Георгий Данелия отказывается от актеров.

Александр Щуплов.

Знаменитый кинорежиссер выбирает мультипликацию и прозу.

- Георгий Николаевич, многие ваши коллеги уже не одну книгу написали, а вы только первой разродились...

- Я не умею писать книги и ничего, кроме сценариев, никогда не писал. Это не по моей профессии. Даже мои письма очень короткие. Вопрос: "Как поживаешь?" - и сообщение, какая стоит погода.

- Краткость - сестра таланта...

- Нет, наверное, это для меня стало профессиональным: если раньше я писал в сценарии: "Было мокрое осеннее утро, ветер гнал смятые коричневые листы". Сейчас я пишу: "Утро. Режим - ветродуй" (он погонит листья, если не будет ветра!). Я уже три года не снимаю картины. Как-то мой друг и известный на весь мир сценарист Тонино Гуэрра спросил меня, почему я не снимаю. Я ответил, что ничего не понимаю в жизни. "Но ты же рассказываешь какие-то новеллы из своей жизни, жизни своих друзей, о том, что происходило с тобой на фильмах... Вот напиши об этом - и почувствуешь, что из этого можно сделать кино!" Это явилось толчком. Я сел писать - и вот книга вышла в "Золотой серии Триумф" в ЭКСМО.

- Долго книга писалась?

- Год. Я дошел только до середины жизни: книга кончается фильмом "Не горюй". А я после него снял еще десять фильмов. Вообще-то я написал книгу еще короче, и меня попросили добавить "Не горюй". Если бы я пошел ее переписывать по второму разу, сократил бы еще больше. Там есть лишнее.

- Обычно литераторы стремятся к увеличению объема книги...

- Это у меня, наверное, болезнь. Всех кинорежиссеров, которые на моих глазах монтировали картины, было очень трудно уговорить что-то выкинуть. Понятно, что какая-то сцена сдерживает ритм, мешает смотреть фильм, но режиссеру жалко. У меня наоборот: когда я вижу, что можно что-то выкинуть, сократить - я выкидываю. Причем я забываю, что для съемки этой сцены мы с трудом добрались до острова Диксон, тащили на себе по 80 кг оборудования, залезали на какой-то портовый кран, чуть не разбились, был ветер, съемка шла тяжело... Все это я забываю. Можно выкинуть - выкидываю, и фильм идет быстрее. Мои коллеги говорят, что если у меня картину не отнять, я могу сделать короткометражку. Это у меня - уникальное свойство, где-то хорошее, а где-то, наверное, и отрицательное.

- Вам литературой по построчной оплате не прожить!

- Литературой мне вообще не прожить.

- Будет у книги продолжение?

- Не знаю. Если не начну снимать, попишу.

- А съемочные планы уже есть?

- Есть идея снять по этой книге фильм типа "Амаркорда".

- Хотел спросить, кто ваш бог в кино, но, кажется, вы уже на него ответили...

- Конечно, Феллини.

- Ходят слухи, что вы хотите заняться мультипликацией.

- Да, в моих планах снять современный мультиримейк по фильму "Кин-дза-дза", использующий все возможности анимации.

- Не страшно с новым жанром связываться?

- Нет. Мне бывает страшно, начиная новую картину, выходить на площадку, потому что понимаю, что ни черта не знаю, как снимать.

- Почему именно мультипликация?

- Сейчас полнометражные американские мультфильмы побили все рекорды по посещаемости. Оказалось, что трехмерная мультипликация со звуковыми эффектами привлекательна не только для детей, но и для взрослых. Посмотрев эти мультфильмы, я увидел большие возможности. К тому же, может быть, как режиссер игрового кино я где-то себя исчерпал, не хочется повторяться. А мультипликация для меня - новое. Представляете, два человека попадают в иной мир, могут прошвырнуться по всей Вселенной. Конечно, мультипликация "Кин-дза-дзы" проиграет в человеческом качестве: не будет Евгения Леонова, Юрия Яковлева, которые сами по себе много привнесли в художественную картину. Но в мультиримейке будет нечто другое.

- Не жалко актеров?

- Жалко, конечно. Но тот зритель, которому будет жалко, включит кино.

- За чем дело стало со съемками мульти-"Кин-дза-дзы"?

- За деньгами! Мультипликация - дорогое удовольствие.

- Если бы сейчас какой-нибудь олигарх дал вам денег: "Снимайте, Георгий Николаевич, что хотите!", что бы вы сняли?

- Я бы снял вот эту мультипликацию.

- Когда-то вы назвали себя сказочником. Вы по-прежнему существуете в этом статусе?

- Да, конечно. Что такое сказка? Это когда закрываешь книгу в хорошем настроении. Почему я называю свои фильмы сказками? Не потому, что они все - сказки по жанру (хотя и такие есть: "Слезы капали", "Настя", в какой-то степени "Тридцать три", "Кин-дза-дза"). Но для меня сказка и "Мимино", и "Я шагаю по Москве"... В сказках есть особая светоносность. Когда мы снимали "Я шагаю по Москве", трудно было в обшарпанной и довольно грязной столице найти нормальный покрашенный дом. Помню, перед съемками в Арбатском переулке мы сами покрасили два дома. Выскочили жильцы и начали ругаться: мол, почему мы им только снаружи покрасили, будет ли делаться ремонт внутри, починят ли водопровод?.. Мы старались показать Москву красивой: если снимали улицу, то сами ее подметали, убирали мусор, выбирали приглядные объекты... Если снимали в метро, то мы просили массовку надеть белые или светлые рубашки - и тщательно следили за этим! Поэтому фильм и получился по-сказочному светлым.

