Уэйверли Хаус в Медведково.

Английскому детдому в Москве - пять лет.

НАЧАЛОСЬ все с того, что архиепископ Солнечногорский Сергий, будучи в Британии по своим делам, в обычном светском разговоре подкинул идею английского детдома в Москве супругам Иво и Сони Фукс. Англичане оказались не таковы, чтобы просто поговорить и забыть, и вскоре по коридорам бывшего детского сада в Медведково бегали 48 ребятишек - все социальные сироты. У этих детей если и были родители, то сильно пьющие, как у шестилетней Вали Семеновой. Или с психическими отклонениями, как у Юры Корнеева. А папа темнокожего Алеши Полякова вообще живет в Танзании, а мама, с открытой формой туберкулеза, не вылезает из больниц.

В эти дни медведковско-английский детдом по имени "Уэйверли Хаус" справляет свой юбилей. Впрочем, он грозит остаться единственным: в этом году основатели - супруги Фукс намерены перевести свое "предприятие" на московский бюджет. Ничего не поделаешь: такова мировая практика благотворительности.

За пять лет директорства Брайан Бриттел так и не выучил как следует русский язык - ограничивается несколькими фразами. Остальной персонал интерната - россияне. Да, Бриттела здесь обожают все. Но что уж такого английского сегодня в интернате, кроме директора?

Главная особенность: в отличие от наших аналогичных заведений детей здесь стараются, по возможности, вернуть в семьи, откуда взяли. Ужасаюсь: как? К пьяницам? Где их били и голодом морили?

- Конечно, не в каждую семью, - говорит завуч Нина Клецова. - Есть, однако, мамы, которые берутся за ум, бросают пить, а мы к таким - колеблющимся - каждые два-три дня наведываемся, уговариваем. Бывает - помогает.

Еще одно отличие английской системы: частые каникулы. Месяц отучился - неделю отдыхаешь. В маленьких группах (по 6-8 человек) каждые полгода - экзамены.

И вот однажды погрузили ребятишек в двухэтажный автобус и повезли через всю Европу в Англию. Поселили там всех в замке, откуда накануне выехали местные приютские детишки - тоже отдыхать, только в горы. Объездили российские сироты за это время и Уэльс, и Шотландию.

Прямо накануне поездки Оля Манаенкова сломала ногу. Вот горе! А директор Брайан и не колебался: девочку повезли - в инвалидной коляске. Как-то в Лондоне воспитательницы остановились в нерешительности перед подземкой, но не успели и подумать, как здоровый парень подхватил коляску с девочкой и снес ее вниз, широко улыбаясь. И так потом везде было: Оля первой попадала в музеи и на аттракционы. Зашли как-то в собор, а там холодно, тут же незнакомые женщины подошли с пледом - накинули шерстяной клетчатый квадрат на Олечкины ножки.

Спрашиваю ее сейчас: что больше всего запомнилось в Англии? И она смешно отвечает фразой, которой начинают у нас просить милостыню в метро:

- Люди - добрые!

Сегодня в детском доме живет 78 детей - от 4 до 16 лет. С прошлого года московские власти, по договоренности с английскими благотворителями, должны вносить на его содержание 40 процентов от необходимой ежемесячной суммы в 36 тысяч долларов. Пока деньги поступают - хоть и не в срок. А опоздания гасят англичане - дети не голодают, воспитатели вовремя получают зарплату. Однако так будет не всегда. И только от московского правительства теперь зависит - будут ли и дальше здесь жить дети? Или пойдут по вагонам нашего самого красивого в мире метро со словами: "Люди добрые! Сами мы не местные..."?

ЯКОВ АЛЕКСАНДРОВ.

  00:04 18.02