Фокусы с переодеванием.

Как наши войска воевали за рубежом под видом добровольцев.

Призывы ряда политических деятелей России оказать военную помощь Югославии и направить туда российских граждан, изъявивших желание участвовать в боевых действиях, заставляют вспомнить об истории. В ХХ веке тысячи наших соотечественников погибли в локальных войнах и вооруженных конфликтах в разных странах. Пожалуй, чаще всего среди этих стран фигурировал Китай, туда тайно посылали наших военнослужащих под видом добровольцев или местных военных формирований. Журналист-востоковед Владимир Батуров собрал большой фактический материал на эту тему для книги "Москва - Пекин. ХХ век", над которой сейчас работает. Сегодняшний его рассказ - о нескольких малоизвестных эпизодах участия наших соотечественников в войне на чужой территории.

В НАЧАЛЕ 1950 года представители Мао Цзэдуна тайно обратились к Советскому Союзу с просьбой направить в помощь войскам Народно-освободительной армии Китая военных специалистов для участия в боевых действиях против сил гоминьдана, закрепившихся на Тайване и ряде других островов. Москва согласилась помочь Пекину, своему тогдашнему союзнику на Дальнем Востоке. Как явствует из секретных документов, оказавшихся в 1996 году в распоряжении японской газеты "Санкэй симбун", в Шанхай были направлены 115 советских самолетов, в том числе полк "МиГ-15" вместе с необходимым персоналом в количестве 3400 человек. По прибытии в Китай летом 1950 года наши военнослужащие были переодеты в форму НОАК. Советские летчики, а среди них были такие известные асы, как трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, весьма успешно защищали Шанхай от налетов гоминьдановской авиации. В память об этом были даже выпущены специальные медали "За участие в воздушной обороне Шанхая".

Трюк с переодеванием наших военных в чужую форму был вскоре применен и в корейской войне, в которой Советский Союз формально не участвовал. Вскоре после того как Пхеньян с благословения Москвы и Пекина отдал приказ о вторжении в южную часть корейского полуострова, Ким Ир Сен в беседе с советским послом Т. Штыковым попросил укомплектовать развивавшие наступление воинские части советскими военными советниками. Посол пообещал и незамедлительно направил соответствующую информацию в Москву. Ответ был составлен, по мнению историков, лично Сталиным: "Как видно, Вы ведете себя неправильно, так как пообещали корейцам дать советников, а нас не спросили. Вам нужно помнить, что Вы являетесь представителем СССР, а не Кореи. Пусть наши советники пойдут в штаб фронта и в армейские группы в гражданской одежде в качестве корреспондентов "Правды" в требуемом количестве. Вы будете лично отвечать перед Советским правительством за то, чтобы они не попали в плен".

Похоже, советовали "правдисты" не очень хорошо. Не сбылись расчеты Ким Ир Сена на восстание южан, лисынмановский режим не рухнул и смог организовать сопротивление в районе города Пусан. Тем временем вмешались американцы, которые после потери позиций в Китае не хотели сдать их и в другой стране. В сентябре 1950-го США, заручившись поддержкой Совета Безопасности ООН (советский представитель не участвовал в голосовании и не смог применить право "вето"), направили на корейский полуостров большую группировку войск. Американские и южнокорейские силы отбили Сеул, а затем двинулись на север. На Северную Корею надвигалась катастрофа. И 1 октября Мао Цзэдун получил экстренную телеграмму от Ким Ир Сена с просьбой направить на помощь китайские войска. 2 октября ЦК КПК принял соответствующее решение. В тот же день Мао Цзэдун сообщил об этом телеграммой Сталину. После некоторых раздумий советская сторона сообщила Пекину о невозможности послать советские части ВВС для войны в Корее во взаимодействии с китайскими "добровольцами", как об этом было условлено ранее: советская сторона не успела хорошо подготовиться к военным действиям в Корее. Утром 8 октября в Советский Союз срочно вылетел Чжоу Эньлай. Его встреча со Сталиным в Сочи, где тогда отдыхал советский диктатор, продолжалась с вечера 10 октября до утра следующего дня. Сталин говорил о том, что Советский Союз не в состоянии включиться в войну, так как это означало бы начало третьей мировой. Лучше, если свои войска в Корею пошлет Китай. Что касается Советского Союза, то он предоставит Китаю достаточно снаряжения и боеприпасов, а его военно-воздушные силы возьмут на себя защиту северо-восточных провинций и китайских прибрежных районов.

