ХОЖДЕНИЕ НА ТРИ МЕСТА.

ПБОЮЛ В ИЗГНАНИИ.

Приведение всей городской торговли к уровню, достойному столицы европейского государства - процесс, безусловно, стратегически необходимый. Но болезненный. Особенно для представителей малого бизнеса, теряющих в одночасье тысячи торговых рабочих мест и, заодно, возможность кормить себя и свои семьи. Власти, разрубив еще один "гордиев узел" на пути к цивилизации и закрыв сразу несколько крупных вещевых рынков, рассчитывают, очевидно, на то, что лишенный работы торговый предпринимательский люд массово потянется арендовать места в уже существующие центры городской цивилизации, то бишь в торговые центры, расположенные около многих станций метро. Потянулся и ваш корреспондент, перевоплотившись на денек в ПБОЮЛ средней руки, еще недавно и счастливо торговавшего обувью на почившем рынке "Динамо". Данный виртуальный ПБОЮЛ имел в активе кучу нормального товара, непреодолимое желание работать и относительную законопослушность. В пассиве были невозвращенная стоимость динамовского "входного билета", полная квартира новой, но чужой обуви и совершенно нецивилизованное отношение родных и близких к временному отсутствию дохода.

.

ТЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ.

Начать было решено с самого что ни есть супер-пупер центра окружного масштаба, расположенного у станции метро N. Супер-пупер имел удалое название "Ярмарка", крышу, расписанные снаружи рекламой стены и, как атрибут цивилизации - стеклянные полукруглые самооткрывающиеся двери. Двери сами открылись, потом сами закрылись, и я очутился в торговом зале размером с самолетный ангар, спроектированном, видимо, безработными выпускниками МАИ. Ввиду штатного невозвращения аэроплана зал был заполнен торгующими. Торговали всем, в том числе и условно-близкой мне обувью.

- Администрация где? - спросил я у ближайшего часового, не тратясь зря на вежливость.

Часовой молча указал черной дубинкой на стойку слева от входа, назвав ее почему-то по-гостиничному "ресепшн". За стойкой неподвижно сидели два совершенно одинаковых мужика, подтверждая своим присутствием мысль о том, что текучесть кадров среди офицерского состава силовых структур все еще существует. Один из одинаковых - брюнет - был в светло-сером костюме, другой - лысый - в темно-сером. Сорочки рекламировали "Тайд".

- Добрый день! - солидно произнес во мне вслух торговец обувью, по-свойски облокотившись на цивилизованный "ресепшн".

Одинаковые кивнули, лысый улыбнулся. Наверное, была его очередь.

- Меня интересует аренда торгового места, - продолжил я, улыбнувшись в ответ, как лысый лысому.

После этой фразы они мгновенно рокировались, не сходя с мест, и брюнет, как старший по смене, сказал "нет". Я молча смотрел на них, ожидая продолжения. В конце концов, мы все трое были на работе. Секунд через десять этим молчунам по жизни стало скучно молчать, и брюнет, ублаженный моим покорно-расстроенным видом, внеслужебно улыбнулся и прокомментировал. - Нет мест свободных и не будет в ближайшее время, тут если что-то вдруг и освобождается, свои же местные и занимают. За последние четыре года ни одного пришлого не припомню.

- А аренда какая, не скажете? - на всякий случай поинтересовался я.

- Какая аренда? - повторил брюнет уже штатным тоном, - мест нет. Я же сказал.

Даже двое таких силовиков не заменяют одного настоящего владельца.

- А с директором можно поговорить? - доставал одинаковых ваш корреспондент.

- Зачем?! - подхватил знамя части лысый. - Вам же сказано - мест нет!

Часовой, слышавший весь разговор, подошел на шаг ближе.

- А куда же мне пойти, не подскажете? - спросил бывший динамовец, обреченно провоцируя собеседников на неуставные выражения.

- Через дорогу идите, - сдержавшись, ответили профессионалы, - там тоже торгуют.

Через дорогу находился центр. И тоже торговый.

И тоже ангарного типа, правда, из-под самолетика поменьше. Дверь передо мной распахнулась уже не сама, а с помощью центровой уборщицы, с размаху стелившей половик и не вписавшейся при наклоне в крохотный предбанник.

- Открыто?! - громко спросил я, не видя ее лица.

- Ну, - обернувшись не разгибаясь, пригласила уборщица.

