РУССКИЙ В ГОРОДЕ АНГЕЛОВ.

Лариса Алексеенко.

Есть немало актеров ярких, талантливых, чьи звезды стремительно восходили, а затем внезапно меркли. В советском кинематографе таких примеров немало. К Родиону Нахапетову это никакого отношения не имеет. Он состоялся многократно как актер и режиссер и в России, и в Америке. Он по-прежнему живет и работает на две страны. Но свой 60-летний юбилей отмечает в Москве. В Москве же снимает продолжение некогда популярного фильма "Влюбленные", герои которого возвращаются в нашу жизнь через тридцать пять лет выросшими, многое испытавшими, но не утратившими главного - верности своим идеалам.

- Для нас, тех, кто делает эту картину: и для меня, и для режиссера Эльера Ишмухамедова, и для сценариста Одельша Агишева, - это важный экзамен. В скором времени, летом, кинофильм будет представлен зрителям. Картина о том, что в человеческом поведении важнее всего - слова ли, идеи или поступки. Это особенно важно сегодня. Независимо от того, в какой стране мы живем, время очень тревожное. Терроризм везде, нет на земле райского места, где человек мог бы чувствовать себя в безопасности. Сейчас нужно быть более осторожным, предусмотрительным. После трагических событий в Москве многие люди заговорили: "Нужно что-то предпринимать, нельзя, чтобы это еще раз произошло. Надо поставить кордоны, проверять документы, усилить охрану, быть внимательным к подозрительным людям и вещам". Когда это было в Америке, я видел, как те же самые люди скептично замечали: "Американцы дуют на воду, проверяют отпечатки пальцев". Это воспринималось как неврастеничность, несуразность. Но когда это касается нас самих, мы понимаем, что значит получить удар в спину и как нужно себя вести. Если раньше противостояние было открытым и на поле сражения люди отстаивали свои религиозные или политические идеи, то сейчас это превратилось в тайную борьбу вооруженных людей с мирным населением. Это очень горько, и эту ситуацию не так просто выправить. Когда был "Норд- Ост", взрывы зданий и другие теракты, прямо или косвенно в это были вовлечены люди: они теряют родственников, близких и любимых, эти потери для них невосполнимы. Другие тоже потрясены, но это потрясение, не касающееся тебя непосредственно. Поэтому подобная рана быстро заживает. Конечно, люди помнят сердцем эти события, но страха нет. И я уже много раз бывал в переходе на "Пушкинской" и продолжаю ездить в метро, как и все, хотя казалось бы, люди должны обходить метро стороной. Жизнь продолжается.

- Как показал ваш недавний юбилей, в России вас помнят и любят.

- Это связано не только с любовью зрителей, понятно, что ее надо заслужить, она не так легко дается. Но в тех работах, которые я делал, я не гонялся за славой, а старался изложить свою идею. И в "Не стреляйте в белых лебедей", и в "Зонтике для новобрачных", и во "Врагах", и в музыкальном фильме "О тебе" (о том, как на острове родилась девочка, которая поет, а говорить не умеет, а весь мир вокруг нее говорит и живет прозой. И пытается ее сломать). Все фильмы обязательно несли идею. Мы не пытаемся строить памятник при жизни, а стараемся рассказать историю, которая нас волнует, показать то, что видели, поделиться тем, что потрясло.

- Свобода для вас действительно сладкое слово (Нахапетов играл в фильме с таким названием)?

- Такие философские вопросы... свобода - внутри человека. Как он примеряется к обществу, сталкивается с другими людьми - это уже другой вопрос. Но я делал то, что я хотел, занимался тем, что люблю, высказывал идеи, которые шли от сердца. Никогда не кривил душой. Разговора о политических свободах я просто не хочу касаться, а свобода творчества для меня - это создание мира по своим чертежам.

- Это дорогое удовольствие. Любая картина дорого стоит, приходится подстраиваться под инвесторов.

- Я бы много хотел снять - человек не живет одной идеей. Мы сделали сериал "Русские в городе ангелов", потому что мне захотелось поделиться своими впечатлениями и мыслями. Это было интересно, потому что почти каждый из россиян сталкивался с такими проблемами: у кого-то сосед уехал и написал письмо, у другого родственник за границей, актеры постоянно разъезжают. Но о жизни современной эмиграции никто не рассказывал. Мне хотелось это сделать, и я сделал. "Русские в городе ангелов" - это целый пласт жизни, огромное количество характеров людей, которых я знал, которых открыл. Это было интересно. Дорого или недорого - неважно. Это не мой каприз. Человек ничего не потеряет, если увидит жизнь россиян за границей, только приобретет. Рейтинг у фильма был очень высокий, и успех был. Мы сейчас снимали "Влюбленных-2" в старинном городе Торжке, и хотя я был неузнаваем, с длинными волосами, ко мне подбегали дети, хватали меня за руку и кричали: "Вы из "Ангелов"!" А мне казалось, что дети вообще не будут смотреть этот фильм, но они смотрели.

