Почему я не вышла замуж за Фиделя Кастро.

Bо-первых, потому что я с ним не знакома. Несколько лет назад для группы американских журналистов (включая меня) удалось организовать поездку на Кубу и интервью с ее лидером, но разразился скандал с кубинским мальчиком Элианом Гонсалесом, и поездка сорвалась. Я, правда, еще несколько раз пыталась туда попасть - для меня было мечтой жизни спросить, как маленькой Кубе 40 лет удается возбуждать воображение мира, ее врагов и друзей. Но для Кастро такое интервью было... да ничем для него оно не было. Подумаешь, интервью у него хотят взять. Мне дали понять, что как у правнучки Никиты Сергеевича, бывшего политического ментора кубинского команданте, у меня еще есть шансы, а как у безвестного журналиста - никаких.

Отдавая формальную дань меритократии Нового Света, декларирующей профессиональное неиспользование политических или семейных связей, в глубине души я все же надеялась использовать интервью лишь как предлог, а на самом деле, по старинке, обаять кубинского революционера, выйти за него замуж и таким образом решить все вопросы своей будущей, журналистской или любой иной, карьеры - ничто не может быть грандиознее фамилии Хрущева-Кастро (может быть, только Хрущева-Никсон или Хрущева-Кеннеди, но это было бы политически не корректно по отношению к дедушке). Это была бы свадьба века, непревзойденная по своей символической важности. Благодаря великому замужеству я бы получила славу, привилегии, богатство (Кастро, хоть и социалист, но, как все социалисты, возможностями за свои 40 лет у власти наверняка не пренебрегал). Я бы, как иорданская королева Нур (уроженка Новой Англии), раздавала интервью, рассуждала о политике и демонстрировала свои незаурядные способности за счет знаменитого мужа.

Однажды мне приснилось, что Фидель наконец-то согласился на интервью, но потом его перенес - пришлось подавлять очередное восстание. И тогда чешский президент Вацлав Гавел (с которым я тоже не знакома), утешая, предложил мне свою руку: "Фидель не писатель и не понимает великолепия исторической символики "Хрущева-Кастро". Я же писатель и считаю это замечательной историей. Я готов на тебе жениться". Польщенная, я ответила: "Спасибо, господин президент, но это не Ваша история" - и на этом проснулась.

Я даже книгу начала писать о русских первых леди - от императрицы Александры до Наины Ельциной. Исследуя их жизнь, я набиралась опыта для своего собственного великолепного будущего.

А потом случилась Моника Левински, и становиться первой леди мне сразу расхотелось.

Эта женщина, почти разрушившая американское президентство, читала лекции в ведущих университетах мира, улыбалась на обложках женских журналов - предполагалось, что с нее теперь будут брать пример молодые женщины, которых американская демократия раньше воспитывала в духе равенства полов. Примеры успешных жен - Элеоноры Рузвельт, начавшей свою собственную радиопрограмму, Хиллари Клинтон, ставшей сенатором, не говоря уже о таких заслуженных профессионалках, как Эмилия Эрахардт (первая американская летчица), Мадлен Олбрайт и Кондолиза Райс (другой вопрос, что Олбрайт и Райс в силу своей женской фанатичности служения мужскому делу войны более опасны для внешней политики США, чем любой мужчина, но в профессионализме им не откажешь), - очевидно, стали отходить на второй план, освободив авансцену для типа "коктейльной официантки".

Моя проблема с Моникой - не в ее связи с президентом - на здоровье, я сама поклонница Клинтона, а в том, что став настолько знаменитой, что в мировом фольклоре ей теперь даже фамилии не требуется, она за эти три года ничего из себя не сделала, не сумела восстановить утерянную в скандале фамилию: стала рекламировать программу для похудения - не похудела, занялась дизайном и продажей дорогостоящих женских сумочек - очень плохо они расходятся, и в Колумбийском университете она берет курс по психологии не как студентка даже, а как слушатель.

И даже не в Монике дело. Ну не оказалось у нее (пока, во всяком случае) способностей и сил взять жизнь в свои руки, особенно после такой встряски - сексуального скандала в пуританской стране. И за скандал, и за бессилие ей можно только посочувствовать.

Проблема в том, что в стране, которая безапелляционно гордится признанием исключительно индивидуальных заслуг, открыто осуждая непотизм и дискриминацию полов, Моника по-прежнему celebrity - знаменитость - ее приглашают на элитные премьеры и показы, она участвует в передачах (Saturday Night Live), о ней снимают документальные фильмы (Monica in Black and White), и Лэрри Кинг (знаменитейший ведущий программы CNN Larry King Live) по просьбе зрителей берет у нее очередное интервью на тему "Что же стало с Моникой Левински?". "Я стараюсь жить своей жизнью", - ответит Моника, смущенно, но приятно улыбаясь. Так что встряска встряской, но, несмотря на жалобы, что пресса воспринимает ее только как часть клинтонгейта (а как же ее еще воспринимать?), на светские приемы она ходит исправно и в фильмах о том, "как это было" (Monica in Black and White, между прочим, ее собственная идея), снимается. Значит, славу, даже такую, дешевую, ценит.

С другой стороны, ничего удивительного, она - женщина, даже в демократии мы все равно слабый пол - minority (меньшинство), как нас здесь называют. Если в США президентом оказывается человек-мужчина, ничем другим не выдающийся, кроме папы и простоты, а мы его здесь любим и почитаем третьим по популярности после Линкольна и Кеннеди - чего же тогда Монике удивляться. Все старо как мир - "хлеба и зрелищ", и чем банальнее слава, тем нам, народу, потешней.

Когда я слушаю Буша-младшего, который, как заученный текст, уже полгода повторяет: "зло, ось зла...", или Монику, доверительно сообщающую аудитории, что она мечтает наконец пожить своей жизнью, я иногда жалею, что уехала в Америку проверять силу собственного характера и интеллектуальных способностей. Отказавшись от замечательной идеи получить в приданое остров Кубу, голубой залив, пальмы и сердце Фиделя Кастро, я теперь вынуждена писать, преподавать и вообще жить "как все".

НИНА ХРУЩЕВА.

  00:04 21.03