Хищники-2, или "Володейте, дети мои.

А я вас прикрою" .

ЛЮБОЕ предприятие, так или иначе загрязняющее окружающую среду, обязано, кроме прочих налогов, платить еще и взносы в так называемый экологический фонд. Размеры их устанавливаются по предложению краевых властей, а исполнение контролируется Законодательным собранием края. Разумеется, каждое предприятие стремится размеры этого налога свести до минимума, проводя своих представителей в депутаты того же Законодательного собрания. Кстати, это одна из причин, объясняющая столь активное стремление норильских и красноярских металлургов прорваться в депутаты.

Железногорский горно-химический комбинат в отличие, например, от Норильского ГМК, сделал для себя вывод, что лучше исправно платить деньги, чем дразнить краевую власть и участников зеленого движения.

Из Указа Президента Российской Федерации от 25 января 1995 года N 72 "О государственной поддержке структурной перестройки и конверсии атомной промышленности в г. Железногорске Красноярского края":

"...одобрить... прием для временного хранения с целью последующей переработки отработавшего ядерного топлива с зарубежных атомных электростанций, построенных по отечественным проектам с обязательным возвратом радиоактивных продуктов переработки, не подлежащих использованию, поставщикам отработавшего топлива".

Сразу оговорюсь, что работает только первая часть этого пункта. Отработавшее ядерное топливо с Украины в Красноярск везут.

Но вернемся к Указу.

"... принять предложение Горно-химического комбината о направлении по соглашению с администрацией Красноярского края 25 процентов средств в рублях, получаемых за временное хранение и последующую переработку отработавшего ядерного топлива, после осуществления обязательных платежей и текущих затрат, а также 25 процентов получаемых за указанное хранение и переработку валютных средств для финансирования экологических мероприятий и развития социальной сферы региона".

Тут надо напомнить, что Франция и Великобритания берут с государств, не имеющих собственных предприятий по переработке отработавшего ядерного топлива, до полутора тысяч долларов за каждый килограмм поступающего к ним ОЯТ. Мы за то же самое получаем от братьев-славян почему-то всего по триста долларов. Мало того, расчет ведется не долларами, не рублями, даже не гривнами, а "бартером". Вместо живых денег горно-химический комбинат получает с Украины сахар, сырье для металлургической промышленности њ вообще, что угодно. Все это еще предстоит продать, и никто не знает, какой в результате подобных сделок будет выручка.

А потому краевая администрация вместо предписанных президентским Указом рублей и долларов получает векселя горно-химического комбината. У векселей есть одна особенность. Цена их в редчайших случаях соответствует тому, что на них написано. Скажем, векселя "Красноярскэнерго" на рынке ценных бумаг можно сегодня купить всего за двадцать процентов от их номинальной стоимости. Не знаю рыночной стоимости векселей ГХК, но не думаю, что они в этом плане сильно отличаются от энергетических.

Итак, форменный грабеж Красноярского края начинается в Киеве, продолжается в Москве и завершается в Железногорске. Каждый получает свою долю. Было бы удивительно, если бы красноярские чиновники остались в стороне от дележа столь сладкого пирога. Механизм классический: создается так называемый фонд, наделенный правом распоряжаться бюджетными деньгами.

Средства, поступающие в край от ГХК, почему-то было решено пропустить через федеральную программу "Нижнее Приангарье". Странное дело. В дирекции программы работают 23 человека во главе с вице-губернатором края Сергеем Аринчиным. На их содержание по смете в 1997 году затрачено 2,6 миллиарда живых рублей. А вот "с целью мобилизации и концентрации средств, направляемых на финансирование разработки и реализации мероприятий, а также систематического их наращивания", создается Фонд развития и освоения Нижнего Приангарья.

Спрашивается, а зачем он нужен? Разве двадцать три высокооплачиваемых чиновника не в состоянии распределить между нуждающимися в помощи северными регионами бюджетные деньги? И надо еще создавать фонд с правлением из семи человек, на которых ежегодно одной заработной платы уходит 250 миллионов рублей? Фонд возглавляет некто Игорь Варфоломеев. Фонду делегируется часть полномочий дирекции, и тот получает в безраздельное пользование бюджетные деньги. Разумеется, со временем он должен будет за них отчитаться. Но если он получил 100 рублей, а потом, спустя некоторое время, вернул опять же 100 рублей, то никому никогда в голову не придет поинтересоваться њ а не были ли использованы эти деньги для получения прибыли некими частными лицами?

НО и две организации, оказывается, никак не могут справиться с порученным им делом. А потому дирекция учреждает еще и ООО "Центр внедрения "Нижнее Приангарье". Заметьте: появляется общество с ограниченной ответственностью, которое при совершении всякого рода сделок и операций ничем, кроме уставного капитала, не рискует.

Но и это еще не все. Фонд в свою очередь входит в состав учредителей закрытого акционерного общества с претенциозным названием "Центр экономической поддержки Красноярского края". Фирма с таким громким именем почему-то регистрируется по адресу: Москва, Рубцовская набережная, дом 3. Состав учредителей мне пока неизвестен, как неизвестен и размер уставного капитала. Но и то, что известно, поражает своим размахом: 24 сентября 1997 года фонд передает в качестве взноса в уставный капитал столичной фирме, взявшейся оказывать экономическую поддержку нашему краю, векселя "Красноярскэнерго" на 3 миллиарда (!) рублей.

