоря простым языком, суть проекта была в том, чтобы от Оби через Казахстан и Таджикистан построить канал или положить трубу и, забрав часть пресной речной воды, насосом - подчеркиваю, на-со-сом! - гнать ее в Туркмению. Вот и все! А реки как текли, так и будут течь, куда они денутся-то...

- Иными словами, никакой поворот не состоится?

- Точно. Понимаете, в той неразберихе - и экономической, и политической, которая была тогда в стране, - никто по-настоящему в проекте и не разобрался. Я не политик, но мне, как специалисту в этом вопросе, было ясно, что глупое выражение "поворот рек" просто подняли на щит идеологической борьбы, сделали лозунгом... А на самом деле проект назывался "Переброска части стока сибирских рек в Центральную Азию", и эти слова полностью соответствуют тому, что мы планировали... И, кстати, мы ведь не первые, кто этим занимался. Еще царь-батюшка в начале XX века посылал инженеров и в Среднюю Азию, и на Урал, тоже хотел канал строить...

- ???

- Да-да, не удивляйтесь, у меня хранятся их отчеты, например, еще за 1905 год - там было много хороших идей. Уже тогда специалисты на полном серьезе говорили, что даже если такой канал сделать из чистого золота, он все равно через год себя окупит. Ведь вода в субтропиках - манна небесная, жизнь. Фрукты, хлопок, промышленность есть, отопления не нужно, энергетические затраты минимальны... Все понимали, что с ростом населения и развитием всего Среднеазиатского региона вод Сырдарьи и Амударьи надолго не хватит, так оно и вышло. Смотрите, еще в 30-е, 40-е, даже 50-е годы по ним пароходы ходили, а сейчас... Население стало расти, пустыни человек научился осваивать под хлопок, речная вода пошла на орошение, ее катастрофически перестало хватать - какое там орошать, пить было нечего! Чтобы поднять сельское хозяйство, Сталин спустил с гор в долины тысячи людей, воду просто выпивали. Надо было что-то делать... И вот, по-моему, году в 59-м или 60-м наш великий советский, русский ученый - инженер, гидротехник, мелиоратор Игорь Герарди занялся этим вопросом и был назначен главным инженером проекта переброски. Он великолепно знал Среднюю Азию, видел всю критичность положения... А в 71-м позвал в свою группу меня, и с тех пор я все реки и перебрасываю... (Игорь Николаевич улыбается. - Авт.). Поэтому к тому моменту, когда в начале 90-х все вокруг стали кричать, что коммунисты, дескать, хотят повернуть реки и совсем сбрендили, мы этим уже лет двадцать занимались, а с царем - все сто.

- Так почему же тогда ничего не получилось - за двадцать-то лет можно было если не построить такой чудо-канал, то хотя бы создать проект?

- Вообще, история всей нашей работы - это классическая советская история, где переплелось все; интриги, смех, слезы, трагедии, глупость, ум, фарс... Проект Герарди к моменту моего перехода к нему уже лежал у него на столе. Предполагалось для начала брать из Оби сто кубических километров в год - поверьте, это ерундовый объем. Ни один гидролог, даже поставив рейку со шкалой, не заметит, что вода Оби уходит. Так вот, канал должен был пройти через Тургайское плато, отделяющую Казахстан и Западную Сибирь от Средней Азии, прямиком в Туркмению. Я был личным консультантом Кунаева и Рашидова - и Казахстан, и Узбекистан готовы были начать строить немедленно, причем не за союзные, а за свои, республиканские деньги. Но тут на Герарди взял и обиделся... Институт водных проблем! А они же - Академия наук, не что-то там! Дескать, как так, какие-то инженеры и вдруг обошлись без них... А Георгий Воропаев, тогдашний директор института, и говорит: воду, мол, надо не через Тургай пускать, а через Урал, через горы. Герарди ему: мы все посчитали, вода через Урал не пойдет, мы ее просто не поднимем... В общем, лет пять они выясняли отношения, прежде чем и Воропаев согласился, что и правда через Тургай лучше.