- А все женщины СССР и России помнят вас, несмотря ни на что, как романтического героя нашего кино и совсем по другим фильмам.

- "Раба любви", "Нежность"... (Нахапетову приятно вспоминать эти фильмы, по его тону слышно. - Авт.) Действительно, это интересно: молодые воспринимают меня как взрослого человека, который играет солидных господ. А многие вспоминают как романтического героя. Некоторые - даже в роли Ленина. И я хорошо помню эту роль. Она для меня стала профессиональным экзаменом. Нужно было играть Ленина на протяжении тридцати лет его жизни, а это характер непростой. Уж не говоря о внешних деталях, которые нужно было наработать: и его картавость, и его жесты, манеру говорить, смотреть, улыбаться, чтобы передать внутренний мир человека, о котором написан миллион воспоминаний.

- Обычно после этой роли актер только успевал собирать дивиденды. Ваша жизнь после ленинианы изменилась?

- Когда меня утвердили на эту роль, мне было девятнадцать лет. Никаких особых наград я не ждал. И ничего не получил. Самой большой наградой стала премия Московского комсомола. Конечно, мне была приятна эта маленькая медалька с серебряной веточкой. Раньше не было таких, как сейчас, контрактов. Тогда было все по-другому. Если ты был артистом третьей категории, то артистом первой категории стать сразу не мог: процесс тянулся долго, и нужно было пройти все его ступени, не пропустив ни одной. Уже в "Торпедоносцах" и "Рабе любви" я был артистом высшей категории, и это - потолок. В том числе и по оплате. Сегодня об этом смешно даже говорить: по советским меркам это было много, по теперешним - ничто. Но мне всегда хотелось расти, прыгнуть выше себя. Для меня и Ленин был этапом роста. Эта роль не была первой. До нее у меня был "Живет такой парень" Шукшина, главная роль в фильме "Первый снег", где я играл молодого поэта, а Ленин был зигзагом в пути. После этой работы меня неоднократно пытались приглашать на роль вождя пролетариата, но я сказал себе: "Нет, этого я делать больше не буду". Не потому, что это было плохо. Просто не хотел заштамповаться, не хотел, чтобы меня воспринимали только как исполнителя одной этой роли. Это ограничивало мои возможности. Мне вообще часто приходилось говорить "нет". Это нетрудно. Трудно другое. Так как я человек деликатный и чувствителен к категоричности других людей, мне не нравится, когда кто-то рубит с плеча. Мы не знаем, в каком состоянии находится человек, которому отказываем. Поэтому сказать "нет" просто, а объяснить, почему ты так сказал, сложно. Иной раз приходится хитрить, находить необидную причину. В молодости я часто думал: "Неужели нельзя было сказать как-то по-другому?" В Америке могли бы не принять сценарий и просто написать: "Ваш сценарий - барахло". А они пишут по-другому: "С интересом прочитали ваш сценарий, в нем много интересных сцен, своеобразные характеры, интересное развитие сюжета. Но в настоящее время вашим сценарием мы воспользоваться не можем". Это - отказ. Причем отказ, написанный по типовой форме, но он тебя не рубит, не травмирует.

- Про вас столько всего написано, и все-таки кто он - Родион Нахапетов?

- Ответить непросто. Я не занимаюсь самооценкой. У меня нет самовлюбленности и желания рекламировать себя. Есть вещи, которые во мне хороши, есть черты, которые я хотел бы изжить. Хотя уже сейчас, с возрастом, я вижу, что многое мне уже не поддается. Но я по-прежнему чуток и могу проникнуться болью другого человека. Это и хорошо: многие мои фильмы шли от сердца, первый импульс, который я получал, желание что-то рассказать всегда было сердечным потрясением. Трогает меня поведение человека или черта характера - это волнует меня. И мне хочется сделать фильм, книгу написать. С другой стороны, это моя слабость. Потому что в некоторых случаях нужно полагаться не на сердце, а на здравый смысл, давать трезвую оценку вещам. Мы с Наташей (супруга Родиона. - Прим. ред.) помогаем детям, очень многих спасли. Никто нас не призывал к этому, кроме нашего сердца. И Наташа, и я, особенно Наташа с ее организаторскими способностями, смогли преломить наше сочувствие к детям, боль - в действие, нашли реальный путь, как помочь, не просто стоять и сокрушаться, а найти возможность именно для реальной помощи. Я считаю это очень важным.

  00:04 23.02