Бернес, которого мы не знали.

Он любил тебя, жизнь.

Марк Бернес был уникальным явлением в советском искусстве. Кино и песня стали теми двумя крыльями, которые счастливо несли его над временем, в общем-то, страшным своей непредсказуемостью.

Выходец из семьи нежинского старьевщика, он с детства мечтал о сцене после того, как впервые в 15 лет попал в театр. Затем сбегает в Москву, записывается в массовку Малого театра, одновременно участвуя в массовке Большого театра (благо, театры находились рядом!). Киношная карьера его началась в середине 30-х годов, когда он снялся в фильме "Заключенные" - с подачи своего старшего друга артиста Михаила Астангова, сыгравшего в фильме главную роль. Затем Бернес сыграл шпиона Красовского в фильме С. Юткевича "Шахтеры". Новый фильм Юткевича - и новая эпизодическая роль Бернеса, на этот раз молодой красногвардеец в "Человеке с ружьем". Здесь Бернес проявил творческую инициативу - раскопал старенькую гармонь и спел в фильме песню "Тучи над городом встали". Песня стала советским хитом, а Бернес - знаменитым на всю советскую страну. В новом фильме "Истребители" он исполняет песню "Любимый город может спать спокойно" - и снова попадание в десятку! Затем последовали "Два бойца" - с великими песнями Никиты Богословского "Темная ночь" и "Шаланды, полные кефали". За исполнение главных ролей в этом фильме он вместе с Борисом Андреевым становится орденоносцем, а жители города Одессы сделали его своим "Почетным гражданином". Фильмы Бернеса были, как правило, удачными вехами в его кинокарьере. Даже опала во времена Хрущева и критические статьи в "Правде" и "Комсомольской правде" не сказались на его народной популярности. Он был любим всей страной, несмотря на то, что его назвали "конкурентом Утесова по безголосости". Впрочем, те же языки признавали, что по обаянию и популярности Бернес опережал Костю из "Веселых ребят". А еще его звали "Шансонье милостью божьей". И он своими песнями подтвердил это великое звание.

.

"Меня состарили на несколько дней. Да ладно!".

Рассказывает Лилия Михайловна Бернес-Бодрова, жена Марка Бернеса:

Однажды Марк открыл киноэнциклопедию и воскликнул: "Боже, меня состарили на несколько дней!" А дело в том, что и в этой, и в Большой Советской энциклопедии ошибочно указана дата его рождения - 21 сентября, в то время как Марк Наумович родился 8 октября. "Да ладно, - махнул он рукой, - несколько дней - не несколько лет". Его это нисколько не волновало.

Хотя путаница была. Одни поздравляли Бернеса с днем рождения, "согласно словарям", но близкие все же собирались у нас дома восьмого. Круг всегда был небольшим, тесным: Марк не любил больших компаний, шумных торжеств... Любил, чтобы все было по-домашнему. Он вообще очень любил наш дом. Может, из-за слишком частых разъездов - из гастролей мы почти не вылазили.

А в один из его дней рождений, помню, случился казус. Я пошла варить кофе и нечаянно угодила пальцем в кофемолку. Пришлось вызвать "скорую", и вся наша праздничная компания отправилась со мной в "Склифософского".

Но давно это было. 32 года живу без Марка. Сначала на его дни рождения собирались, как прежде, но круг редел, теперь почти все ушли... 8 октября я хожу на кладбище, ставлю в церкви свечу - дома в этот день тихо.

Впрочем, знаете что самое интересное - за все эти годы жизни без Марка сложилась неожиданная традиция: приезжают совсем молодые люди, робко звонят мне, спрашивают, можно зайти, принести цветы. Многие из незнакомых стали друзьями, я и сейчас уже поджидаю Сашу из Таганрога, Галю из Омска, Геннадия - он живет аж в Мурманске, из Петербурга приезжает Георгий. Меня это очень поддерживает в том смысле, что Марка не забывают, он остается в нашем искусстве, его любят, как любили при жизни. Я собственно только этим и живу.

.

"Грандиозная тема" на восемь строф.

Накануне 90-летнего юбилея великого советского певца, поэт.

КОНСТАНТИН ВАНШЕНКИН рассказал, как неожиданно для него была создана одна из лучших - знаковых! - песен Марка Бернеса и всей советской эстрады - "Я люблю тебя, жизнь".

...Марк не разочаровал меня при личной встрече, как это нередко бывает с нашими кумирами. Он мне понравился еще больше - своей простотой, естественностью, живостью и точностью суждений.

"Напишите песню, - предложил он мне в тот вечер. - У вас есть дети? Вот и у меня Наташа. Напишите песню о детях, о том, что они - это будущие мы. Подумайте. Будет одна строфа - звоните".

Прощаясь в тот первый вечер, я подарил Бернесу свою книжечку "Весна", втайне слабо надеясь, что он отыщет там что-нибудь для песни, а он в ответ вручил мне фотографию, где Наташа, обхватив отца за шею, сидит у него на коленях... С песнями ничего не получилось, но все равно мы очень быстро сблизились, при третьей или четвертой встрече уже говорили друг другу "ты".

В самом конце 1957 года у меня вышел сборник стихов "Волны", в него входило и стихотворение "Поет Марк Бернес", и я сразу привез книжку Марку. Открывалась она стихами без названия, с первой строкой "Я люблю тебя, жизнь"... Бернес, перечитав сперва свое стихотворение, обратился к началу книги и после первых же четверостиший сказал с воодушевлением: "Вот это то, что мне нужно! Я это давно ищу! Вот это будет песней!" - "Какая же это песня? - усомнился я. - Из этого песни не получится". Он только отмахнулся: "А, ты ничего не понимаешь!" И начал ходить по комнате, громко читая стихи. "Только надо сократить, - сказал он строго, - оставить максимум восемь строф. Максимально! И то много, нужно бы шесть!.." Я запротестовал: выбросить половину невозможно. "Хорошо, пусть останется восемь!" Наконец стихи приняли вид, удовлетворяющий артиста.

Бернес стал заказывать музыку. Он заказывал ее поочередно нескольким известным композиторам. Уговор был джентльменский: Бернес представляет стихи, композитор пишет музыку только для Бернеса... Мне кажется, что композиторы так же, как и я, с самого начала не верили в возможность появления и удачи песни с такими непесенными словами, и, когда он отвергал попытки одного за другим, они не слишком обижались...

Однажды Бернес позвонил и пригласил меня послушать еще одного композитора. Я приехал. Вошел совершенно незнакомый человек моих лет или чуть старше, и я услышал совершенно незнакомую фамилию: Колмановский. Человек сел к инструменту и сыграл... нечто элегичное, медлительное. "Нет, - сказал Бернес с привычным уже вздохом, - не то, не годится". А недели через две он позвонил и возбужденно закричал в трубку: "Написал! Грандиозно! То, что нужно!" - "Кто написал?" - "Колмановский. Тот самый". Так появилась песня. Бернес пел ее в каждом своем концерте.

Подготовили Александр ЩУПЛОВ и Нина ФОКИНА.

  00:04 21.09