Почти семь месяцев потребовалось вице-губернатору Аринчину, чтобы осознать полную бессмысленность содеянного. За четыре дня до первого тура губернаторских выборов рождается следующий документ: "В связи с отсутствием экономической целесообразности дальнейшего нахождения в составе акционеров ЗАО "Центр экономической поддержки Красноярского края" Фонду развития и освоения Нижнего Приангарья обеспечить возврат средств, вложенных в уставный капитал общества. Руководитель дирекции программы С.А. Аринчин".

ИНТЕРЕСНО, а в чем раньше заключалась "экономическая целесообразность" такой щедрости? И каким образом теперь фонд сумеет вернуть средства, которые, скорее всего, уже давно истрачены? В Красноярске бывший чековый инвестиционный фонд "Надежда" (теперь это акционерное общество) провел уже больше десятка подобных процессов в Арбитражном суде. Выиграть пока не удалось ни одного. По сути это даже не беспроцентный кредит, а подарок, сделанный москвичам за деньги, предназначенные жителям Красноярского края в возмещение радиационного ущерба, нанесенного заражением поймы и акватории великой сибирской реки.

Я никоим образом не осуждаю фонд и дирекцию программы за помощь центральной районной больнице Сухобузимского района. Но я не понимаю, почему такую же помощь не получили медики Большемуртинского, Казачинского, Енисейского районов, городов Енисейска и Лесосибирска. Именно здесь больше всего сказываются последствия радиоактивного загрязнения Енисея, и было бы справедливо направить полученные от ГХК деньги в эти города и районы. Но тогда возникает вполне закономерный вопрос: а причем тут вообще Нижнее Приангарье?

Насколько мне известно, в зону действия этой федеральной целевой программы входят Кежемский, Богучанский, Мотыгинский, Северо-Енисейский и Пировский районы. Заметьте, ни один из них не находится в зоне прямого воздействия Горно-химического комбината, а следовательно, прав на компенсацию ущерба, нанесенного радиоактивным загрязнением, жители этих районов, как это ни печально, не имеют. Для них существуют другие источники бюджетного финансирования.

Но поддержкой дирекции федеральной целевой программы и Фонда развития и освоения Нижнего Приангарья пользовались не только перечисленные районы, но и почему-то, например, Березовский, где экономическая ситуация в силу его близости к краевому центру значительно благополучнее. И даже сам Красноярск.

Краевая администрация насоздавала множество всяческих фондов, которые превратились в кормушки для чиновной элиты. Не зря бывший губернатор края Валерий Зубов едва ли не каждому своему заму дал по фонду. "Володейте, дети мои, а я своей дланью княжеской как-нибудь вас прикрою от людей лихих". И прикрывал до последнего.

Из письма В. Зубова, направленного в Счетную палату Красноярского края 29.05.98: "Учитывая спорность по многим фактам, изложенным в "Заключении", и желание получить большой эффект при реализации социально-экономических мероприятий, а также для определения мер ответственности за упущения и нарушения, предлагаю создать согласительную комиссию по урегулированию возникших разногласий и формированию взаимоотношений между Красноярским краем и Украиной, между ГХК и атомными станциями Украины, определения роли дирекции федеральной программы освоения Нижнего Приангарья...".

Вот так. Жила-была дирекция, руководила, распределяла, командовала, а роль ее до сих пор никому непонятна, в том числе и тому, кто породил ее. Остается только руками развести. Зато отчетливо просматривается другое.

"Администрация края не может согласиться с выводами в части передачи роли фирмы-оператора другим управлениям, ибо это приведет к созданию новых структур вместо одной, уже имеющейся".

А ЕСЛИ вообще без структур? Вернуться, скажем, к той старой схеме распределения бюджетных средств, которую создали и на протяжении многих лет довели почти до совершенства коммунисты? Я полностью согласен с тем, что производством они управляли плохо. Зато в части распределения им не было равных. Так зачем же отметать накопленный ими опыт в тех сферах, где они добились впечатляющих результатов?

Но главное њ это разбить вдребезги вексельно-бартерную систему расчетов. Ведь в конечном счете любой товар: уголь, металл, телогрейки њ все равно какой њ преобразуется в деньги, только не в те, которыми его оценивают производители, а в те, которые он на самом деле стоит. И если на телогрейку производитель тратит денег больше, чем на рынке стоит кожаное пальто, то такой производитель неминуемо разорится, и не надо жалеть об этом.

Очень жаль, что доктор экономических наук Валерий Зубов так и не смог решить эту задачу в нашем крае, что пошел на поводу у хищников, чувствующих себя в запутанной вексельно-бартерной системе как рыба в воде. Они-то знают, как можно извлечь деньги в любой ситуации, хотя и не имеют степеней доктора экономики. Им для этого даже высшего образования порой не требуется. Вполне достаточно обычной человеческой жадности и желания хапнуть. Одно слово њ хищники...

Владимир ТЕТЕЛЬМИН,

депутат Государственной

Думы РФ.

  00:04 02.07