ПОСЛЕДНИЙ ВЫСТРЕЛ.

В "Российских вестях" (N 7 и 8) были обнародованы материалы об эпидемии самоубийств, охватившей советскую элиту в 20 - 30-е годы. Однако среди добровольно уходивших из жизни были не только коммунисты, ставшие жертвами сталинских репрессий.

Еще в конце ХIХ века наложил на себя руки один из первых марксистов-теоретиков в стране Н.Е. Федосеев, который до самой смерти переписывался с Лениным. В 1913 году покончил с собой близкий к Ленину видный большевик И.Ф. Дубровинский.

Отдельные случаи самоубийства зафиксированы в среде руководителей других российских левых партий. В 1910 году, протестуя против телесных наказаний политкаторжан, в Зерентуйской тюрьме принял яд член "Боевой организации" партии эсеров Егор Созонов, приговоренный в 1904 году к вечной каторге за убийство министра внутренних дел В.К.

фон Плеве. Бомбой Созонов сам был тяжело ранен и несколько суток находился без сознания. Выходец из богатой купеческой семьи, он в двадцатилетнем возрасте в 1901 году примкнул к революционному движению. Через год был арестован, просидел полтора года в одиночке, затем его выслали в Восточную Сибирь, но по дороге он бежал и перебрался за границу. Из тюрьмы он так объяснял родителям свои революционные настроения: "Мои революционные социалистические верования слились воедино с моей религией... Я считаю, что мы, социалисты, продолжаем дело Христа, который проповедовал братскую любовь между людьми... и умер как политический преступник за людей... Требования Христа ясные. Кто их исполняет? Мы, социалисты, хотим исполнить их, хотим, чтобы царство Христово наступило на земле... Когда я слышал, как мой учитель говорил: "Возьми свой крест и иди за мной"... Не мог я отказаться от своего креста".

Непосредственным организатором покушения на фон Плеве являлся известный революционный деятель, талантливый публицист и писатель Борис Савинков, с участием которого в феврале 1905 года был убит бомбой московский градоначальник Великий князь Сергей Александрович. Отец Б.Савинкова служил судьей в Варшаве, отличался честностью, высокой интеллигентностью. Мать - из богатой дворянской семьи, урожденная Ярошенко.

Она была общественной деятельницей и писательницей, членом комитета помощи узникам Шлиссельбургской крепости. Борис Савинков, поступив в Петербургский университет, сразу принял участие в социал-демократическом движении. Еще до его ареста был сослан старший брат, который затем покончил с собой в состоянии полной депрессии. Судьба двух сыновей, ушедших в революцию, подкосила Виктора Савинкова, он лишился рассудка и рано скончался. Период, когда Б.Савинков был загадочным "генералом от террора", завершился в 1906 году арестом, приговором к казни, помещением в одиночную камеру смертников. Однако накануне приведения приговора в исполнение он исхитрился бежать и немедленно выехал за границу. Наступил период его разочарования в террористической борьбе. До Первой мировой войны Савинков живет то во Франции, то в Италии, иногда приезжает в Россию. Ведет полубогемный образ жизни, встречается с известными поэтами, писателями, художниками. Под псевдонимом В.Ропшин публикует первую повесть "Конь бледный", завершает "Воспоминания террориста". Выходит в свет его главный роман "То, чего не было". В Первую мировую войну Б.Савинков вступил добровольцем во французский легион и храбро сражался за Россию. После Февральской революции он возвращается на родину знаменитым, чуть ли не национальным героем, становится комиссаром Временного правительства при ставке Верховного командования, товарищем военного министра. Во время выступления Корнилова - военный генерал-губернатор Петрограда и его окрестностей. После Октябрьского переворота Савинков - беспощадный, последовательный, талантливый противник Советской власти. Участвует в походе на Петроград генерала П.Н.

Краснова, стоит у истоков создания Добровольческой армии, нелегально едет в Москву, где создает подпольную офицерскую организацию "Союз защиты родины и свободы". Руководитель антисоветских выступлений в Ярославле, Рыбинске, Муроме. В конце 1918 года Б.Савинков - представитель адмирала А.В. Колчака за границей, в 1920 году - председатель "Русского политического комитета" в Варшаве. Изгнанный из Польши, переезжает в Париж, откуда руководит диверсионной деятельностью против Советского государства. Однако в повести "Конь вороной" (1923) раскрывает свои настроения - усталость, неверие в перспективы Белого движения.

Проведенная ОГПУ многоходовая операция, потребовавшая вербовки сотрудников Савинкова, симуляции подпольной деятельности в России, организации десяти поездок чекистов в Париж для встреч с Савинковым, завершилась его завлечением в Россию и арестом в августе 1924 года.

