Хлеб и розы.

Николай Семенович Шибаев привык жить своим умом без оглядки на дядю, без кивков на чужой, пускай даже прочный, авторитет, без ретивых советов, слишком настойчивых подсказок или... как там еще можно назвать бытовавшую до недавних пор форму общения руководителя хозяйства и пришлого районного чиновника? Приезжал такой товарищ в колхоз или совхоз, поводил перстом указующим. Николай Семенович в споры вступал редко, молча, с должным почтением внимал визитеру. Но по его убытии поступал обычно по-своему, за что имел неприятности, более известные в среде хозяйственников под словом "разнос". Иначе говоря, "схватывал выговорешники". Некоторые - "с занесением".

На декоративные травы и "хризантемы в саду" он попал не своей волей. После института возглавлял агрономическую службу в учхозе "Стенькино". Учился заочно в аспирантуре. Публиковал статьи в серьезных изданиях. Мотаясь по полям, собрал материал для диссертации, имея в руководителях заведующего кафедрой земледелия (и большой души человека) С.А. Наумова. Уже сдал кандидатский минимум, три положенных экзамена.

Осталось сесть и написать труд. Сергей Анатольевич всячески настраивал. И обстановка вроде благоприятствовала. И тут - вызов в облисполком.

Председатель протянул прилежно запечатанный конверт и кратко пояснил, что с этим письмом Шибаеву надлежит явиться к министру жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации С.М. Бутусову. Это означало - перемена места работы. Мало того, и - профиля. "Я учусь", - пробовал возразить Шибаев. Председатель поднял брови, и этим все было сказано.

Дело обстояло так. В 60-х годах тогдашний секретарь Рязанского обкома партии передал отделение совхоза "Городской" - село Вышетравино с прилегающими к нему полями - в ведение республиканского Минкоммунхоза.

Вновь образованное подразделение назвали совхозом "Павловским". Три таких хозяйства было на всю Россию.

Они поставляли семена газонных трав - овсянницу луговую, мятлик, костер для озеленения наших городов.

Пришлось Шибаеву, в названии научной работы которого присутствовали неизбывные термины - "яровые" и "зерновые" - заняться культурами, которые, по его разумению, имели лишь косвенное отношение к сельскому хозяйству.

Диссертацию пришлось отложить на неопределенный срок. Новое дело предстояло освоить, тем более, что в хозяйстве Николай Семенович встретил немало несуразицы.

Сушили выращенные семена (а это громада - в 300-400 тонн), выстилая ими всю дорогу, чуть ли не до Пронска.

Ветер развеивал их по окрестным полям. Дождь смывал в ручьи, уносил в протекающую поблизости Раку и далее, и далее. Убытки были колоссальные. Шибаев, нимало удивляясь, почему подобное безобразие терпел его предшественник, поехал на разведку в Ленинград.

Разыскал там коллег по своему трудному и не очень благодарному занятию, поделился собственными горестями, ознакомился с сушильным комплексом, буквально руками его прощупал, кое-что зарисовал. Дома за год поистине авральными темпами возвел длинные, растянувшиеся на всю улицу корпуса. Теперь семена под ногами не валялись. И, следовательно, не улетучивались. Но Шибаев по-прежнему был недоволен. (Да и где он - порог человеческого благодушия?). Его не устраивала производительность новообретенного комплекса. Снова поехал, теперь в другие края, в Прибалтику. Инженер по имени Матис, внедривший на своей родине английскую технологию, поделился с рязанцем ее секретами. Собственно, ничего уж такого особенно мудреного не было. Воздух, предварительно разогретый, шел поверху, посредством электропривода откачивался из-под семян и изгонял накопившуюся в них влагу. Производительность увеличилась - ни много ни мало - в три раза. По 25 тонн в сутки пропускали через сушилку. И на этом не успокоился Шибаев. Посидел с башковитым слесарем Александром Васильевичем Зеленевым, пораскинул разумом:

придумали линию по очистке семян, приспособив для этой цели различные узлы старого списанного оборудования.

Но деньги-то в кассе должны быть не завтра, не послезавтра, а каждый божий день. Хотя бы для того, чтобы выдавать зарплату рабочим. Потому, кроме трав, занимались еще и цветоводством. Выращивали розы, гвоздики и хризантемы. Но главное - розы. Не миллион, конечно, как видит из окна досужая певица, но более ста тысяч в год выдавали "на-гора". Шибаев даже однажды на выставку цветов в Страну восходящего солнца попал под несколько таинственным названием - "Осака-90".

Зачем я об этом рассказываю? Дело-то вроде прошлое.

Как говорится, быльем поросло, на травах для озеленения наших российских городов пришлось поставить крест. С началом реформ потребители к ним утратили всякий интерес. Проведя на всеобщей волне акционирование, на своем собрании (оно состоялось 23 февраля 1993) "павловцы" постановили выйти из министерства. Хотя циркуляры (теперь уже не из министерства - из комитета по жилищно-коммунальному комплексу ) все еще продолжают поступать в контору по известному в столице адресу. И Шибаев аккуратно складывает их в папочку. Вот вам живой пример инерции государственного маховика. Но это так, к слову. Вскоре и благоуханным розам спели "отходную".

