Шок - это не по-нашему.

Белорусский крестьянин попадет в рынок уже в этой жизни.

Президент Беларуси Александр Лукашенко на днях сделал несколько знаковых заявлений, обнародовав программу развития АПК республики. Цель программы - "вывести стандарт жизни белорусского крестьянина на европейский уровень".

Как же этого предполагают добиться? Опять цитата - "без шоковой терапии, эволюционным путем". Другой посыл - АПК Беларуси вполне может работать "в автономном режиме", то есть без каких-то глобальных увязок с иностранными производителями. Президент А. Лукашенко считает, что проблема продовольственной безопасности может Беларусь не волновать.

Очевидно, что в Беларуси не будут насильственно разорять крупнотоварные хозяйства, которые сейчас определяют экономическое лицо республики и будут определять его, по мысли президента, и впредь. Что ж, опыт России, в которой на заре 90-х принялись громить колхозы и совхозы, уповая на всемогущего фермера, не прошел даром. "Мы бы не взяли такого количества зерна, как в нынешнем году, с мелких крестьянских хозяйств, "крестьянских" полосок", - подчеркнул глава государства. Напомним, что Беларусь собрала 6 миллионов тонн зерновых, что на полмиллиона тонн больше прошлогоднего. Более того, "в республике уже формируется клуб хозяйств" с высокими урожаями и пригодной для работы техникой, без долгов и проблем. Цель - довести урожай до 10 миллионов тонн, среднесуточные привесы мяса - до килограмма, а надои - до 5 тысяч литров молока с коровы в год.

Дрожжами для роста должны стать государственные вливания в агросектор, которые в нынешнем году уже составили 400 миллиардов белорусских рублей (это почти 800 миллионов рублей российских). Цифра хоть и невелика по сравнению с суммами, которые тратят западные страны на поддержку своего фермера, тем не менее сопоставима с тем, что расходует российский Минсельхоз, хотя Беларусь гораздо меньше России.

Итак, Беларусь верна своей тактике. Аграрный сектор - под пристальным вниманием и опекой государства, причем никаких потрясений, массовых "раскулачиваний" или экспериментов в сельской сфере не будет. Колхоз (он же совхоз), наследие советской экономической модели, остается основной производящей единицей, а бюджетные деньги - главным топливом для экономического роста. "Правильно" это или нет, воплотятся ли планы и идеи белорусского президента?

Конечно, если послушать некоторых экспертов и экономистов, все это - "нерыночно". Но практика учит нас: село, как никакая другая отрасль хозяйства, не терпит экспериментов ради эксперимента и развивается по своей логике, не всегда совпадающей с той, что прописана в учебниках по экономике. 10 лет назад в России было заявлено, что раз на Западе фермер успешен и процветает, а советские колхозы неэффективны, то и нам стоит внедрять фермерскую модель. Сегодня мы не знаем, как с фермерами быть и какими путями возрождать разрушенные нашими же руками крупнотоварные хозяйства.

Конечно, области, где климат хороший, например Кубань или Кавказ, где мало земли, а товар делают штучный (вино), приняли фермерство, и тамошнего "нового кулака" трудно загнать назад в колхоз. Средняя же полоса России сегодня переживает вторую фазу интеграции, но уже не под эгидой старого председательского корпуса, а под пятой крупных финансово-промышленных групп, которые, заработав деньги на нефти или на торговле ширпотребом, идут в село.

Более того, новые возможности выкарабкаться из безденежья, которые появляются у селян с принятием Земельного кодекса, также мало реализуемы на индивидуальных крестьянских наделах. Так, сторонники кодекса говорят, что теперь крестьянин может взять в банке кредит под залог своей земли, вырастить урожай, продать его, рассчитаться с кредиторами и на следующий год иметь деньги для нового сельскохозяйственного цикла. Однако очевидно, что единоличный крестьянин при низких урожаях средней полосы России (как и в Беларуси) не сможет вырастить и продать за один сезон столько, чтобы кредит вернуть. Значит, он лишается своей земли, которая, сконцентрировавшись на какой-то момент у банка, перейдет в собственность крупного холдинга, который нанимает на работу тех же обезземелевших селян. Белорусская модель позволяет миновать эту столь болезненную для крестьян стадию. Получается, рынок сам доказывает, что в зонах рискованного земледелия крестьянам надо держаться вместе.

С другой стороны, самые что ни на есть либералы из того же Минэкономразвития России говорят, что без денег, которые может дать крестьянину только государство, село не поднимется. Другое дело, что в России денег просто так селу больше не дают, только в виде кредитов, правда, с божеской процентной ставкой. Получается, Беларусь отнюдь не идет назад от рынка, просто там удалось проскочить фазу бездумного экспериментирования с формами собственности.

Это дает надежду, что все получится. Земля в Беларуси не столь богата, как в южных штатах США, да и климат иной, и заставить ее рожать может только грамотная государственная политика.

Евгений АРСЮХИН.

Москва.

  00:04 04.10