"МосквањПетушки": на трезвую голову.

Известность пришла к Венедикту Ерофееву при жизни: апокрифические "Петушки", опубликованные впервые в журнале с великолепным названием "Трезвость и культура", стали поистине народной книгой. Но своего апогея слава Ерофеева достигла в эти юбилейные дни.

60-летие этого ни на кого не похожего автора и отмечается нетрадиционно. В столичной L-галерее открылась художественная выставка, на все лады обыгрывающая тему "МосквањПетушки". На ипподроме в забеге имени В. Ерофеева участвовали знаменитости њ Дмитрий Певцов, Александр Домогаров, Андрей Ростоцкий. Не обошлось без автопробега по маршруту МосквањПетушки; его совершила веселая компания журналистов, актеров и художников. А канал "ТВ Центр" устраивает грандиозный телемарафон: будут демонстрироваться десять новелл на сюжеты "Петушков" в исполнении Сергея Маковецкого, Леонида Куравлева, Алексея Жаркова, Спартака Мишулина, Нины Руслановой, Авангарда Леонтьева и прочих звезд сцены и экрана. Но центральным событием теледейства станет открытие памятника Венечке на Курском вокзале с последующим путешествием на электричке в Петушки, где зрителям предстанет памятник возлюбленной героя, у которой "коса до попы" и к которой он так и не попал...

Чего только не перепробовал в жизни будущий автор "Петушков": был грузчиком, истопником, бурильщиком, приемщиком винной посуды, монтажником кабельных линий связи... Не стану уверять вас, что все эти годы Ерофеев писал. Писателем он себя не считал вовсе, да и как отнести к этому скандальному племени его, стоящего сугубо отдельно, обособленно.

"Свободный человек!" њ вот первая мысль об авторе повести, смело сделавшего ее героя своим соименником, но отнюдь не двойником... њ писала Белла Ахмадулина. њ Прочтенное мной њ сирота, единственность, не имеющая даже двоюродного родства с остальными классическими сочинениями. Одинокость, уникальность, несхожесть ни с чем...".

Почти все написанное Ерофеевым вместилось в 400-страничный томик, озаглавленный со значением, њ "Оставьте мою душу в покое". Как водится, в уютной обстановке ему не писалось, а вот в экстремальных условиях работалось порой весьма плодотворно, как это было с пьесой "Шаги командора" или эссе "Василий Розанов глазами эксцентрика". Редактору самиздатского журнала "Вече" Владимиру Осипову, склонявшему Ерофеева к сотрудничеству, удалось засадить его в домике в Царицыне, где в обстановке трезвости (относительной) и было написано эссе. Что же касается трагедии, действие которой разворачивается в психушке, то ее Ерофеев сочинил... в больнице имени Кащенко.

А вот в Абрамцеве, на даче академика Бориса Николаевича Делоне, Ерофеев на протяжении ряда лет писал "Записки цветовода", да так и не написал, ограничившись записями дневникового характера. Как занесло его в этот райский уголок Подмосковья?

В начале 70-х Венедикт Васильевич сдружился с поэтом Вадимом Делоне, внуком академика, который и притащил его на дедову дачу. Странное дело, но почтенный ученый-математик весьма уважительно относился к Ерофееву, не раз произносил: "Временами я, выросший в дореволюционной профессорской семье, чувствую себя рядом с ним просто дикарем!" В самом деле, мало кто так глубоко знал, да что там знал њ тонко чувствовал и понимал литературу вообще и поэзию, в частности.

В Абрамцеве Веничка охотно участвовал в длиннейших пеших прогулках, до которых Б.Н. Делоне был большой охотник, любил отправиться по грибы. А однажды втроем њ Ерофеев, Вадим и его жена Ирина њ совершили путешествие по легендарному маршруту. Все сложилось, как в ерофеевской поэме: к ним, ехавшим, разумеется, без билета, привязался железнодорожный контролер, и его заговорили-заболтали разными историями. А в Петушках бывшая теща Венедикта Васильевича не пустила его к сыну, и Ерофеев со своими спутниками ночевал на сеновале...

Биографию некоторых писателей без особого труда можно обнаружить в их творчестве. Пытаться реконструировать жизнь Венедикта Ерофеева по его сочинениям њ дело безнадежное. Хотя, "друг парадоксов", он щедро рассыпал иронические автохарактеристики в своих записных книжках. Мог, например, заявить: "Я њ человек вопиющий". Или устами своего героя произнести:

Сверхчеловек я, и ничто

сверхчеловеческое мне не чуждо.

Как Бонапарт, я не умею плавать

И языков не знаю, как Чапай...

Разумеется, все сказанное Ерофеевым следует "делить на восемь", ибо, как и персонажам, ему ничего не стоило переплыть Геллеспонт и желать, чтобы небо было в одних Волопасах њ и никаких других созвездий...

"В русской словесности Венедикт Ерофеев выполняет роль кометы, њ писали о нем. њ Существуя в каком-то вакууме, он появляется редко, но блестяще. Будучи лицом не вполне материальным, он окружен не биографией, а легендой. Зато вполне материальны его книги, которые он приносит в нашу культуру из своего загадочного инобытия".

Юрий КРОХИН.

  00:04 09.10