МИФЫ и реальность шахтерской жизни.

До сих пор в памяти массовые волнения шахтеров. Сначала мы сочувствовали, считая их требования справедливыми, и восхищались тем, как дружно отстаивают свои права. Но вмешались власти. Через средства массовой информации провели "разъяснительную операцию" о последствиях забастовки.

Расчет областной администрации оказался верным: люди бедны, а значит, злы. Это раздражение надо отвести от себя. Кто будет крайним? Тот, кто не работает, а стучит касками. Так и родили миф - во всем виноваты шахтеры. Хотя параллельно с развязыванием информационной войны власти все-таки занимались их проблемами, фактически признав их. Но запущенные стрелы достигли цели: отношение обывателей резко изменилось и бастующих шахтеров стали отторгать.

Спустя год после тех событий генеральный директор ОАО "Челябинскуголь" Николай СЫТНИКОВ, более тридцати лет возглавлявший шахту "Коркинская", предпочитает говорить совсем о другом.

- За последние три-четыре месяца ситуация в шахтерских коллективах хоть и стабилизировалась, но все равно остается довольно напряженной.

Задолженность по зарплате - более полугода, выплаты по ней идут каждый месяц. Нехватка оборотных средств, проблемы с материально-техническим обеспечением не позволяют своевременно решать многие финансовые и хозяйственные вопросы. Свою лепту в наши трудности вносит и "Челябэнерго".

Там долго разбираются с ценой на уголь и долго определяются с объемами его потребления.

- Как-то один из областных руководителей определил "Челябинскуголь" как частную компанию. Это так на самом деле?

- Еще в 1994 году наше производственное объединение преобразовалось в акционерное общество по первому варианту. 37,63 процента акций принадлежат физическим лицам. Остальные - юридическим, в том числе 20 процентов находятся в областной собственности, 42,37 процента - в федеральной. Иными словами, пакетом акций в 62,37 процента владеет государство.

- Еще будучи первым замом председателя правительства, к вам приезжал Николай Аксененко. Продуктивным ли был его визит? Помогает ли шахтерам государство?

- Да. В декабре прошлого года на пополнение оборотных средств государство нам выделило 30 миллионов рублей, а в январе еще 37 миллионов. На эти деньги купили материалы, запасные части, оборудование. Помощь оказалась существенной и, что немаловажно, очень своевременной. Аксененко руководит межведомственной комиссией по оперативным вопросам при правительстве России. Поэтому, как и прежде, мы рассчитываем на его поддержку.

- После забастовки была принята программа реструктуризации Челябинского угольного бассейна. Каково ее главное предназначение?

- Сформировать надежного поставщика энергоносителей по приемлемым ценам, создать эффективные рабочие места на угледобывающих предприятиях, снизить социальную напряженность в шахтерских городах. При ее разработке учитывались положения "Энергетической стратегии России", одобренные комиссией Аксененко, мероприятия федеральной программы "Топливо и энергия", а также предложения областной администрации. Нам предстоит изменить организационно-правовой статус предприятий, входящих в компанию, диверсифицировать производство и создать новые рабочие места по программам местного развития для трудоустройства высвобождаемых работников.

Экономические мероприятия должны повысить долю денежных средств в выручке за счет развития системы продаж, снизить производственные издержки, реструктуризировать долги в бюджеты всех уровней для погашения задолженности по зарплате. К решению некоторых вопросов мы уже приступили.

В частности, ликвидировали особо убыточные шахты и вспомогательные производства, открываем новые. Вот в Еманжелинске создали цех по обработке мрамора - 26 бывших шахтеров теперь трудятся здесь. Строим новый дробильно-сортировочный комплекс по добыче и переработке кубовидного щебня Дубровского месторождения. Его мощность - 0,5 миллиона кубометров в год.

- А как обстоят дела в других регионах? Я слышала, что где-то, наоборот, шахты открывают.

- Да, пока только в Тульской области. Там власти сумели за счет средств областного и федерального бюджетов профинансировать и закончить строительство шахты "Бельцевская". У нас такого не предвидится. Но отрадно другое: закрытие угольных предприятий прекратилось, на этот год подготовлены мероприятия по выполнению плана для всех шахт и разрезов. А у нас их восемь.