Перед Международным женским днем (как подгадали) явился господин из райгаза (Шибаев при сей грустной сцене не присутствовал: был в отпуске, навещал родителей), навесил пломбы на котельной, сославшись на вышестоящий приказ, подвергающий каре злостных неплательщиков. В то время розы предприимчивые дельцы ящиками привозили из Голландии, пользуясь услугами Аэрофлота, а у Шибаева, они, конечно, были дешевле. Устранить конкурента - закон рынка. А методы каждый выбирает в меру своего интеллекта. И своей совестливости.

Шибаеву уже и обижаться прискучило (вот и я говорю:

дело прошлое). А начал я свой рассказ о канувших в Лету семенах затем, чтобы показать на данном примере: уже в том нравственном климате, в тех нелегких условиях.

Шибаев проявил подлинную сноровку и расторопность, которые во времена оные приучились называть "хозяйской жилкой". Он постоянно был в движении, в поиске. И с приходом реформ эта черта в нем еще более обозначилась.

Распростившись со старым грузом (пришлось и от кроликов отказаться: они стали убыточными), он повернулся к тому, что сердцу было дорого еще с той поры, когда он в своей родной деревеньке Шамардино, близ Елатьтмы, запрягши лошадку в плуг, ровно водил ее по борозде - к выращиванию хлеба. Прежде всего подобрал хорошие семена озимой пшеницы. Из года в год расширял зерновой клин, постепенно доведя его до 1750 гектаров. Обратился к картофелю - в бывшем совхозе его сроду не сажали, даже плана такого им сверху не "спускали". Съездил за опытом в свой родной Касимовский район, к Татьяне Михайловне Наумовой, у которой выращивание картофеля было делом прибыльным. Опять же семена приобрел, обзавелся техникой. В первый год картофель дал по 200 центнеров с гектара. В один день, как по мановению волшебной палочки, его, естественно, не продашь. Чтобы сохранить подольше, оборудовали старое заброшенное помещение.

Подвели "приточку" и "вытяжку". Все по уму сделали, по-хозяйски. А весной задешево отдали то, что осталось, в Пронский район, причем в долг, под честное слово - нетоварный вид имели семена. И тут привлекательная мысль посетила Шибаева: сохранить клубни нормального товарного вида до мая, когда на них бывает наивысший спрос. Когда за ценой не стоят, и нерасторопный хозяин готов порог богатого соседа слезами облить, лишь бы заполучить семена, не просидеть "с таком".

Проект в голове у Шибаева, как колос наливной, вызрел. В нем видное место занимает холодильная установка, также доморощенная, собственного изобретения, как и - помните? - линия по очистке семян (жаль, на этот раз не пришлось с Зеленевым совет держать: ушел в мир иной).

В то время, как во многих хозяйствах области вырезали последних коров, в "Павловском" решили наращивать производство. Решить-то решили, а как на деле? На планерках Шибаев устал задавать один и тот же вопрос зоотехнику: "Когда пойдет большое молоко?" Тот всякий раз ссылался на разные, по его мнению, объективные причины низких надоев: поздно перевели стадо на стойловое содержание, животных преследуют болезни, то да се. Однажды зоотехник захворал, и Шибаев, явившись на ферму, сообщил дояркам: "С нынешнего дня я - ваш начальник. Беру ответственность на себя". Перво-наперво приказал прогнать буренок километра три (на дворе стояла поздняя осень). Сам прошагал вместе со стадом. А к обеденной дойке тем же манером вернул его назад. Эту ежедневную прогулу Шибаев назвал "активным моционом", ведущим к здоровому образу жизни, и предписал пастухам неуклонно его соблюдать.

Вместе с тем и на ферме технологическую да и трудовую дисциплину наладил. Надои чудесным образом стали расти.

Молоко, к чему постоянно взывал Шибаев, наконец-то пошло. Зоотехник, выйдя с больничного, не узнал стада.

Поздоровели буренки и телят стали приносить крепких, здоровых. В "Павловском" забыли, что такое - мертворожденный теленок. Выход молодняка - почти стопроцентный. Потом в "Павловский" не раз за опытом приезжали. Хорошего опыта, к слову, у нас в других хозяйствах немало. Но чтобы его внедрить, нужен соответствующий характер, настойчивость, умение заразить других. Шибаев хорошо усвоил, что люди всегда тебя поймут, поддержат, если и ты к ним с пониманием их нужд, их забот.

Как-то однажды в промозглый осенний день проезжал Шибаев на "Газике" по территории хозяйства, видит:

далеко за околицей стоит знакомый ему механизатор, в сапогах и телогрейке. С надеждой вглядывается в дорогу, старательно тянет руку.

- Ты чего, Михалыч? - спросил директор.

- Автобус припозднился, а мне в Реткино ко времени попасть надо. Вот и голосую.

