Повод к войне.

Михаил Краснов.

Casus belli (повод к войне) - это, как правило, именно повод, а не причина. И если уж причина появляется, повод всегда найдется. Не являясь экспертом в международных вопросах, не берусь рассуждать о тайных пружинах возможной войны с Ираком. А сказать хотел бы только о том, что никому никогда не известно заранее, какой будет война - "маленькой победоносной" или большой (длительной, разрушительной, втягивающей в свою утробу все новые страны). И, что самое главное, история показывает: после больших войн мир изменяется далеко не в лучшую сторону.

Политики до сих пор не были замечены в попытках испытать, скажем, справедливость закона всемирного тяготения. А вот к социальным закономерностям среднестатистический политик относится с пренебрежением. Ответственность есть не что иное, как предвидение последствий. Ответственный политик тем и отличается от безответственного, что, во-первых, попытается понять, какими могут быть последствия его решения, а во-вторых, взвесит вероятность тяжелых последствий, опираясь прежде всего на исторический опыт.

В связи с этим я хотел бы уступить сегодня колонку, к сожалению, мало известному на Родине замечательному русскому историку, юристу и православному деятелю Николаю Дмитриевичу Тальбергу (1886 - 1967). В его очерках есть краткое описание того, как Россия оказалась втянутой в 1914 году в мировую войну. Именно втянутой, поскольку Николай II, вопреки большевистским мифам, ненавидел кровопролитие и был ответственным монархом. Пусть читатель сам найдет грустные параллели с сегодняшним днем (цитируется по книге "Русская быль. Очерки Императорской России". Москва, 2001). Итак...

"15(28) июня в столице Боснии г. Сараеве был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд, считавшийся сторонником превращения Дунайской монархии в триединое германо-венгеро-славянское государство. В Австро-Венгрии это убийство вызвало страшное негодование, направленное против Сербии, так как преступники по национальности были сербами. Над Европой нависли грозные тучи. Выявилась опасность европейской войны.

10(23) июля в Белграде был получен исключительно резкий ультиматум. Австро-Венгрия требовала принятия Сербией в течение 48 часов унизительных условий.

11(24) июля королевич-регент Александр телеграфировал Государю: "Мы не можем защищаться. Посему молим Ваше Величество оказать нам помощь возможно скорее... Мы твердо надеемся, что этот призыв найдет отклик в его славянском и благородном сердце". Император Николай Александрович ответил: "Пока есть малейшая надежда избежать кровопролития, все наши усилия должны быть направлены к этой цели. Если же вопреки нашим искренним желаниям мы в этом не успеем, Ваше Высочество может быть уверенным в том, что ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии".

Ольденбург пишет: "Иной позиции Государь занять не мог, и в этом он был поддержан всем русским общественным мнением. Но и в Австро-Венгрии создалось положение, при котором правительство не считало возможным отступить и этим уронить свой престиж в глазах разноплеменного населения Дунайской монархии. Россия не могла предоставить Австро-Венгрии поступить с Сербией по своему усмотрению; Австро-Венгрия поставила вопрос так, что явное вмешательство в ее спор с Сербией она рассматривала как посягательство на ее честь".

Государь умолял императора Вильгельма сделать все возможное для воспрепятствования Австро-Венгрии, его союзнице, зайти слишком далеко. В другой телеграмме он советовал передать рассмотрение австро-сербского вопроса на рассмотрение Гаагского международного суда. Сербия принимала почти все требования Австро-Венгрии. Не соглашалась она только на производство австрийскими судебными властями судебного разбирательства на ее территории. 13 (26) июля Австро-Венгрия прервала дипломатические отношения с Сербией, а 15-го объявила ей войну.

В самый острый момент Государь долго не соглашался дать согласие на объявление общей мобилизации и поколебался только, когда ему было доказано начальником Генерального штаба, что промедление в этом вопросе может пагубно отозваться на обороне государства. Министр иностранных дел С.Д.Сазонов, окончательно убедивший Государя решиться на объявление общей мобилизации, поведал потом французскому послу Палеологу сказанное ему 17(30) июля царем: "Понимаете ли вы ответственность, которую вы советуете мне принять на себя? Думаете ли вы о том, что значит отправить на смерть тысячи людей?"

До этого император Вильгельм, соглашаясь выступить посредником, телеграфировал 17(30) июля Государю, что ему будет препятствовать в выполнении этой задачи мобилизация против Австрии. 18(31) июля Государь ответил ему: "Сердечно благодарен тебе за твое посредничество, которое начинает подавать надежды на мирный исход кризиса. По техническим условиям невозможно остановить наши военные приготовления, которые явились неизбежными последствиями мобилизации Австрии. Мы далеки от того, чтобы желать войны. Пока будут длиться переговоры с Австрией по сербскому вопросу, мои войска не предпримут никаких вызывающих действий. Даю тебе в этом мое слово. Я верю в Божье милосердие и надеюсь на успешность твоего посредничества в Вене на пользу наших государств и европейского мира".

В тот же день германский император телеграфировал Государю, что серьезные приготовления России к войне заставляют его принять предварительные меры защиты. 19 июля (1 августа) Государь в последний раз телеграфировал Вильгельму: "Я получил твою телеграмму. Понимаю, что ты должен был мобилизовать свои войска, но желаю иметь с твоей стороны такие же гарантии, какие я дал тебе, то есть что эти военные приготовления не означают войны и что мы будем продолжать переговоры ради благополучия наших государств и всеобщего мира, дорогого для всех нас. Наша долгоиспытанная дружба должна, с Божьей помощью, предотвратит кровопролитие. С нетерпением и надеждой жду твоего ответа".

В тот же день германский посол граф Пурталес получил телеграмму от статс-секретаря Ягова, в которой сообщалось, что, так как Россия не выполнила пожеланий Германии об отмене мобилизации, император от имени империи считает себя в состоянии войны с Россией. В 7 часов вечера Пурталес вручил эту ноту Сазонову...

Каким стал мир после Первой мировой войны, каким силам зла в России и Германии она облегчила приход к власти, нынче всем известно.

Михаил Краснов

ДОКТОР

ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК

  00:04 05.03