Иногда доходило совсем до смешного. Мой тогдашний начальник, директор института почвоведения академик Виктор Ковда, один из соавторов проекта, как-то встретился с Герарди, и тот пообещал, что выделит деньги, чтобы по всей трассе канала расставить наши, то есть Ковды, стационарные пункты для ботаников, математиков, мелиораторов, почвоведов... Ну пообещал, а потом, может, забыл, а может, еще чего - словом, денег Герарди не дал. Ковда, конечно, обиделся, встал в позу, то одно не подписывает, то другое... А время-то идет. Так оно и было: то одно, то другое...

- Ну а в итоге проект все-таки был утвержден?

- В итоге - да. К началу-середине восьмидесятых все наконец со всеми было согласовано. Единственное существенное изменение по сравнению с первоначальным планом Герарди состояло в том, что забирать из Оби мы будем не 100 кубических километров в год, а только 25. Посчитали, что и этого вполне хватит, даже с учетом "потерь" по пути, ведь и нашей Сибири вода нужна, и Таджикистану и Казахстану... И вот тут-то, когда готовность к началу работ полная, мы наткнулись на проблему, которая была просто не решаема. Физически. Итак. План есть, есть программа. Деньги есть...

- Кстати, дорого бы обошелся канал?

- По тем меркам, совсем даже нет. Его строительство стоило бы Союзу один или максимум два годовых бюджета, например, такой отрасли, как сельское хозяйство... Поэтому с деньгами проблем не было. Вопрос был в другом. Ни одна из отраслей нашей промышленности не была готова к таким серьезным и крупномасштабным работам. Мы поняли, что технологически безнадежно отстали от всего мира - у нас не было нужных экскаваторов, машин, двигателей, кранов... В Америке - были, но покупать там никто бы не разрешил. И мы шли на заседание правительства, понимая, что деньги нужны не только на то, чтобы рыть землю, но и на тотальную реконструкцию и модернизацию многих отраслей экономики. Правительство, конечно, доложило о ситуации в Политбюро, там почесали затылки, и... опять проект канала лег на полку. До лучших времен. А потом, сами знаете, перестройка, кризисы, "поворот рек", экологи...

- А что, экологическую экспертизу проект не проходил?

- Хотите знать тему моей докторской диссертации, которую я защитил еще в 1969 году? "Эколого-географический анализ почв"! Поэтому, еще когда экологов как таковых и в помине не было и этого слова-то никто толком выговорить не мог, уже тогда мы сами поднимали эти вопросы и выносили их на обсуждение. Считали. Так, если пойдет вода, что будет с почвой? А что с климатом? А с грунтовыми водами? Было продумано практически все до мелочей. И, поверьте, утверждения типа, что от нового канала где-то во Франции погибнут виноградники, а Ледовитый океан начнет теплеть, - обычная спекуляция. На своем веку я их много наслушался... Канал очень нужен. И, между прочим, сегодня, как никогда. В этом Лужков абсолютно прав.

- А сегодня-то зачем? Казахстан уже не наш, Туркмения с Таджикистаном тоже...

- Я вижу две причины - экономическую и, извините, политическую, хоть я и сказал, что от политики далек. За двадцать лет гидрологическая ситуация в Средней Азии лучше не стала, а наоборот, ухудшилась. Потребность этих государств в водных ресурсах очень велика, и я уверен, что никуда они не денутся - воду будут покупать. То есть кроме нефти и газа Россия сможет продавать пресную воду, которая сегодня на мировом рынке стоит даже дороже, чем нефть. А что будет завтра? Это, во-первых.

А во-вторых, в -наших руках мощнейший рычаг: хотим - откроем кран, хотим - закроем, смотря, как будете себя вести... У американцев здесь воды нет, а у нас есть. Это даже не игла, это шприц для целого региона. Вот и весь наш интерес. Разве мало?

Беседовал Владимир Антонов.

  00:04 13.01