- В такую непогодь... Какая нужда?..

- Радикулит замучил, проклятый, - пожаловался сельчанин. - Полежи-ка целый день под трактором. В поликлинике прописали процедуру. Навроде электрического сугрева. Но до него еще добраться нужно...

"Не жалуем мы своих людей, - подумал директор. - За работу строго спрашиваем, а заболел человек..." Шибаев, повинуясь возникшему в душе чувству сострадания к ближним, завернул на медпункт. Он располагался в продолговатом, как пенал, доме красного кирпича. Широкие оконные рамы вбирали в себя много солнечного света. Внутри же было не ахти... Стены и потолок давно поблекли, штукатурка пооблупилась.

- Что у вас на боевом вооружении, Надежда Ивановна?

- по-свойски спросил у заведующей Зотовой, женщины рачительной и аккуратной. - Приборы-то есть, инструменты...

- Вот наш прибор, - кивнула та на фонендоскоп, лежащий на столе. Главный и, пожалуй, единственный. А инструмент?.. - с легкой усмешкой показала руки, ладонями вверх.

- Понял, - оценил своеобразность ее ответа Шибаев.

- Ты набросай мне списочек самого необходимого.

Зотова с готовностью взялась за карандаш. Все она держала в уме. Список получился не сказать, что очень длинный, но все же довольно емкий: ЭКГ, электрофорез.

УФО, токи Бернара... Для села - куда с добром!.. Решили также организовать свою лабораторию, чтобы сдавать анализы на месте, не трястись с пузырьками и склянками в переполненном автобусе, тем более - он иногда заставляет себя ждать.

Приборы приобрели быстро. Новенькие, поблескивают стеклом и никелем, весело перемигиваются лампочками.

Но... интерьер сильно подкачал. Директор беспрекословно подписал смету на ремонт. Выполнили все чистенько, особенно в детском кабинете постарались, где Татьяна Николаевна Конькова принимает будущих матерей, а ребятишкам делает прививки от разных подстерегающих их болезней. Одно повлекло за собой другое. Поблагодарив Шибанова за лаборантку Светлану Конкину, которая получает зарплату непосредственно из кассы хозяйства, Зотова прозрачно ему намекнула: неплохо бы массажистку собственную заиметь. А то многие на боли в суставах жалуются и в пояснице. Труд на земле тяжелый, не дает никаких поблажек для здоровья. Директор и тут проявил добросердие. Милую обаятельную женщину - Татьяну Сафронову направили в областную больницу на курсы, и вскоре, в положенный день и час, она приехала с дипломом, с обретенными навыками исцелителя хворей и недугов.

Сегодня в медпункте - полный набор разных принадлежностей и аппаратов. Михалыч, голосовавший на дороге, а полностью Анатолий Михайлович Володин, сам того не подозревая, сослужил добрую службу жителям всего села. Заронил в голову Шибанова полезную мысль о медпункте, до которого - чего греха таить - за бесконечными директорскими хлопотами порою не доходили руки. Теперь - сдавай анализы, принимай уколы, посещай процедуры, словом - лечись на здоровье. Но лучше, конечно, не болей.

Сохранили в хозяйстве и детский комбинат. Шибаев подарил детишкам свою картину, собственноручно выполненную им на стекле, с помощью проволоки, лака и красок. Она изображает некий старинный сказочный корабль, при взгляде на который невольно приходят на ум поэтические строки: "Он летит себе в волнах на раздутых парусах..." Кандидатскую Шибаев так и не написал. Каждодневные заботы об урожае, о кормах заслонили от него собственную науку, назовем ее малой, то есть выбранную когда-то тему, которая - увы! - осталась только на бумаге, но с большой наукой он не порвал. Дух исследователя глубоко и прочно сидит в нем. Частые гости в хозяйстве - ученые Рязанской сельхозакадемии.

Шибаев привечает их, помогает в проведении различных экспериментов. Вот и недавно под руководством заведующей кафедры земледелия Л.В. Ильиной на территории хозяйства выполнена работа. Название ее звучит довольно витиевато, но смысл общий таков: как приспособить достаточно пересеченную местность, в коей присутствуют овраги, увалы, лощины, для получения более высоких урожаев. Отчет по работе хранится в кабинете у Шибаева, и он в немалой степени помог ему при внедрении системы ландшафтного земледелия.

...Каждый год вместе с друзьями-товарищами Заслуженный работник сельского хозяйства России, выходец из мещерской глубинки Николай Семенович Шибаев добрым словом и русской чаркой поминает своего наставника - профессора Сергея Анатольевича Наумова.

Собираются обычно однокурсники 15 мая, в день рождения учителя. Многие выпускники вуза, с благословения Наумова, ступили на стезю науки. По воле обстоятельств, которые часто сильнее нас, Шибаев не стал ученым.

Впрочем, он об этом не слишком-то сожалеет. Дело не в ученом звании, преданность науке Шибаев доказывает ежедневно, стремясь поставить производство в хозяйстве на современные рельсы.

Валерий Яковлев.

  00:04 16.11