Есть кулаки, ума не надо?.

Ответы из различных учреждений, которые приходят на критические выступления газеты, чаще всего вызывают чувство законного удовлетворения.

Почему? Да потому, что они помогли восстановить справедливость и немного облегчить людям жизнь.

Но, увы, так случается не всегда.

В номере за 26 ноября прошлого года в "Российской газете" была опубликована корреспонденция "Можно ли правду добыть паяльником?" В нем, в частности, шла речь о том, что одного из обвиненных за незаконное хранение оружия братьев Курсаковых, проживающих в Самаре, в период нахождения в сизо пытали в камере паяльником, пытаясь получить необходимые для следствия показания. (Тут, правда, я, автор этой публикации, допустил ошибку: многочисленные ожоги тела Александр Курсаков получил не от паяльника, а от электрокипятильника, что сути дела не меняет).

На выступление газеты пришло два ответа из МВД. Они одинаковы по существу, различны лишь в деталях. Процитирую сначала наиболее подробный, подписанный ВРИО начальника Главного управления исполнения наказаний В. А. Букиным:

"Сведения, изложенные в статье "Можно ли правду добыть паяльником?", опубликованной в "Российской газете" за 26.11.97., тщательно проверены.

Установлено, что телесные повреждения Курсаковым А.В., арестованным за незаконное хранение оружия, получены в результате обоюдной драки между лицами, содержащимися под стражей. Конфликтную ситуацию создал сам Курсаков А.В., потребовавший себе лучшее спальное место как одному из лидеров уголовно-преступной среды г. Самары.

В ходе проверки причастность к причинению телесных повреждений Курсакову А.В. кого-либо из сотрудников уголовно-исполнительной системы Самарской области не установлена.

Материалы проверки переданы в прокуратуру Советского района г. Самары. Возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 111 УК Российской Федерации. В настоящее время проводится расследование."

А вот что сообщил в своем ответе заместитель начальника Главного управления кадров МВД А.А. Стрельников:

"...Телесные повреждения Курсаковым получены в результате драки между находящимися под стражей. По этому факту прокуратурой Советского района г. Самары возбуждено уголовное дело.

Должностные лица сизо-1, виновные в допущении конфликта и драки в камере, привлечены к строгой дисциплинарной ответственности.".

Даже в этих двух ответах из одного ведомства, как говорится, неувязочка: в одном утверждается, что сотрудники сизо невиновны, в другом њ они привлекаются к ответственности. Но если бы расхождения заключались только в этом! В своих заметках я писал, что Александра Курсакова доставили из тюрьмы в городскую больницу почти в безнадежном состоянии, врачам стоило большого труда вернуть его к жизни. Можно ли так поступать с человеком, даже если он, как утверждается в одном из ответов, "один из лидеров уголовно-преступной среды" (что, кстати, никак не доказано и что может установить лишь суд)?

В ответах утверждается, что А. Курсакова избили сокамерники. Но вот что сообщает на этот счет корреспондент журнала "Российский адвокат" Владимир Селедкин, разбиравшийся в Самаре с фактами насилия со стороны милиции не только к преступникам, но и по отношению к адвокатам: "Свидетели говорят, когда Александр Курсаков попал в "Пироговку", на него было страшно смотреть: не человек, а полутруп с телом, сплошь покрытым ссадинами, рубцами, страшными ожогами".

Профессионалы постарались!

Вряд ли такие отыщутся среди самых закоренелых "сокамерников".

По версии следствия получается, что они переходили вслед за Александром из камеры в камеру. Между тем, как рассказали мне его родственники, у них есть свидетельство некоего Юрия Д. Он сидел в том же сизо, больше того њ находился в той же самой 107-й камере, в которой почти полсуток истязали Александра. Так вот, он говорит, что накануне всех сидельцев вывели под предлогом, что в помещении будут делать ремонт. Вернули их туда лишь через сутки. Д. обратил внимание на то, что внешний вид камеры нисколько не изменился. Правда, кое-где виднелись какие-то подтеки, которые за следы ремонта можно было выдать с большой долей фантазии.

Возникает вопрос: для чего освобождали камеру? Не для того ли, чтобы можно было без помех творить черное дело?".

Публикация В. Селедкина называется "Самарский беспредел". Такому категоричному названию есть все основания. Кроме случая с А. Курсаковым, в котором, как думается, есть прямая вина сотрудников сизо, автор приводит примеры беспрецедентного отношения самарской милиции, в частности начальника УВД полковника милиции В. М. Попова, к адвокатам. В 1997 году в Самаре было возбуждено шесть уголовных дел против защитников. Причем основной удар был нанесен по тем адвокатам, которые взялись защищать клиентов, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Так, стоило адвокату Анатолию Волкову взяться за защиту одного из братьев Курсаковых, как вскоре сам защитник был задержан милицией. Почему? Да потому, что не ограничился собиранием положительных характеристик на подзащитного, а как истинный адвокат собирал данные, которые полностью оправдывали обвиняемого и могли бросить тень на сотрудников милиции. А такие "вольности" в Самаре, судя по фактам, вызывают аллергию.

В. Селедкин так заканчивает свое выступление в журнале:

"...В одном из интервью известной молодежной газете вице-премьер Правительства России О. Сысуев сказал, что быть цивилизованной страной мы можем.

Вероятно, сможем. Но только в том случае, если прекратятся пытки людей, издевательства над ними, попрание их прав и свобод.

И для начала хотя бы это должно произойти в Самаре. Родном городе О. Сысуева. Там, где он совсем недавно был мэром.".

Письма, сообщающие о фактах насилия, совершаемых сотрудниками милиции, чуть ли не ежедневно ложатся на мой редакционный стол. Как правило, переправляю их в Генеральную прокуратуру в надежде, что виновные будут наказаны по заслугам. Такую надежду дает внутренний приказ Генерального прокурора своим заместителям докладывать лично ему о мерах, принятых по подобным фактам.

Очевидно, многие наши читатели знакомы с повестью братьев Вайнеров "Эра милосердия" или смотрели фильм "Место встречи изменить нельзя", сделанный по этой повести. И помнят, возможно, слова одного из персонажей о том, что не насильственные меры приведут нас к спокойной жизни, из которой исчезнет само понятие преступления, а милосердие.

Признаюсь откровенно, я не считаю, что наступило время эры милосердия: каждый день преподносит нам жестокие сюрпризы, и рубрика "Криминал" еще долго не исчезнет с газетных страниц. Но давно наступило время эры справедливости и уважения человеческой личности. И если кто-то из сотрудников правоохранительных органов не желает понять этого, то ничего, кроме вреда государству, а в конечном итоге њ каждому из нас, их жестокость не принесет. Что скрывать, многие граждане стали сейчас побаиваться людей в милицейской форме из-за непредсказуемости их действий.

Диктатура страха никогда и нигде не помогала восстановить порядок в обществе. Не поможет она и сейчас. Думаю, оттого, что доказательства во время следствия порою не добываются, а выбиваются, многие дела попросту разваливаются в судах, и преступники выходят на свободу.

Владимир КЛИМОВ,

редактор отдела "Российской газеты".

  00:04 10.03