Пациент скорее жив.

Жива ли российская наука? За ответом на этот вопрос я обратился в Самарский научный центр Российской академии наук. Дать интервью любезно согласился председатель президиума Самарского научного центра (СНЦ) РАН академик В.П. Шорин. - Владимир Павлович, считается, что наука российская деградирует. Одни ученые по причине безденежья находят себе применение в более благополучных странах. Другие поменяли профиль работы. Ну а с теми, кто не покинул науку, формула взаимоотношений примерно такая: власти предержащие делают вид, что озабочены положением дел в науке, и сполна выплачивают ученым заработную плату, ученые же в силу крайне скудного финансирования программ делают вид, что что-то делают. - Сейчас положение немножко изменилось. К лучшему. В мае состоялось общее собрание Российской академии наук, впервые за последние 8-10 лет зафиксировавшее, что правительство выполнило свои обязательства - полностью выдало Академии наук средства, заложенные в бюджете. Конечно, мы и теперь на голодном пайке, но, как говорится, лед тронулся. С приходом нового президента денежные средства стали выделяться в соответствии с планом. А значит, можно планировать и работу. На квартал, на полугодие, на год. - СНЦ - мозговой центр губернской науки. Не предпринимались ли попытки как-то самим зарабатывать деньги, необходимые для исследований, разработок, проведения опытов, экспериментов, обновления оборудования лабораторий? - Конечно, предпринимались. Часть помещений мы стали сдавать в аренду предпринимателям. И отнюдь не потому, что у нас избыток площадей, а чтобы залатать финансовые бреши в обеспечении программ. В результате оказались в положении людей, преодолевающих полосу препятствий. На деньги позарились члены правительства, курирующие финансовые потоки. Пытались, что называется, наложить лапу. Пришлось защищаться, отстаивать интересы науки. Сейчас проблема снята. - А разве нет на этот счет никаких специальных постановлений того же правительства? - Защищаясь от посягательств на заработанные нами дополнительные средства, я использовал президентскую программу государственной поддержки интеграции высшего образования и фундаментальной науки. Кстати, именно такая интеграция обеспечивает наибольшую отдачу, хотя и не сиюминутную, при относительно невысоких затратах. При интеграции с большей эффективностью используются приборы, установки, все лабораторное оборудование. - И каков этот самый эффект? - Наш безусловный успех - создание суперкомпьютера, который уже запущен и будет обслуживать нужды не только нашего научного центра, но и университета, академии, прочие вузы. - Что представляет собой суперкомпьютер? - Собран он из современных компьютеров в локальную систему параллельных вычислений. Память машин при этом выросла в тысячи раз, "супер" может обслуживать десятки учреждений, экономя большие средства. - Не значит ли все это, что сегодня ученому уже не надо подрабатывать, скажем, торговлей? - Надобность в подработке не отпала еще и сегодня, хотя главная наша проблема кроется уже в другом. Образно говоря, и высшее образование, и Академия наук резко постарели, так как молодежь оттуда ушла. Средний возраст нынешних докторов и даже кандидатов наук - 60 лет, и может так случиться, что российская, в том числе и самарская наука вымрут не от слабости финансирования, а естественным образом. Это очень беспокоит научное общество. - И принимаются какие-то меры? - Готовится проект постановления правительства, намечены пути привлечения молодежи в науку. Речь о системе льгот. О деньгах, квартирах, освобождении от службы в армии. Положение очень тревожное: страна может остаться, что называется, без мозгов. Это признает и президент В.В. Путин, отметивший в одном из выступлений, что мы очень сильно просчитались, когда понадеялись на беспредельный ресурс отечественных научных работников. - Тем более что налицо мощная утечка мозгов за рубеж? - К сожалению, это так. Но... Недавно я был в США. Кое-кто из наших ученых там обосновался накрепко. Однако многие готовы вернуться домой.

Сейчас прорабатывается идея создания условий, при которых не переезжалбы туда, а, оставаясь в России, работал на заокеанского хозяина. Из двух зол приходится выбирать меньшее, ученые будут оставаться дома, и когда у родины появится в них нужда снова будут работать на свою страну.

М.АНИСИМОВ.

  00:04 27.09