Занятие политикой - вполне ущербное дело.

Беседа корреспондента "ОГ" Даура Зантария с бывшим президентом Ичкерии, автором шариатской конституции Зелимханом Яндарбиевым.

Даур Зантария: В московских СМИ ваше имя звучит часто в ряду лидеров оппозиции, а в Грозном, напротив, мы видим, что с вами связывают надежды на примирение конфликтующих сторон.

Зелимхан Яндарбиев: Московские СМИ работают под той или иной степенью воздействия российского политического восприятия проблем Ичкерии. А политики России хотят, чтобы любой из лидеров чеченского государства находился в оппозиции Масхадову. Они этого желают, они на это работают. Мало кто из них может понять что я, Яндарбиев, с моей причастностью к восстановлению новой чеченской государственности, не могу быть в оппозиции к власти, которая выбрана народом.

Д.З.: Постоянные обращения к вам с просьбой взять на себя посреднические функции не означают ли то, что народ встревожен этим противостоянием?

З.Я.: Народ находится в напряженном состоянии ожидания: что произойдет дальше. Народ не хочет, чтобы чеченцы противостояли друг другу, тем более лидеры.

Д.З.: Некоторые считают, что активность оппозиции поторопила официальные власти с принятием шариата и что после этого противостояние пойдет на спад. Это так или нет?

З.Я.: Да, активность оппозиции действительно повлияла на то, что шариатское управление Масхадов объявил несколько сумбурно. Но его окружение до самого последнего момента не позволяло ему это делать. Он все видел, чувствовал, но давление было со всех фронтов. Например, этого не желал муфтий.

Д.З.: И он не желал шариата? Нелогично.

З.Я.: Он не желал, и потому я его не считаю истинным мусульманином. Человек, который был направлен учиться спецслужбами, может работать только на спецслужбы.

Д.З.: У него есть влияние на общество?

З.Я.: У него есть, к сожалению, влияние на Масхадова.

Д.З.: По истории мы знаем, что общество однажды вступает в такой период, когда герои как бы не нужны. Сейчас не нужны Шамиль Басаев, Салман Радуев и другие, о которых мы слышим как о лидерах оппозиции, - не означает ли это, что и чеченское общество вошло в стадию, когда власти герои уже не требуются?

З.Я.: Не общество, а чеченская власть вступила в такую стадию.

Д.З.: Но и к Масхадову применима эта формулировка героя...

З.Я.: Да, и к Масхадову. Но он сам допускает слишком большие ошибки: он подумал, что ему мешает авторитет героев, ему это внушили те силы и личности, которые окружили его плотно, дышать не дают.

Д.З.: Это функционеры?

З.Я.: И бывшие функционеры, и самые неспособные из бывших командиров, они в его окружении. Это те люди, которых устраивала половинчатость в вопросе о независимости.

Д.З.: Мы знаем, что оппозиция создала шуру, которая должна стать верховной властью. А не приведет ли это к двоевластию?

З.Я.: Конечно, приведет, если в этом направлении будут развиваться события. Я думаю, что у Масхадова хватит все-таки силы воли, чтобы сделать первый шаг навстречу оппозиции. Без нее он управлять не может.

Д.З.: Можно ли сказать, что у российских спецслужб какой-то четкий план по дестабилизации?

З.Я.: Конечно, есть четкий план. Этот план был с самого первого момента, когда российские власти осознали, что они войну проиграли, но им надо переводить ситуацию с военного в политическое русло. Хотя в полное политическое русло взаимоотношений с Ичкерией они не перешли и не перейдут еще долго.

Д.З.: Говоря "российские и другие спецслужбы", что вы имели в виду?

З.Я.: Здесь много спецслужб. Например, тот нашумевший случай с англичанами, которым отрезали головы. Когда было обнародовано, что они выполняли здесь разведывательные функции, то даже наши руководители, Масхадов и другие, перекрикивая друг друга, начали уверять, что это неправда. Через две недели английский МИД заявил, что они действительно были посланы сюда с целью сбора информации. Спецслужбы могут быть не только с Запада, но и с Востока, потому что на Востоке тоже есть государства разной ориентации.

Д.З.: Насколько институт президента совместим с новой формой правления?

З.Я.: Есть традиционный институт имама. Это уже проблема, которую сейчас пытаются решить и официальные власти, и оппозиционные структуры. Но если будет сохранено название "президент" как главы государства, то все равно содержание в соответствии с исламским управлением государства будет несколько иное. Деятельность президента должна контролироваться шариатом, и государством он должен управлять только на основе шариата.

Д.З.: Кем бы вы хотели видеть своих детей?

З.Я.: Я хочу своих детей видеть настоящими людьми. Прежде всего истинными мусульманами, чеченцами.

Д.З.: Хотели бы, чтобы кто-то из них занялся политикой?

З.Я.: Я вообще считаю, что специально заниматься политикой не должен никто. То есть когда человек говорит: "я - политик", и хочет всегда быть и выглядеть политиком вопреки другим своим наклонностям, занятиям, я это считаю очень ущербным. Человек должен пытаться правильно, в меру своих сил правильно, прожить эту жизнь. Потому что эта жизнь не конечная, есть вторая - вечность, которая нас ждет, и те невзгоды и радости, которые мы испытываем в этом мире, а я в этом абсолютно убежден, это абсолютное ничто по сравнению с тем, что нас ждет впереди.

ДАУР ЗАНТАРИЯ.

  00:04 20.05