- Сейчас у нас в кино нет такого сказочного начала?

- И тогда не было такой тенденции... Недавно выступал в зале, где собрались две тысячи человек. Когда упомянул "Я шагаю по Москве", раздались аплодисменты. Я попросил поднять руку тех, кому меньше сорока лет, - подняли 80 процентов зала. А картине ровно сорок лет! Значит, она до сих пор востребована.

- Георгий Николаевич, а кто у вас дома хозяин?

- Старший кот Афоня.

- Он стал Афоней после вашей кинокомедии или до?

- Фильму уже тридцать лет. Столько коты не живут.

- Вдруг Афоня - из сказки, какой-нибудь Кот Бессмертный?!

- Афоня - взрослый кот, ему девять с половиной лет. Он в доме главный. Потом иду я - его заместитель. Потом его второй заместитель - кот Шкет. После Шкета идет моя жена, Галина Ивановна вместе с собачкой Липой (Олимпиадой по-взрослому!). Впрочем, моя жена считает наоборот.

- И какая же у нее иерархия?

- Главная в доме - Олимпиада, потом идет она, потом оба кота, а потом уже я.

- Интересно, а кто у вас главный на кухне - кроме котов и собачки, разумеется? Владимир Войнович как-то сказал в интервью "РГ": кто ближе к плите стоит - тот и главный!

- Войнович умеет готовить? Я знаю, что он умеет писать...

- А вы готовить умеете?

- Конечно. Киношники как бродячие актеры - полжизни мотаются то в горах, то во льду, то в пустыне. В основном я умею готовить нормальную пищу - не деликатесы. Но могу и деликатесы, например, некоторые грузинские блюда.

- Не спросить грузина о любимом тосте - непростительное упущение!

- Мой любимый тост: "Будь здоров!"

- Вы произносите его по-русски?

- С грузинами - по-грузински. По-грузински это звучит: "Будь счастлив!"

В кино ворвался на коне.

Я С ДЕТСТВА околачивался на съемочных площадках - каждое лето мама брала меня с собой в экспедиции. И в массовках снимался - и когда был ребенком, и потом, когда учился в школе, и когда учился в архитектурном. А в фильме "Георгий Саакадзе" даже сыграл в эпизоде - с репликами! Мне тогда было десять лет. Поэтому как снимается кино на практике, какое это муторное занятие, думаю, я знал лучше, чем они.

Раз уж упомянул фильм "Георгий Саакадзе", расскажу, чем он мне запомнился. Когда фильм в 43-м вышел на экраны в Москве, я повел весь двор смотреть на меня в кино. А меня там не было: оказалось, что мой эпизод вырезали. Сняли, похвалили и вырезали. А мама не решилась мне об этом сказать.

Но съемочной группе "Георгия Саакадзе", думаю, я запомнился совсем другим эпизодом. Недалеко от Тбилиси снимали батальную сцену: сражение грузин с турками. Детей в армию не брали, но, используя родственные связи, я выклянчил форму, шлем и меч. И даже коня! Но пока я бегал по инстанциям, грузинская амуниция уже кончилась, и мне пришлось стать турком.

Лошадьми фильм обеспечивал кавалерийский полк, но их не хватало, поэтому турецкую конницу добирали где возможно: и на конезаводе, и у местных крестьян, и даже в цыганском таборе. Мне досталась "цыганочка". Она все время скалила зубы, косила красным глазом и подрыгивала ногами: чего стоим?

Пока седлали мою цыганочку, шли бесконечные репетиции: турецкая конница отступала, грузинская наступала. Чтобы войска не смешались, синхронизировали все с точностью до секунды.

Наконец мой конь был оседлан, и я обходным путем - чтобы мама не увидела - въехал к туркам и затесался поглубже.

- Приготовились к съемке! - скомандовал Михаил Чиаурели. - Камера! Пошли турки!

Мы, турки, поскакали.

- Грузины!

Поскакали и грузины. Впереди грузинского войска - Георгий Саакадзе на белом арабском скакуне.

Я был счастлив. Моя цыганочка шла хорошим галопом.

Но перед камерой, в самом центре кадра, вдруг остановилась и стала выпендриваться. Она взбрыкивала и, пытаясь меня сбросить, чуть не стойку делала на передних ногах. А я висел у нее на шее, вцепившись в гриву, шлем съехал на брови, сабля оказалась на спине и била по голове...

- Что за кретин там в кадре?!! - раздался истошный крик оператора.

- Стоп! - закричал в рупор Чиаурели. - Грузины, стойте! Остановитесь!

Но остановить грузинское войско было уже невозможно: прямо на меня несся Георгий Саакадзе. Перед моей выпендривающейся цыганочкой его араб вдруг резко затормозил, и великий полководец вылетел из седла.

Что было потом, пропускаем. Почти месяц меня и близко к съемкам не подпускали...

  00:04 14.02