Что стоит за отставкой Аушева?

Мнения расходятся.

Над ковром.

В последнем интервью "Общей газете" (сентябрь 2001) президент Ингушетии Руслан Аушев на вопрос, собирается ли он баллотироваться на третий срок, ответил, что объявит о своем решении в декабре. Ведь если сказать - да, может сложиться одна ситуация, если - нет, возникнет совсем другая. "Главное, чтобы мои личные планы не отразились на народе, на проблеме его выбора".

Похоже, Аушев уже тогда знал, что уйдет из президентов. И все же трудно представить, что "личные планы" сыграли в его отставке решающую роль.

Никто пока не обратил внимания на то, что Руслан Аушев настоял все-таки на переносе выборов президента республики на год раньше конституционного срока. Своей досрочной отставкой он сделал несущественным принятое по протесту прокурора решение Верховного суда республики, отменившего перенос срока. Согласно конституции теперь выборы должны состояться в течение трех месяцев. В этой шахматной партии Аушев пожертвовал фигурой ради позиционного перевеса. И не столь важно, оказывается, что фигура - он сам. На митинге в Магасе, собравшем, по свидетельству одного из местных парламентариев, до семи тысяч человек, он, только что переживший трудный разговор со старейшинами, стоял "красный как рак, но твердый как кремень".

- Для меня такой исход не был неожиданным, - признал первый представитель Президента России в Ингушетии, ныне заведующий отделом Генеральной прокуратуры Исса Костоев. - Ведь если говорить по существу, другого выхода у него просто не было. Дальше ситуация могла бы перерасти в другую, более тревожную стадию, вроде той, что развивалась в случае с Акс ненко, когда нужно долго разбираться, то ли ты украл, то ли у тебя украли. Я пытался убедить представителей федеральной власти - не стоит торопиться. Заслуга Аушева в том, что, когда вооруженный конфликт в регионе готов был перерасти в большую Кавказскую войну, он сумел остановить опасный процесс и не дал вовлечь свой народ в кровавую бойню. Худо ли, бедно, но Аушев контролировал положение в республике. А без него зашевелятся - и уже зашевелилось - столько бывших и новых претендентов, рвущихся к власти.

Но факт остается фактом - на Ингушетии повисло 22 миллиарда долга. Те, кто его, этот долг, создавал и пытался его не слишком удачно реструктурировать, налогооблагающей базы не создали, рабочих мест не создали, малый бизнес забыт. Откуда деньги? Нефтекомплекс в плачевном состоянии. Не разрешены и другие проблемы, в том числе такая болезненная для ингушей, как возвращение беженцев из Пригородного района к местам прежнего проживания.

Конечно, Москве следовало бы с большим пониманием отнестись и к этим людям, и к обычаям кавказских народов, и к особенностям местного менталитета. Но и Ингушетия не может делать острием своей политики противостояние центру. Тем более что собственные методы руководства в республике, какими они сложились при Аушеве, далеки от демократии и подлинного уважения к праву. Возможно, при Ельцине они и годились, а в новую систему отношений центра с регионами явно не вписываются. Думаю, Аушев и сам это понимает, а ломать себя уже не хочет. Такова, как мне кажется, истинная причина его отставки.

В Интернете "Страна.ru" (сайт почти что официальный) называет Аушева последним романтиком в политике. Но какова же политика, если здравый смысл и самостоятельность называть романтизмом?

Председатель Народного Собрания - парламента Ингушетии Руслан Плиев и предсовмина республики Ахмед Мальсагов, исполняющий сегодня обязанности президента, люди разные и по интересам, и по жизненному опыту. Один - военный, полковник, служивший и в Германии, и в Афганистане, написавший несколько любопытных книг по истории и топонимике Северного Кавказа, второй - молодой экономист, в свое время окончивший Московский университет, выросший в короткий срок от министра финансов до главы правительства республики.

Ахмед Мальсагов полагает, что стабильным экономическим положением республики Ингушетия во многом обязана Руслану Аушеву, его инициативам. На вопрос, собирается ли он сам баллотироваться в президенты (среди претендентов называется и его фамилия), Мальсагов сказал, что это трудный для него вопрос. "Все-таки мы девять лет были рядом, и я испытываю к нему безмерное уважение".

Председатель парламента Руслан Плиев трактует отречение Аушева как шаг вынужденный, сделанный под нажимом извне. А вот Султан-Хамид Аушев, отец Руслана, придерживается стойкого мнения, что уход его сына из большой политики - поступок для него абсолютно искренний и естественный.

- Он ведь и тогда не притворялся, когда не хотел выдвигаться на второй срок, но старики уговорили. Если я сегодня о чем-то сожалею, то мне жаль тех старейшин, что и на этот раз приходили уговаривать сына остаться на своем посту. Но, может быть, подумал я, сын и прав? Покажите мне жителя Ингушетии, кто ткнул бы в него пальцем, упрекая бездействием?

Отец, конечно, ошибается. У Руслана Аушева, как и у всякого лидера, есть не только доброжелатели, но и враги, и не только в Ингушетии. Некоторые довольно влиятельны, вроде главы одного из думских комитетов умеренного шовиниста Рагозина. Среди военных, с которыми вынужден считаться президент Путин, тоже трудно найти доброжелателей. Вон генерал Трошев целую главу в своей книге посвятил Аушеву. Правда, у Трошева причины свои, личные. Когда-то не без помощи Аушева его, с подразделением 58-й армии, выдворили из Ингушетии.

Но в России, как известно, ни общественное мнение, ни тем более воля народа политику не делают. В России, как заметил еще маркиз де Кюстин, все похоже на театр, где публика аплодирует, глядя на пустую сцену, а действие происходит за кулисами.

Сейчас у ступеней президентского дворца в Магасе ждут, переминаясь с ноги на ногу, многочисленные охотники порулить. Некоторых еще не доставили. Говорят, что найден один выпускник юридического факультета ЛГУ, этнический ингуш, чуть ли не однокашник Путина, а где-то в Сибири будто бы обнаружили эфэсбешника с двумя орденами Мужества, тоже ингуша. Но даже самый подготовленный и усердный, даже искренне желающий послужить своему народу, все равно, считают многие ингушские политики и интеллигенты, Не-Аушев. Теперь никто не помешает сделать то, что не удавалось, начиная с 1992 года: "зачистить" Ингушетию, объединив ее в горе с Чечней, - вот итог их опасений. Одна эпоха в Ингушетии закончилась, другая - впереди. А может быть, и на всем Северном Кавказе.

ИРИНА ДЕМЕНТЬЕВА.

  00:04 10.01