Оказавшись на Лубянке, Савинков сразу заявил о признании Советской власти, готовности сотрудничать с ней. Он начал выступать с соответствующими заявлениями, писал письма белым эмигрантам, призывая их вернуться в Россию. Уникален подписанный председателем ЦИК Калининым документ: "Удовлетворить ходатайство Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР и заменить осужденному Б.В. Савинкову высшую меру наказания лишением свободы сроком на десять (10) лет".

Официальная версия: через восемь месяцев после вынесения приговора, в мае 1925 года Савинков выбросился из окна пятого этажа во двор. Но появилось свидетельство многолетнего колымского каторжанина Варлама Шаламова, которому "лагерный доходяга, бывший латышский стрелок", умирая, поведал, что чекисты сбросили Савинкова в пролет тюремной лестницы. Внучка выдающегося демократа Германа Лопатина рассказала, что сын Савинкова Виктор Успенский (его мать, жена Савинкова была дочерью "великого мученика совести" писателя Глеба Успенского) на свидании с отцом услышал от него: узнаешь, что я наложил на себя руки, - не верь.

И наконец, выдержка из "Архипелага ГУЛАГ" А.Солженицына: "В 1937 году, умирая в колымском лагере, бывший чекист Артур Шрюбель рассказал кому-то из окружающих, что он был в числе тех четырех, кто выбросили Савинкова из окна пятого этажа в лубянский двор!.. Спросят: а зачем - из окна? А не проще ли было отравить? Наверно, кому-нибудь останки показывали или предполагали показать".

В 1926 году в эмиграции покончил с собой влиятельнейший меньшевистский лидер Николай Чхеидзе. Депутат 3-й Государственной думы, лидер меньшевистской фракции в 4-й Думе, он подвергался постоянной резкой критике Ленина как "соглашатель". Перечисляя столь ненавистных ему "центристов" в разных странах в годы Первой мировой войны, основатель большевизма назвал "Чхеидзе и Ко в России". После Февральской революции Н.С. Чхеидзе - член Временного комитета Госдумы, председатель исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, от имени которого он приветствовал на Финляндском вокзале вернувшегося из эмиграции Ленина. Он активно поддерживал Временное правительство, после Октябрьского переворота возглавлял Закавказский сейм - Учредительное собрание закавказских республик, а с 1919 года - глава правительства самоопределившейся Грузии. В 1921 году, после ввода Красной Армии на грузинскую территорию, эмигрировал в Париж. В середине февраля этого года Ленин направил следующую путаную телеграмму Реввоенсовету 11-й армии: "Цека склонно разрешить 11-й армии активную поддержку восстания в Грузии и занятие Тифлиса при соблюдении международных норм и при условии, что все члены РВС 11-й после серьезного рассмотрения всех данных ручаются за успех". Так и неясно, что важнее - "соблюдение международных норм" или гарантированный успех.

Исключительно редки были случаи самоубийств среди белогвардейцев, как правило, верующих христиан. До сих пор загадочно самоубийство (по официальной версии) боевого генерала Крымова, ближайшего соратника Корнилова, осенью 1917 года. А ряд источников сегодня свидетельствует, что это было убийство. После роспуска Донского гражданского совета и первых неудач в организации сопротивления распространению влияния большевиков на юге России в 1918 году в Новочеркасске застрелился генерал Каледин.

Наиболее массовые самоубийства крупных советских и партийных руководителей приходятся на 30-е годы. Но уже в ноябре 1927 года застрелился один из первых советских выдающихся дипломатов А.А. Иоффе. Выходец из богатой купеческой семьи, он еще в 1903 году вступил в РСДРП, был меньшевиком, неоднократно арестовывался в разных городах России.

В Берлине учился на медицинском факультете. В августе 1917 года вступил в партию большевиков и сразу же на VI съезде был избран членом ЦК. В конце 1917 - начале 1918 годов - председатель, а затем член и консультант советской делегации на переговорах о мире в Брест-Литовске. Будучи советским полпредом в Берлине, активно участвовал в подготовке коммунистического восстания в Германии и 6 ноября 1918 г. вместе со всем полпредством был выслан из страны. Возглавлял советские делегации на переговорах с Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей, которые завершились подписанием двусторонних договоров. Работал полпредом в Китае, Австрии, возглавлял советскую миссию на переговорах с японской делегацией. Посылался в "горячие точки" - на Украину, где велись бои с войсками Деникина и Петлюры, в Петроград в период наступления Юденича, являлся ЙHедседателем туркестанской комиссии ВЦИК и туркестанского бюро ЦК РКП(б). Значительна его роль как члена советской делегации на мирной конференции в Генуе в 1922 году. С 1925 года один из руководителей "Новой оппозиции", ближайший друг, неизменный и убежденный сторонник Троцкого, Иоффе застрелился, когда убедился в неизбежности поражения своего течения в партии.

