Умы утекают и возвращаются.

А профессор математики из Академгородка всегда на месте.

ПРОФЕССОР Леонид Бокуть, заведующий лабораторией Института математики Сибирского отделения РАН, вынужден в рабочем кабинете сидеть в шапке, периодически согревая ладони собственным дыханием. Стены комнаты украшены фотографиями дорогих ему людей - "иных уж нет, а те далече". На видном месте портрет учителя - выдающегося советского алгебраиста Анатолия Ширшова, напротив любимый ученик - лауреат самой престижной у математиков Филдсовской премии профессор Йельского университета Ефим Зельманов.

В данный момент почти все сотрудники лаборатории преподают за рубежом по временным контрактам - только у Зельманова в Йеле так называемая "постоянная позиция", которой удостаиваются самые незаменимые специалисты. Бокуть не считает своих учеников потерянными для российской науки - они интенсивно общаются с помощью Интернета, присылают в Новосибирск свои научные отчеты, встречаются на конференциях. В Академгородке, к сожалению, собираются редко, но когда это случается, работается особенно плодотворно.

- Нынче летом мы не пошли в отпуск, потому что приезжал Слава Харченко из Мексики и организовал здесь отличный семинар, - с явным удовольствием вспоминает Бокуть.

Самые активные участники институтских семинаров - аспиранты и студенты Новосибирского государственного университета, готовящего научную смену. Как и многие другие ученые Академгородка, профессор Бокуть читает им лекции и ведет занятия, не получая за это никакой оплаты.

- Зато получаю глубокое удовлетворение! - усмехается он в ответ на мое недоумение. - Университет наш до крайности беден, но он взращивает такие светлые головы, каких больше нигде не сыщешь.

Профессору Бокутю есть с чем сравнивать. Он тоже периодически выезжает "на заработки" за границу, читает лекции в университетах по всему миру.

- Российская математическая школа высоко котируется повсюду, - утверждает он. - Наших аспирантов с удовольствием берут в тот же сверхпрестижный Йель. Несколько лет назад американцы объявили о решении принимать в математическую аспирантуру этого университета одних только уроженцев США, но этот эксперимент провалился - практически всю группу пришлось отчислить за неуспеваемость сразу после первого курса. Сейчас в Йеле учится разноплеменная команда, и я горжусь, что там есть и мои бывшие студенты.

- А вам не приходилось слышать упреки, что вы способствуете "утечке умов"" из России?

- Тем способствую, что из талантливых студентов готовлю конкурентоспособных молодых ученых. Эти люди должны заниматься наукой. Я не виноват, что их высоко ценят где угодно, но только не в России. Ефима Зельманова, добрейшего парня, живущего только математикой, в советские годы с непонятной настойчивостью травили - провалили его блестящую кандидатскую диссертацию, не дали преподавать в университете. Здесь он был "чужеродным элементом", а вот президент Американского математического общества профессор Джекобсон назвал его результаты "Русской революцией в Йордановых алгебрах". Филдсовскую премию Ефим получил за решение знаменитой проблемы Бернсайда, и мы можем гордиться, что эта работа была сделана им еще в России.

Теперь недостойные научной среды разборки в основном поутихли, по крайней мере в Сибири. Стало ясно, что мировая математика отторгает людей с пещерными взглядами, а изолированно существовать в современной науке совершенно невозможно. У нынешних российских талантов другие обиды - нельзя заработать крышу над головой, не на что содержать семью. В принципе, это проблема не нашей бедности, а национальных приоритетов. Мексика или Бразилия никак не богаче России, но они находят средства, чтобы развивать науку и образование, в том числе с помощью учеников Леонида Аркадьевича. Сам он, однако, окончательно за рубеж не перебирается.

- И не собираюсь. Нет ничего странного в том, что немолодой человек предпочитает жить дома, а не в гостях. Здесь заработан определенный авторитет и социальный статус, ниже которого опускаться не хочется. За границей придется заново доказывать, чего ты стоишь. Лекционную нагрузку в 10 часов в неделю мне уже, наверное, не потянуть, и уж точно никогда не привыкну хранить в сейфе "двоечные" контрольные работы, на случай, если студенту вздумается подать на меня в суд за несправедливую оценку. Да и на кого я здешних своих учеников покину? Среди них есть замечательные ребята, например студент Павел Колесников, который сумел окончательно разобраться в проблеме, которую в свое время поставил я, а решал известнейший математик Леонид Макар-Лиманов.

Я скажу больше - работать в России лично мне сейчас интереснее, чем за границей. Проблема мировой науки - чрезвычайно узкая специализация, а в нашем Институте математики за последние годы сложилась традиция проведения междисциплинарных конференций. Кстати, иностранные участники проявляют к ним большой интерес.

- Смотрите, решит еще кто-нибудь, что за такую интересную жизнь не то что зарплату, а с вас еще нужно деньги брать...

- Ну, зарплатой-то нас последнее время не балуют. Сейчас уже и академики скатились за черту бедности. Хорошо хоть благополучные "иностранцы" не забывают - тот же Зельманов за год рассылает, наверное, сотни рекомендаций для российских математиков, претендующих на контракты, гранты или стипендии.

Вообще, идеальный вариант научной работы в России, как мне сейчас представляется, это участие в крупном международном проекте без обязательного отъезда за рубеж. Так работает группа математиков из Омска под руководством профессора Ремесленникова. Его ученик Алексей Мясников недавно завоевал постоянную позицию в Нью-Йоркcком университете, и с тех пор между российским и американским коллективами началось интенсивное сотрудничество в области компьютерной алгебры.

Ситуация, обрисованная в разговоре с профессором Бокутем, характерна не только для математики. В большинстве институтов Академгородка наблюдается одна и та же картина: научные школы сохраняются благодаря усилиям лидеров, работающих, в основном, в России. Среднее поколение ведет своеобразный челночный образ жизни, находясь на той или иной стадии "утечки умов". Подрастает способная молодежь, благо конкурс в Новосибирском университете год от года растет. Основная проблема - в преемственности поколений. Через некоторое время окажется, что на смену пожилым ученым нужно приглашать их учеников из-за рубежа. Они, быть может, и вернутся, но уже совсем за другую цену, чем стоило бы их элементарное жизнеустройство в отечестве до вынужденного отъезда за границу. Новосибирск.

ИРИНА САМАХОВА.

  00:04 22.10