Внутри ангарчика товарные запасы превышали все нормативы как по количеству, так и по ассортименту. Здесь было все - от сотовых телефонов до такого же меда, от детских игрушек до молочных продуктов и дамского белья. В центре зала соседствовали огромный непродаваемый китайский медведь в обнимку с таким же крокодилом с мясным прилавком под табличкой "Парное мясо". Обуви не было - ни парной, ни непарной. Поинтересовавшись у ближайшей молдаванки местонахождением хозяина всей этой цивилизации, я прошел на задворки ангара. И в каком-то старом вагончике, стоящем на другом старом вагончике, я отыскал офис управляющей компании. Компания в лице задумчивого красивого парня сидела в компании топ-моделистой молодой особы с африканскими косичками, курила сигару и смотрела в квадрат "Sony", где Хосе любил Марию или наоборот. С моим появлением парень обеззвучил их обоих с помощью пульта, стряхнул пепел с сигары с помощью указательного пальца с золотым перстнем, улыбнулся особе, как на прощанье, и приготовился слушать.

Я изложил.

Он задумался еще больше. Было видно, что на фоне любовных проблем четверых, находившихся в комнате до моего прихода, вопрос об успехе моей обувной торговли под крышей их центра был явно второстепенным. Честно подумав секунд сорок, парень сказал "нет" и снова посмотрел на девицу, уже как после разлуки.

Я не уходил.

- Ну некуда, брат, сам видишь, - опять въезжая в хосе-мариинские разборки, объяснил парень.

Я понял и про размер аренды уже не спросил. Было очевидно, что в этот медово-крокодилий ряд я со своими ботиночками не вписываюсь.

- Мужчина! - крикнула мне вслед африканка, - ехайте на соседнюю станцию, они большие, у них местов больше.

"Я люблю ее!" - объяснил Хосе Родригесу уже в закрытую дверь.

Через десять минут я был на соседней станции метро.

.

СРЕДИ МИРОВ В ОТСУТСТВИЕ МЕСТОВ.

Несмотря на будний день и мороз, на площади у метро царило торговое оживление. Шерстяные носки и горячая шаурма пользовались одинаковым успехом. Миновав мелкорозничные подступы, я подошел к очередному ангару районного уровня, украшенному по левому борту крупной многообещающей надписью "Торговый центр". Еще больше обещал транспарант-пожелание внутри - "Мир обуви". Впрочем, таких транспарантов там было в изобилии - "Мир игрушек", "Мир электроники" и т.д. Миряне, выигравшие войну за торговые места, несмотря на послепраздничный спад, неплохо торговали всем подряд. Хотелось присоединиться.

Администрация ТЦ находилась здесь же на территории, среди точек на открытом воздухе в двухэтажке, слепленной из таких же, как в предыдущем случае, вагончиков, но новых или свежеокрашенных. "Менеджер по работе с арендаторами" - гласила приклепленная на двери табличка стоимостью в хорошую пару обуви.

Когда я, постучав, вошел, менеджер по работе работал. Шевеля губами, тыкал одним пальцем в калькулятор, ведя другим по какому-то списку. С удовольствием оторвавшись от подсчета чужих денег, юный белобрысый менеджер при галстуке улыбнулся мне, как учили, и предложил сесть.

- А где раньше торговали? - спросило племя младое после того, как я поделился с ним своим сокровенным торгово-обувным желанием.

Такого вопроса я, честно говоря, не ожидал, и на период соображения сделал на всякий случай расстроенное лицо.

Парнишка понял это по-своему и, вложив в интонацию несвойственное молодым сочувствие, сказал за меня. - На "Динамо"?

Я облегченно кивнул, усугубив расстройство на лице и как бы не будучи в силах вымолвить хоть слово.

- Ну что ж, - начиная утешать, произнес менеджер, - места есть!

Я сменил маску и уперся взглядом в висящий на стене план торговых мест.

- Вот тут, тут и тут, - указывал мне сигаретой, не вставая с места, парень, - по 500, а вот тут и тут - по 650, ну а тут - 1500.

- Чего? - как-то по-дилетантски поинтересовался я.

- Рублей в сутки аренда, где, смотря какая проходимость, - ответил он. По 500 самые плохие - хоть завтра вставать можно. По 650 надо подождать месяц-другой. По полторы на моей памяти ни разу не освобождались - это же прямо у выхода из метро.