- Николай Николаевич, объясните, пожалуйста, почему угольная отрасль всегда убыточна для экономики.

- Потому что требует больших капиталовложений. Вот, например, угольные карьеры "Назаровский", "Бородинский" (они находятся в Сибири). Там достаточно снять сверху два метра земли - и все: уголь перед тобой. Другое дело подземные горные выработки - надо по стволу, по выработкам, по грязи доходить до него. Но покупателя не интересует, сколько было затрачено денег на добычу угля. Он берет где дешевле. В советские времена была единая усредненная цена: одна шахта помогала, подставляя плечо кому-то, другая жила за чей-то счет. По сути, поддержка государства и заключалась в установлении единой цены на уголь по всей стране. И за этим очень четко следил Минуглепром. Сегодня есть акционерные общества. Каждое продает уголь с учетом затрат. С точки зрения рыночной экономики все правильно: "дорогие" шахты нужно засыпать. С учетом нынешнего спроса дешевый уголь закончится быстро. И что дальше? На строительство только одной шахты уходит 20 - 25 лет. А сколько это денег? Когда-то Хрущев провозгласил идею "Бухара - Урал". Никита Сергеевич так и заявил: на Урале шахты вообще не нужны, сюда придет бухарский газ, им все и будет газифицировано. Что теперь? Бухары нет. Газопровода нет. Хрущева нет. И газа нет. А вот уголек еще остался.

Тогда, между прочим, мы потеряли 60 процентов шахт.

- Так, Николай Николаевич, в нашем бассейне уголь дешевый или дорогой?

- Как говорят, фифти-фифти. В Копейске уголь дорогой. Его добывают под землей. В Коркино одна подземная шахта и гигантский разрез, один из глубочайших в Европе. Его самая нижняя отметка находится на глубине 464 метра, рабочий горизонт достигает 450 метров. Добытый в нем уголь поднимают по наклонным горным выработкам ленточным конвейером. Его длина 2,7 километра. Горная масса вывозится электровозами. Они идут по 17-километровому серпантину. Подземный способ всегда дорогой. Помимо денег за этим стоят кровь, пожары, метан, адский труд. И все же... Сейчас заговорили о дефиците газа. Правительство страны объявило о необходимости наращивать объемы добычи угля.

- А нам хватит его?

- Да, запасы энергетического угля в России обеспечат работой шахтеров и горняков на весь двадцать первый век. Уже запланировано увеличить добычу черного топлива с 220 миллионов в 2000 году до 500 - 700 миллионов тонн в 2020 году. Промышленные запасы действующих шахт и разрезов только Южного Урала составляют 110 миллионов тонн - работы нам хватит как минимум на 20 лет. Но последние десять лет в нашей области активно велась "антиугольная" пропаганда. В результате у многих сограждан сложилось мнение, что в задержке зарплаты бюджетникам, пенсий ветеранам и прочих бедах повинны угольщики. При этом никто в упор не хочет замечать очевидного: благодаря шахтерам в наших домах тепло и светло, а их вклад в бюджеты шахтерских городов весьма существен.

- Не было ни одного заседания областного энергоштаба, когда бы не говорилось о сложностях с материально-техническим обеспечением. Без конца поднимается вопрос и о том, что "Челябэнерго" не рассчитывается с "Челябинскуглем" по зачетным схемам. Как сейчас обстоят дела?

- 54 процента основного подземного оборудования полностью самортизировано и выработало свой ресурс. Все остальное изношено наполовину. Большая часть запасных частей к нашим агрегатам выпускается Украиной, и привозить их оттуда очень сложно. Нет и смазочных материалов. Как итог - рост аварийности, нарушение технологической дисциплины и техники безопасности.

Аналогичная ситуация складывается и на открытых работах. Там изношено 63 процента экскаваторов и 92,5 процента бурильных станков.

