Забыл о сострадании - уходи из медицины.

"Прошу меня убить по собственному желанию..." "ОГ", 49.

К разговору об эвтаназии. Я работаю в туберкулезной больнице. Что это такое - словами не рассказать и не описать. Пьеса Горького "На дне" и "Мертвый дом" Достоевского - цветущий сад по сравнению с нашей больницей. Большинство пациентов - бывшие заключенные, которых выпустили умирать, алкоголики, опустившиеся и потерявшиеся в сложном современном мире люди, у которых нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Многие из них умирают страшно, обычному человеку даже трудно представить, насколько страшно.

Нас обходят стороной все религиозные деятели, некоторые только оставляют (смерть - неромантична, некрасива) книжки в административном корпусе. Единственные верующие, появляющиеся у нас, - финны, но и это бывает редко. Так что доктор работает не только врачом. Хотя я здесь всего третий год, уже достаточно видела и перечувствовала. И поверьте, мои слова искренни: человек, который просит сделать ему смертельную инъекцию, на самом деле страшно боится и хочет, чтобы его отговаривали, чтобы с ним просто посидели, поговорили, подержали за руку, погладили по голове... Поверьте, за словами о "милосердной смерти" нет милосердия! Милосердие ведь не в том, чтобы отбирать, а в том, чтобы давать. Да, очень тяжело сидеть около умирающего больного, у которого чахотка съела все легкие, и ждать естественного конца. Тяжело знать и то, что ты утешаешь, а по сути дела в эти минуты любишь и жалеешь убийцу или преступника, или опустившуюся алкоголичку. Иногда хочется повернуться, закрыть за собой дверь и никогда не входить в эту больницу. Но когда эти люди успокаиваются и умирают спокойно, когда ты делаешь все, чтобы облегчить их тяжкие страдания, знаешь - ты сделал все, что должно. Человек нуждался в утешении и тепле - и ты ему это дал, несмотря на то, что, сидя рядом с ним, подвергаешься смертельному риску заболеть. Я стала таким яростным противником эвтаназии не из юношеской восторженности - несколько лет я проработала в реанимации больницы скорой помощи, а теперь вот в этой больнице. Я достаточно циничный, как большинство медиков, человек, но убеждена: легкий путь - не путь настоящего врача. Легче всего убить безнадежного больного. Гораздо труднее изо дня в день ходить в эти палаты по полгода и врать, врать, врать, говорить, что все еще наладится, что снимки будут лучше. Гораздо труднее писать на бумажке уже оглохшему человеку или выслушивать страшные ругательства в свой адрес. Но мы должны. Может быть, я и не права, но я знаю, что современная медицина позволяет облегчить страдания - в противном случае лучше уйти из медицины. Если ты забыл о милосердии, уходи, и это не пустые слова.

Я считаю, что единственная нормальная альтернатива добровольному самоубийству с участием врача - это хосписы, где человек проведет свои последние дни как человек, а не как загнанное животное. А потому спасибо доктору Вере Миллионщиковой за ее неоценимый вклад в дело создания хосписов и за то, что она убедительный пример для нас, молодых врачей (мне 25 лет). Петрозаводск.

АННА БЕЛОЗЕРОВА.

  00:04 11.01