Дом рыбака на обломках интерната.

Неблагополучные у нас - не дети, а взрослые.

В последнее время в города Тульской области зачастили гости из Москвы - врачи, художники, меценаты. В Туле 300 школьников и беспризорников участвовали в конкурсе "Рисунок на асфальте" - писали в парке меловые картины на вольную тему. Прошла акция в Алексине - обитатели единственной в области колонии для несовершеннолетних получили посылки с гигиеническими наборами и настольными играми. В село Спасское, на родину губернатора, высадился десант столичных педиатров: они провели экспресс-обследование двухсот юных жителей села.

Инициатором всех этих мероприятий стал общественный фонд "Центр защиты детей и подростков"Преодоление". Его председатель, член-корреспондент РАЕН Леонид ЧЕКАЛКИН, утверждает, что вместе со своими единомышленниками разработал оригинальную программу помощи обездоленным детям, которая не предполагает ни крупных спонсорских вливаний, ни поддержки со стороны государства.

- Ваша программа называется"Неправительственная поддержка детей и подростков, находящихся в особо трудных обстоятельствах". Название достаточно провокативное. Какие именно обстоятельства вы считаете особо трудными?

- Я понимаю, гораздо привычнее для уха звучат термины "трудные подростки", "неблагополучные дети". Но на самом деле есть только неблагополучные взрослые. И неблагополучные условия окружающей среды, в которых наши дети вынуждены становиться на ноги. Посмотрите, что происходит в Тульской области, где мы начинаем отрабатывать свою методику. Здесь собран целый букет вредоносных воздействий. Вот, например, городок Новомосковск. На сравнительно небольшой территории находятся"Новомосковский азот", "Бытхим", "Гипскнауф", "Кирпичный завод". И в довершение всего город был накрыт чернобыльским облаком. Педиатры из Москвы по нашей инициативе обследовали 2,5 тысячи местных ребятишек. Их выводы, озвученные на конференции, было легко спрогнозировать: дети гораздо чаще, чем в благополучных регионах, болеют ДЦП, астмой, имеют психические отклонения, болезни щитовидки. Естественно, мы не можем всех переселить и не можем закрыть вредные предприятия. Но сидеть и ждать, пока улучшится экономическая или экологическая обстановка, тоже нельзя.

- А существует ли какая-то общероссийская статистика, по которой можно судить о ситуации в целом?

- Всего в России насчитывается более 700 тысяч детей-инвалидов. Еще одна страшная проблема - безнадзорность. Сегодня у нас по разным прикидкам от двух до четырех миллионов беспризорных детей. Это больше, чем после Гражданской или после Великой Отечественной войн. Есть и статистика иного рода: в стране проживают два миллиона практически безграмотных подростков, которые не посещают школу. Впрочем, называя в разных аудиториях сию цифирь, я обнаруживаю, что это уже не впечатляет. Ну два миллиона беспризорников, ну три миллиона. Тогда я рассказываю о конкретных судьбах и ситуациях. О том, например, как в тульском роддоме видел живой комочек весом 700 грамм, который трясся от похмельного синдрома, унаследованного от безответственной мамаши.

- Тем не менее из названия программы следует, что на помощь властей вы уже не рассчитываете.

- Увы, есть печальный опыт федеральной целевой программы "Дети России", введенной президентским указом от 1995 года и расписанной на пять лет. Вроде бы все было проработано постатейно, мероприятия разумные, деньги немалые. Но о том, как эта программа выполнялась, красноречивее всего свидетельствует записка генпрокурора, в которой обобщены материалы проверок расходования "детских" денег. Только в интернатах и приютах ревизоры насчитали 2174 нарушения законодательства, внесли 770 представлений и привлекли к ответственности 238 лиц.

- А что стоит за этими цифрами?