За отгруженный уголь ежемесячно мы должны получать 82 миллиона рублей. Из них "живыми" проплачиваются 32 миллиона. Остальное должно закрываться зачетами по ресурсам. Об этом говорят много, но толку никакого. А ведь для нормальной работы в течение месяца нам требуется ГСМ и дизельного топлива на 10 миллионов, металлопроката и леса для крепления на 6 миллионов, взрывчатых материалов на полтора и добавок для металлургического производства на один миллион рублей. В общей месячной оплате за уголь, даже без учета запасных частей и оборудования, все это вместе должно составлять 18 миллионов рублей. Проблему можно решить, если увеличить долю "живых" денег до 60 процентов в нынешнем году и до 75 процентов в следующем. Но с августа и по сегодняшний день мы не получили ни одной тонны металлопроката.

В результате сорваны планы проходки и крепления горных выработок, на наших заводах остановлены работы по изготовлению клетей, скипов, индивидуального оборудования для шахт и разрезов. Срываются графики подготовки очистных забоев на шахтах "Капитальная" и "Комсомольская".

- Основной потребитель вашего угля - "Челябэнерго". Получается, что зачетная часть прежде всего зависит от энергетиков?

- Да. И с этой компанией работать крайне сложно. О том, как складываются наши отношения, известно. Вот и снова появился повод для беспокойства. Мы давно работаем с Копейским машзаводом. Помимо проходческой техники там специально для нас выпускают комплекс КМ-87, лавный конвейер ПСК, которые раньше мы покупали на дружковском и харьковском заводах. И еще они освоили практически всю номенклатуру запасных частей угольных комбайнов горловского завода, и теперь мы не зависим от Украины. Сегодня на заводе готовятся запустить в производство первый в стране угольный комбайн К10ПМ и крепь нового поколения. Последние семь лет мы рассчитывались с Копейским машзаводом по зачету, закрывая его годовую потребность в электроэнергии.

Все шло очень хорошо. Но в этом году в наши отношения вмешалось "Челябэнерго". Его руководители хотят передать этот зачет в урало-казахстанскую компанию. Для того, чтобы рассчитаться за поставку угля на Троицкую ГРЭС. Если в "Челябэнерго" действительно решат проблему станции таким образом, нашему угольному бассейну будет нанесен сокрушительный удар.

- Как часто поднимаются цены на уголь?

- С 1 июля 1993 года в нашей компании действуют договорные цены. Они изначально не обеспечивали покрытие всех затрат и были ориентированы на господдержку. На 1 января 1995 года для всех потребителей уголь стоил 72 рубля 4 копейки за одну тонну. Тот год всем запомнился высоким уровнем инфляции, и мы тоже подняли цены. На 1 февраля 1996 года уголь обходился в 168 рублей 1 копейку. С того времени и до начала 1999 года тариф не изменялся. Хотя дорожали материалы, электроэнергия, услуги промышленности, оборудование и так далее. Наше предприятие оказывалось в постоянном убытке.

Поэтому возник вопрос об увеличении цены. Сегодня одна тонна угля для всех потребителей стоит 250 рублей, для энергетиков - 200 рублей, а сорт ЗБР обогащенный - 215 рублей 80 копеек. То есть за последние пять лет цена на уголь выросла в три раза, а потребительские цены - в девять раз.

- Николай Николаевич, подытожим наш разговор. Что же нужно шахтерам для хорошей жизни?

- Нам надо выполнять план, сокращать производственные издержки. Для этого нужно постоянно анализировать структуру себестоимости угледобычи у себя, выполнять программу сокращения трудозатрат. Еще нам ежегодно нужно иметь по 60 миллионов рублей на замену горношахтного оборудования. Желательно бы для окончания реконструкции шахт "Центральной" и "Коркинской", а также "Коркинского" разреза получить бюджетную дотацию. В год по 80 миллионов рублей. А еще не обойтись без разовой помощи - 37,5 миллиона для пополнения оборотных средств. Хочешь не хочешь, а деньги эти придется находить. Потому что ликвидация угольного бассейна по примеру Франции и Англии обойдется стране и нашей области в несколько раз дороже. Думаю, что это уже понятно всем.

Беседу записала Елена АККУРАТНОВА.

  00:04 30.03