- Но ведь все эти точки под открытым небом, - сказал я, наконец-то поняв, что к чему на этом плане.

- Ну да, - ответил менеджер, - а вы что, продавца жалеете?

- Да нет, что вы, она у меня родом из северной Молдавии, дело не в этом. Просто хотелось бы цивилизованно как-то, в тепле, под крышей...

- 9-я комната в соседнем вагончике, Ирина Григорьевна. Следующий, проходите!

К Ирине Григорьевне была уже небольшая очередь. Отстояв минут 15, я предстал пред ясные умело накрашенные очи "менеджера по павильону". Внешне она напоминала ту девчонку с афропрической, но в возрасте ее мамы. Косичек, правда, уже не было, зато количество золота на менеджере говорило, кроме прочего, о неплохой физподготовке. В отличие от белокурого мальчика она таких, как я, видала пачками. И не таких, как я. И тоже пачками.

Для начала улыбнулась, как холостым выстрелила, но сесть не предложила. Я успел сказать только два слова - "обувь" и "павильон".

- На сегодня мест нет, - очень быстро сказала Ирина Григорьевна, - звоните ближе к весне, но маловероятно. Входной билет - 1000 долларов; от 1000 долларов, - поправилась она. - Аренда от 45000 рублей в месяц, залог 7350 рублей. Оставьте ваши координаты.

Я сказал, что если уж ближе к весне, то мне стоит самому позвонить ей.

Мать африканки мгновенно записала на листочке своей телефон и подала мне. Очень твердый почерк.

До весны, однако, было еще далековато, а завалившая всю квартиру обувь была, между прочим, зимней. Я уже почти во все это поверил.

.

НА КРАЮ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Надо было что-то делать. И тут я вспомнил, что буквально в 10 минутах ходьбы от дома живет и работает рыночек совсем уж микрорайонного масштаба. Одно время он совсем было захирел и угас, что очень расстраивало в ценовом отношении жителей близлежащих домов. Но года два назад рыночек сам начал расстраиваться, не в смысле огорчаться, а в смысле увеличиваться и крепнуть. И окреп до того, что наряду с открытой, контейнерной продуктовой торговлей организовал и промтоварную, построив с этой целью небольшой такой угадайте что. Конечно, в этом промтоварном ангарчике было как в сельпо - от балалаек и валенок до зеленых комбинаций парашютного типоразмера. И все китайского производства. Но тем не менее какая-то торговля была.

Найдя бревенчатый, похожий на сельсовет, домик администрации по флагу и джипу, я, сняв шапку, постучал.

- Ну! - любезно отозвался мужской голос.

Я вошел.

Внутри домика находилось двое мужчин. Один писал, другой отдыхал. Писавший, озабоченный и весь в черном, оторвал от бумаги шариковый стерженек без корпуса и вопросительно посмотрел на меня. Отдыхавший, по комплекции, шубе и золотым украшениям напоминавший строчку "Ах, барин, барин, скоро святки", отдыха не прервал и остался равнодушен.

Я понял, что излагать надо быстро, и так и поступил.

- Не, - сказал писарь, - бесполезно. Павильон сносить заставляют. Не наша территория.

Барин посмотрел на меня так, будто я и заставляю.

- И чего, - "вещевки" вообще что ль на рынке не будет? - стараясь попасть в тон, спросил я.

- Не рынок это, а "Торговые ряды". А мы другой павильон построим, в другом месте, к контейнерам поближе.

- А там будут места? - с надеждой спросил я, прикидывая, что работать рядом с домом - это очень удобно.

- Ничего там не будет, - сказал вдруг барин, - там всего 20 мест и все давно расписано.

- Зайди поближе к весне, может, чего и будет, - закончил разговор писарь и снова взялся за стержень.

- А аренда какая будет? - обнаглел я, вспомнив, что информация - моя профессия.

- Ну какая, блин, аренда, когда еще ничего не построено! - и бросил опять свой стержень, - ну тысяч 15 в месяц...

- 18, - сказал барин, - ближе к весне заходи. Или летом.

В конце концов, подумал я, если весна нынче выдастся достаточно холодная, то зимнюю обувь можно хоть до апреля продавать. Ну, до марта уж точно. В феврале во всяком случае шансы еще есть. А нет, так в следующем году место поискать можно будет. Или через год. Да и через два, я думаю, изменений ждать не приходится. Потому что стабильность - один из главных признаков цивилизованного государства.

  00:04 20.01