- Жестокое, подчас садистское обращение с детьми, профанация деятельности со стороны социальных работников и тотальное воровство. Воспитанники интернатов голодают, мерзнут, ходят в обносках. А на средства, выделенные, например, для Ояшинского дома-интерната в Новосибирской области, местные власти сооружают рыболовный пруд и строят"дом рыбака". Это пример из справки. Но то, что творится в интернатах, я видел своими глазами. Вот Дом ребенка одного из маленьких российских городов. Постельного белья нет. Ребята спят на дерюжке. Работники скидываются, чтобы их как-то прокормить. Увидел график на стене: дни недели и имена воспитанников. Вначале решил, что это список дежурств. Оказалось - график пользования валенками...

- Но если есть федеральная программа помощи детям, за нее должен кто-то отвечать?

- В том-то и дело, что ответственность у нас коллективная: заказчиками выступают сразу несколько министерств и ведомств. Но в результате никто конкретно ответственности не несет. В той же прокурорской записке говорится: за год чиновники из Минобразования ни разу не удосужились предметно проверить хотя бы один детский дом. Ссылались при этом на нехватку средств на командировки. Зато провели 22 республиканские и 7 международных конференций, а также 6 заграничных стажировок. Поверьте, я обошел не одно учреждение, побывал в десятках кабинетов - и в основном видел безразличные лица и пустые глаза. Эти люди боятся даже думать о том, что происходит"на земле".

- Значит, на государственном уровне проблему решить невозможно? Надежда только на общественников и благотворителей?

- Нет, я так не считаю. Благотворителей у нас, конечно, множество. В одной только Москве насчитывается 15 тысяч различных общественных организаций, в той или иной степени занимающихся детьми. И что же? Число"неблагополучных" подростков стремительно растет. Все серьезные организации, с которыми я общаюсь, в один голос говорят, что настала пора сложить усилия, создать единый орган - назовем его Департаментом детства, - который будет координировать деятельность государственных и частных структур, занятых защитой ребенка. Который поможет не распылять силы, а вырабатывать приоритеты. И, кроме того, давно пора учредить пост детского омбудсмена - уполномоченного по правам ребенка.

- Но это все-таки не самая близкая перспектива.

- Мы это понимаем и работаем уже сейчас...

- Но вы сами говорите, что детских фондов тысячи. Хватит ли на всех спонсоров?

- Да, вопрос законный. Но, во-первых, наша методика основана на конкретной, адресной, точечной помощи, которая не требует чрезмерных финансовых вливаний. Кое-что можно делать вообще бесплатно. Конкретный пример. Я узнаю, что в дошкольных учреждениях не хватает учебников, литературы. Обращаюсь к руководству издательств"Просвещение","Педагогика-пресс" и фирмы "Мирос". Говорю им:"Господа хорошие, у вас наверняка лежат книги, которые уже не продать. Эти залежи дешевле отдать, чем пытаться реализовывать. Отдайте их мне, я привезу их туда, где они жестко необходимы".

- И вы действительно получали и привозили такие учебники?

- Не один десяток тонн. В самые разные города. Или другой пример: в Туле около тысячи детей страдают сахарным диабетом. Инсулин им выдается бесплатно. Но нет шприцов. Мы находим медучреждение, которое делится своими запасами и дает 40 тысяч шприцов. Привозим в Тулу, вручаем диабетическому центру. Это разовая акция. Но помощь детям должна быть постоянной и планомерной. Поэтому мы предлагаем переходить от разовых акций к концептуальному, комплексному решению проблем. Не просто раздать леденцы - а составить список особо нуждающихся. Не просто вылечить какого-то мальчика или девочку, но иметь полную информацию обо всех пациентах. И о каждом в отдельности: психологический портрет, история болезни, особенности развития.

- Тем не менее на вс нужны деньги. Как вы находите спонсоров?

- Работу мы начинаем с создания попечительского совета данного района. Чтобы люди, готовые нас поддержать, знали, что их помощь - адресная, что у них есть подшефный городок или село. Это совсем другое ощущение. На самом деле для любого предпринимателя или политика, участвующего в детской программе, это реклама, значимей которой нет ничего. Такие программы просто не имеют слабых мест. Человек, причастный к решению проблем детства, всегда выигрывает.

МАКСИМ ГЛИКИН.

  00:04 19.07