Пять коров, 50 штук кур, гусей, пчел и даже ондатровую ферму требует с редакции через суд один господин И суд вникает, вникает, вникает...

.

Эта история произошла очень давно. Счет судебным заседаниям уже давно потерян. И немудрено, ведь прошло почти одиннадцать лет с того момента, когда первые заявления сторон и иски пришли в суды, милицию, администрации и прочая, и прочая. Больше шести лет назад "Российская газета" опубликовала статью " ...А в нашем доме пахнет воровством" (10 октября 1992 г.). Теперь вместе с героем той публикации Сергеем Болотиным судимся и мы.

Вряд ли кто из наших читателей помнит выступление шестилетней давности. Газетные статьи так долго не живут. Но мы в силу бесконечных тяжб забыть старую публикацию не можем.

Если коротко, то суть в статье заключалась в следующем. Дом, в котором жила семья Болотиных в Солнечногорском районе Московской области, после смерти отца, Григория Болотина, достался его сыновьям и их мачехе. Когда младший сын Григория Болотина Сергей стал оформлять дом на себя, то выяснилось, что отец очень давно подарил дом жене. Она же в свою очередь завещала дом некоему жителю города Орла Леониду Вершинину, человеку для братьев Болотиных неизвестному.

Потом, после смерти Марии Филипповны, мачехи Болотиных, случилось много странных и непонятных до сих пор вещей. Сначала были суды за право называться хозяином дома. Потом был пожар, в котором сгорел спорный дом. Новый хозяин Вершинин стал оспаривать соседний дом на том же участке, который к тому времени был построен Сергеем Болотиным и который в завещании не значился. Надо оговориться, что в те уже далекие советские времена дом можно было завещать, а землю њ ни-ни. Сгоревший дом в узаконенном порядке никто не стал восстанавливать, а значит, утратилось на него право собственности.

Суд в Солнечногорском районе строителя дома Болотина выселил, обозвав второй дом почему-то "гаражом с мансардой", который был при сгоревшем доме. Выселил Болотина новый хозяин самостоятельно, да так, что выселенный очень долго приходил в себя на больничной койке. Но при выселении ошибочка вышла. Избили не Сергея, а его брата Николая. Перепутали малость. Вещи из дома њ "гаража с мансардой" њ распродали соседям...

Странную и непонятную позицию заняли местные власти њ сельсовет. Именно оттуда стали выходить документы, одними из которых апеллирует в судах одна сторона, другими, точно о том же, но со знаком наоборот, њ другая.

Ни виновных в избиении, ни продавцов вещей Болотиных тогдашняя сельская милиция не нашла и, естественно, к ответственности не привлекла. Вершинины, мать и сын, на тогдашнюю публикацию в "Российской газете" обиделись и теперь судятся не только с Сергеем Болотиным, но и с нами.

Так и тянется это дело по судам. А еще есть другие иски в другом суде, а еще есть уголовное дело N 51332 о краже вещей из дома Болотиных.

Но в процессе бесконечных разбирательств стали выплывать очень и очень интересные вещи. Ну, во-первых, завещание. То самое, по которому гражданин Вершинин получил дом в наследство. В 1989 году 1-й московской нотариальной конторой Леониду Владимировичу Вершинину выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию Болотиной. Подлинник договора дарения, по которому Вершинин получил дом, в судах не появился. А копия этого договора дарения, которая находится в деле о спорном доме, и вторая копия этого же документа в наследственном деле совершенно разные. Более того, обе бумаги не только не похожи между собой, но и отличаются от подлинника договора.

Совершенно не так оформленное, как надо, завещание наконец-то (спустя почти 12 лет!) было отправлено на экспертизу. Почерковедческую. Ее результат превзошел самые неожиданные прогнозы. Текст завещания, как явствует из заключения, выполнен... рукой самого получателя наследства. Более того, рукописный текст завещания Болотиной, копии свидетельства о ее смерти и заявления самого Вершинина о принятии наследства... выполнены одним почерком. И что, спросите вы? А ничего, суды идут, как шли. Прежние суды почему-то не заметили, что завещание Болотиной отдать Вершинину свое имущество ею просто не подписано. А вот по медицинским документам видно, что к концу жизни Мария Филипповна была тяжелобольной женщиной, наблюдавшейся в психиатрической больнице.

Второй и не менее пикантный момент: это исковое заявление о том, что мы, в смысле редакция, опозорили честь и достоинство... Марии Филипповны Болотиной њ мачехи Сергея Болотина. Этот документ њ иск Болотиной њ напоминает сценарии Стивена Кинга. Представьте себе, что вы вдруг получаете требование о сатисфакции от человека, умершего еще в восьмидесятых годах, за много лет до выхода статьи. Вершинины, которые опять, как и завещание, написавшие от имени Марии Филипповны бумагу, вряд ли могли получить от нее доверенность на ведение дел в судах с того света.

Ну и, наконец, третий момент. Есть Закон о средствах массовой информации, а в нем есть положение, текст которого гласит: "В опровержении может быть отказано, если требования об опровержении либо представленный текст его поступили в редакцию по истечении одного года со дня распространения опровергаемых сведений в данном средстве массовой информации". Сложно понять логику людей, решивших судиться с нами спустя... шесть лет после опубликования статьи.

А в общем, похоже, что речь просто идет не о чести, а о деньгах. Суммы "неполученных доходов", по мнению Вершинина, за годы с 1992 г. по 1997 г. редакция "Российской газеты" должна заплатить огромные, судите сами, цитирую (орфография сохранена): "пять голов крупного рогатого скота, десять голов свиньи, пятьдесят штук кур, тридцать штук гусей, десять штук ульев пчелиных, пятьдесят штук ондатры. Итого, на 78 тысяч новых рублей".

А еще газета должна возместить Вершинину убытки за поврежденное при обысках имущество по уголовному делу.

В упущенную выгоду, не поверите, нам, редакции, выставили вероятную сдачу дома внаем за прошедшие шесть лет. Всего 50 тысяч рублей. В дополнительном заявлении уже к этому иску, идя в ногу с финансовым кризисом, Вершинин эти нелепые суммы увеличил в четыре раза.

Нам выставили счет даже за проезд господина Вершинина на суды из Орла в Москву и обратно. Спросить, а почему так дорого, не с кого. Более того, истец, вероятно, в спешке забыл, что адрес его проживания на исковых заявлениях значится в Московской области.

Кто такой Вершинин по отношению к давно умершей женщине, так и осталось нам непонятным. В одних документах он фигурирует как родственник. Правда, только со своих слов. В других нет. Так, в справке администрации Первомайского сельсовета Поныровского района Курской области (она в уголовном деле) сказано, что Болотины и Вершинины не родственники.

Жаль, не у кого в судах спросить, а в какие деньги обошлось нашему налогоплательщику вообще противостояние Болотин њ Вершинины? И почему никто до сих пор не пошел дальше простой констатации факта, что с завещанием не все чисто (с которого, собственно, все началось) и здесь надо разбираться закону, тогда и все остальное решится автоматически. Этот вопрос вполне "по зубам" Генеральной прокуратуре. Потому что, на наш взгляд, никто другой сейчас не может поставить точку в этом странном деле.

Наталья КОЗЛОВА.

  00:04 03.10