Научное остепенение, или Теневые стороны "ваковского зазеркалья".

То, что в нашей стране самая жесткая система защиты диссертационных работ и присвоения ученых степеней и званий, признано во всем мире. Но наша система защиты к тому же еще и самая консервативная.

Как известно, Высшая аттестационная комиссия (ВАК) была создана в 1932 году. И в ее деятельности с тех пор мало что изменилось. На памяти умопомрачительные требования. Скажем: докторская диссертация по гуманитарным наукам должна состоять как минимум из 600 машинописных страниц. Это два переплетных тома весом около шести кг. Кандидатская - не менее 300 страниц в твердом переплете. Лишь в 80-е годы под большим напором научной общественности удалось этот критерий ужать наполовину.

Помимо инструкций ВАКа нередко приходили срочные внеочередные указания. Так, сразу после смерти Л.И. Брежнева было предписано все его труды из списка литературы изъять. Вместо них впечатывались немногочисленные речи, доклады, выступления нового генсека Ю.В. Андропова. После скорой кончины последнего опять пришлось перепечатывать весь список - втискивали труды К.У. Черненко.

Затем начинались многомесячные, а то и годовые, ничем не ограниченные сроки ожидания стандартного заключения: "Решение ученого совета утвердить". Характерно, что из общего числа докторских диссертаций - более трех тысяч в год - по разным причинам возвращалось "на доведение до ума" менее половины процента. Стоило ли, спрашивается, держать огромный служебный аппарат, оплачивать труд экспертов, расходовать средства на так называемое "закрытое" рецензирование? Ведь даже бой тарной стеклянной посуды и тот планируется до трех процентов.

Предполагалось, что существенные положительные сдвиги произойдут с передачей ВАКа под эгиду Министерства общего и профессионального образования. Увы, на деле все свелось к тому, что министерство "обратилось за помощью к Академии наук" и она "согласилась пойти на самое тесное сотрудничество". Председателем ВАКа стал вице-президент РАН Геннадий Месяц.

Однако, судя по выступлениям нового председателя в печати, принципиально менять он ничего не намерен. Требования к докторским степеням тоже прежние: ученый должен открывать новое направление в науке, делать новый шаг в ее развитии, "говорить новое слово". Г. Месяц решительно против представления в качестве научных трудов политических публицистических докладов. Разве политический доклад не может открывать новое направление в политологии, делать масштабный шаг в развитии государственного устройства? Разве не отсутствием научной идеи объясняется нынешняя катастрофическая неразбериха в России? Наверное, нельзя сбрасывать со счетов и научную публицистику. Общеизвестно, что в свое время именно она доказала губительность "научных" предложений о промышленном использовании Байкала и переброске северных рек.

Не выдерживая госваковских "обручей", многие негосударственные академии согласно постановлению Правительства создали собственные ученые советы и альтернативную Межакадемическую аттестационную комиссию. Конечно же, в этом явлении еще не до конца все отлажено и обозначено. Но система задействована. И с такой реальностью надо считаться, а не отвергать ее с порога, как это делает Месяц. Сегодня в стране 60 негосударственных академий, в которых состоят ученые с мировыми именами, лауреаты Государственных и Ленинских премий.

Новая система негосударственных научных учреждений и организаций не только расширяет научно-изыскательские возможности, она оживляет и резко интенсифицирует развитие науки. Здесь защищаются, как правило, люди новой рыночной формации, те, кто научно осмысливает не чужие, устоявшиеся мысли, а "собственноручные" наглядные наработки в нынешних трудных условиях. Это обстоятельство заставляет и ученых по-новому относиться к своему делу.

Простой пример. В мае прошлого года мне довелось присутствовать на защите научного доклада на тему: "Развитие торговых комплексов и их социально-экономическое значение". Накануне защиты члены ученого совета выезжали на объект исследования, чтобы собственными глазами увидеть то, о чем еще нигде нельзя прочитать.

Зал был переполнен. Люди стояли в проходах, сидели на подоконниках, слушали выступления по трансляции. Привлекали "горячая" тема, нестандартные суждения, деловые умозаключения, выводы, предложения, "прорывы" в завтрашний день. Ученый совет признал необходимым опубликовать доклад для широкого пользования. Межакадемическая аттестационная комиссия выдала диссертанту соответствующий диплом доктора экономических наук.

Узнав об этом оригинальном событии, диссертанта пригласили в состав госэкзаменационной комиссии экономического вуза. Однако вскоре пришло извинение: оказывается, ВАК не признает его диплом ...государственным. Почему? Внятного ответа никто так и не услышал.

Это ли не узость монопольного мышления, нежелание выплыть из "тихой заводи" и творчески решать новые проблемы в интересах развития науки?.. Что же делать? Выходом, на мой взгляд, явилось бы дополнение к званию кандидата или доктора наук: название того вуза, где защищался соискатель. Например, доктор технических наук Московского государственного технического университета им. Н.Э. Баумана, кандидат химических наук Российского химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева и т.д. В этом случае появилась бы возможность сразу определять научный потенциал ученого совета, приверженность ученого к той или иной научной школе, доказавшей на практике многолетний уровень подготовки научных кадров и степень ее авторитета в отечественной и мировой науке.

Для тех же соискателей на присвоение ученой степени, которые защищали диссертации в отраслевых, оборонных НИИ или в других научных советах, к званию кандидата и доктора наук целесообразно добавлять названия тех министерств и ведомств, к которым относятся ученые советы, например: доктор физико-математических наук Минатомэнергопрома, кандидат социологических наук Государственной академии труда и занятости и т.п.

Борис ВАРЕЦКИЙ, доктор исторических наук, профессор.

  00:04 13.07