Накануне самоубийства Иоффе написал большое письмо Троцкому, в котором обосновал уход из жизни. Показательно начало письма: "Я всегда, всю свою жизнь стоял на той точке зрения, что политический общественный деятель должен также уметь вовремя уйти из жизни, как, например, актер - со сцены, и что тут даже лучше сделать это слишком рано, нежели слишком поздно. Еще зеленым юношей, когда самоубийство Поля Лафарга и жены его Лауры Маркс наделали столько шуму в социалистических партиях, я твердо защищал принципиальную правильность их позиций и, помнится, ожесточенно возражал Августу Бебелю, очень возмущавшемуся этими самоубийствами, что, если можно спорить против того возраста, который устанавливали Лафарги, ибо здесь дело не в годах, а в возможной полезности политического деятеля, то ни в коем случае нельзя спорить против самого принципа ухода политического деятеля из жизни в тот момент, когда он сознает, что не может больше приносить пользы тому делу, служению коему посвятил себя".

Большую часть предсмертного письма составляли жалобы на отказ его автору в предоставлении условий для лечения, денег для выезда с этой целью за границу, на отсутствие работы, соответствующей его опыту и знаниям. Все это он объяснял новой тактикой руководства страны: "бить оппозицию по желудку". В заключительной части письма Иоффе высказал полную поддержку Троцкому и указал на единственный его недостаток - склонность к соглашениям, что, мол, никогда не было присуще бескомпромиссному Ленину. Похороны А.Иоффе 19 ноября 1927 года сопровождались последней массовой манифестацией оппозиционеров в СССР, а речь на них Троцкого оказалась последним его публичным выступлением в стране. У могилы Иоффе он призвал:

"...такие акты, как самовольный уход из жизни, имеют в себе заразительную силу. Но пусть никто не смеет подражать этому старому борцу в его смерти - подражайте ему в его жизни!".

Дорогу к абсолютной власти Сталин расчищал, зачастую обвиняя неугодных ему лиц в национализме, в уклоне от "ленинских принципов интернационализма".

Н.А. Скрыпник активно участвовал в Октябрьском перевороте. С декабря 1917 года - нарком труда и промышленности на Украине, с марта 1918 года - председатель Совнаркома и нарком иностранных дел республики. Переводится в Москву: с июля 1918 по январь 1919 года - член коллегии ВЧК, начальник Отдела по борьбе с контрреволюцией, затем - самого жуткого Секретно-политического отдела. Именно Скрыпник в течение суток после покушения на Ленина был главным "дознавателем" Фанни Каплан на Лубянке, вел безостановочные допросы, после чего ее передали Свердлову в Кремль, где через трое суток пристрелили. С января 1919 года Скрыпник - нарком государственного контроля Украинской ССР, затем нарком внутренних дел. В 1922 - 1927 годы - нарком юстиции и генеральный прокурор Украины. С 1927 года - нарком просвещения Украины, с февраля 1933 года - заместитель председателя Совнаркома и председатель Госплана Украины. 7 июля этого года политбюро ЦК компартии Украины рассматривало вопрос о "национал-уклонизме" в республике, который якобы возглавлял Скрыпник. В ходе разбирательства тот вышел из зала заседаний и застрелился.

П.П. Любченко с 1927 по 1934 год был секретарем ЦК КП(б) Украины, с 1934 года - член политбюро КП(б) Украины, кандидат в члены ЦК ВКП(б) и глава украинского правительства. По воспоминаниям Н. Хрущева, "Любченко - крупный политический работник, но у него были большие политические грехи. Он, собственно, когда-то был петлюровцем". В августе 1937 года пленум ЦК КП(б) Украины рассмотрел вопрос "О буржуазно-националистической антисоветской организации бывших боротьбистов и о связях с этой организацией Любченко П.П.". Любченко на пленуме категорически отрицал свою вину и во время перерыва в работе пленума пришел домой, застрелил свою жену и застрелился сам. По одной из версий, они были убиты сотрудниками ГПУ. В 1937 году арестованы брат, сын, мать П.

Любченко, а также три сестры жены. 2 сентября 1937 года в газете "Правда" было опубликовано сообщение о том, что П.П. Любченко покончил жизнь самоубийством, "запутавшись в своих антисоветских связях и, очевидно, боясь ответственности перед украинским народом за предательство интересов Украины".

В 1930 - 1931 годы волна разоблачений "национал-уклонистов" прокатилась по Белорусской партийной организации, и исключенный из партии первый президент Академии наук Белорусской ССР В.М. Игнатовский покончил жизнь самоубийством. В июне 1937 года застрелился в перерыве заседания съезда КП(б) Белоруссии один из основателей республики, председатель ЦИК БССР А.Г. Червяков, обвиненный как "идейный вдохновитель и руководитель национал-оппортунистического уклона" в компартии Белоруссии.

Официально же было объявлено, что он покончил жизнь самоубийством "на семейной почве".

Анатолий ЛАТЫШЕВ.

  00:04 14.03