19 октября "войска ООН" оккупировали Пхеньян. В тот же день массы китайских "народных добровольцев" перешли пограничную реку Ялу. КНР вступила в войну под лозунгом "Окажем отпор Америке, поможем Корее!".

Сталин сдержал обещание: на советско-корейской границе сосредоточились 5 бронетанковых дивизий, в повышенную боевую готовность был приведен Тихоокеанский флот, включая боевые корабли в Порт-Артуре. По указанию Кремля безопасность воздушного пространства Северо-Восточного Китая и его индустриальных центров обеспечивали 19 советских авиационных дивизий. Американская авиация тогда господствовала в небе над полуостровом. И советское правительство решило направить в Корею сначала летчиков, а затем и зенитчиков под видом китайских "добровольцев". Ветераны корейской войны вспоминают, как, прибыв из СССР на китайский аэродром в Дунфэн, они первым делом получили приказ смыть с самолетов опознавательные знаки СССР и заменить их опознавательными знаками КНДР. Советские летчики носили китайскую военную форму и даже китайские имена. Так, подполковник Борис Абакумов воевал в Корее под именем "китайского добровольца" Юй Хуачуня.

В 1952 году численность Отдельного истребительного авиакорпуса советских ВВС достигала 25 тысяч человек. Участие советских военных в корейской войне не было тайной для Вашингтона. Но президент США Трумэн скрывал этот факт от Америки, опасаясь, что общественность США может потребовать объявления войны СССР, а это означало бы начало третьей мировой.

Советские летчики сбили над Северной Кореей около 1300 американских самолетов, в том числе 200 знаменитых "летающих крепостей" Б-29. Однако советское военное участие в корейской войне не было сплошной "цепью побед". Американская авиационная техника по ряду параметров превосходила советскую. Мастера воздушного боя были и у американцев - первым асом считался капитан Дж. МакКонел, сбивший в ту войну 16 самолетов противника. Но по меньшей мере два советских пилота превзошли этот рекорд: капитан Н. Сутягин сбил 21, а полковник Е. Пепеляев - 20 боевых машин.

Неплохо сражались под видом "китайских добровольцев" и советские зенитчики. Иван Афанасьевич Тупицын, тогда командир отделения радиосвязи, вспоминает: "В составе зенитно-артиллерийского полка я воевал в Корее почти два года. Попал туда из Иркутска, где служил в полковой школе зенитно-артиллерийской дивизии. В мае 51-го года нашу полковую школу и школы других полков выстроили на плацу. Представитель штаба дивизии сообщил, что нашей дивизии выпала высокая честь оказать интернациональную помощь в освободительной борьбе братского корейского народа против американского империализма, - мы должны выполнить ответственное правительственное задание. Он объявил, что дело это добровольное...

Еще до отъезда у нас изъяли солдатские книжки, комсомольские и партбилеты. И запретили с этого времени всякую переписку с кем бы то ни было, в том числе и ведение дневников и записей личного характера. Почему это происходило в такой тайне, я узнал позже".

Дело в том, что советское правительство на весь мир заявило в ООН, что наших войск в Северной Корее нет. Таким образом, решение ООН не оказывать помощь Северной Корее как агрессору было официально соблюдено. В боевых действиях участвовали якобы только китайские добровольцы.

Советские газеты тех времен часто писали о подвигах корейских и китайских летчиков и бойцов зенитных батарей, о сбитых ими самолетах. Но мало кто тогда знал, что во многих случаях этими героями были советские военнослужащие. Подбитые зенитчиками или в воздушном бою самолеты противника всегда стремились достичь моря, зная, что там их подберут корабли американских ВМС. Советским же пилотам было запрещено летать над морем, удаляться южнее определенной границы, а главное - было запрещено попадать в плен. Случалось, что летчик, спустившийся на парашюте, увидев бегущих к нему корейцев, последним патроном убивал себя, чтобы живым или раненым не оказаться в руках противника.

Достоверно известно о гибели 135 наших летчиков. Но вряд ли это полные данные. Тела мертвых не отправляли на Родину, хоронили только в Порт-Артуре. В извещениях семьям указывалось, что сын или муж погиб при исполнении служебных обязанностей. Все держалось в строжайшей тайне. Разгласивших ее советские власти беспощадно наказывали. Были арестованы даже несколько медсестер, которые, находясь в отпуске, рассказали дома, что они лечили раненых советских солдат в госпитале китайского города Шэньян.

ВЛАДИМИР БАТУРОВ.

  00:04 15.04