Крестьянин должен чувствовать, что он полезен стране.

Иван Стариков ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ПО АГРАРНО-ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ.

СЛОВА "село" и "проблемы" в устах политиков и экономистов стали синонимами. На мой взгляд, все проблемы села сводятся к одной - бедность. Как отметил Президент Владимир Путин в своем послании Федеральному Собранию, 40 миллионов россиян, четверть населения, проживают за чертой бедности.

Так вот, из этого количества бедняков около 25 миллионов человек живут в деревнях, иными словами - 70 процентов селян находятся за чертой бедности. Получается, в деревне бедных почти в три раза больше, чем в городе. Но эта цифра высчитана еще до того, как после колоссального урожая 2002 года и последовавшего затем резкого падения цен на все продукты АПК доходы селян снизились вдвое. Село все быстрее катится в беспросветную и угрюмую бедность.

Кто же виноват? Сами селяне? Вряд ли. Правительство? В значительной степени. Но справедливости ради надо сказать, что бедность деревни - это не проблема одной России, а следствие глобальных экономических законов. Все в мире понимают, что у АПК есть своя специфика, суть которой проста: доходы сельского хозяйства всегда ниже, чем у промышленности, но есть надо три раза в день.

В России долгие годы мы мыслили категориями вроде "вспахать побольше, засеять побольше, а там - поглядим", главное было произвести, а не продать. Производя без учета потребностей в произведенном продовольствии при общем падении производства и массированном импорте, мы вполне закономерно столкнулись сегодня с проблемой сбыта. У секторов, обслуживающих сельское хозяйство, есть тоже свои нюансы. Производство минеральных удобрений достаточно рентабельно и конкурентоспособно. Но сельхозтехника никуда не годится, и, что с этим делать, не знает никто, а главное, никто об этом не думает.

Все зато говорят, что "перерабатывающая промышленность у нас на подъеме". Да. Но интересы переработчиков всегда вступают в противоречие с интересами тех, кто производит первичный продукт. Что делает государство, чтобы снять эти противоречия? Ничего. Далее. Известно, что если семья тратит больше половины своих доходов на продукты, то даже ничтожное их подорожание мгновенно приводит к коллапсу их потребления.

Какова же цена рассуждений о "резком подъеме АПК в последние годы"? Не в первый раз экономисты и чиновники пытаются приписать своим усилиям то, в чем на самом деле нет их заслуги. Рост АПК с 2000 года - это все те же "положительные последствия дефолта", которые на короткое время вытянули и нашу промышленность. Но, поскольку АПК более инерционно, чем промпроизводство, эти последствия сказались гораздо позже. Сказались тогда, когда последствия дефолта были уже на излете. А вот спад, который в промышленности еще только намечается, в АПК уже пошел.

Копытца из-под рясы.

Что нужно делать? Хорошо то правительство, которое меньше правит. В то же время государству необходимо умно и тонко вмешиваться в сельскохозяйственный рынок. Но как? Я вижу для этого такие резервы.

Первое - решить наконец проблему крестьянских долгов, созданных главным образом "усилиями" самого государства, его бездарной политикой в последние десятилетия. Вы спросите, а разве вопрос не решен: принят же Закон "О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей", - не решен. Более того, не успел этот закон появиться на свет, как село оказалось перед куда большей опасностью, чем до его появления.

Что получилось? Раньше сельхозпроизводители, повязанные долгами по рукам и ногам, имели дело в основном с крупными кредиторами. Это - государство и естественные монополии. Монополии плохие, они крестьянам горючку и энергию по запредельным ценам продавали, наживались на них, но монополисты и налоговики вменяемы. Они понимают, что нельзя дать пропасть своему должнику, иначе и не получишь с него ничего, и социальный взрыв куда как вероятен.

Что теперь? Крупные кредиторы ушли с головой в процесс формирования региональных комиссий и на время исчезли с горизонта. Их место заняли мелкие кредиторы. Так закон написан, что они, оказывается, получили преимущество. Злые кредиторы, голодные, зачастую полукриминальные и совершенно невменяемые. И вот за последний месяц по России пошла волна заказных банкротств предприятий АПК. Банкротят лучшие хозяйства. Лучшие - из числа тех, кто имеет долги, пусть небольшие. Кто знает специфику АПК, не удивляется: можно быть классным хозяйством и иметь долги, так у нас система построена.

Как надо было писать этот закон? Практика предложила три схемы, которые работают. Мы на основании этих схем написали свой вариант закона, который задробила Госдума. Что там предлагалось? Первое - есть хозяйство хорошее, и по соседству - плохое. И хорошее говорит: я беру плохое вместе с его долгами. Вторая схема: мясокомбинат, молочный завод нуждаются в собственной сырьевой базе. Они берут хозяйство и списывают долги обоим. Как они оформят такой альянс - уже не важно. Третье. Приходит в деревню инвестор, почитал баланс предприятия и обнуляет баланс, дает кредит. Хозяйство присоединяется к более сильному, обоим обнуляют баланс обоих, и они становятся сырьевой базой для переработчиков.

Второе - увеличение платежеспособного спроса со стороны государства на продукцию АПК. Формирование государственного заказа. Почему армия, детские сады, больницы, дома престарелых, тюрьмы, наконец, покупают за бюджетные деньги зачастую импортные продукты или произведенные из импортного сырья? Потому, что они дешевле? Но это - цыганская экономия. Если бы мы не кормили за счет российского бюджета иностранных фермеров, то могли бы привлечь, по сути, на кредитование собственного АПК сумму, практически эквивалентную размеру самого федерального бюджета. Дело, казалось бы, за малым - написать закон на этот счет. Закон такой написан и отклонен Госдумой. Причины понятны - слишком много людей кормится вокруг этого, сильно импортерское лобби. Сколько раз я говорил с силовиками и спрашивал: что вам нужно - продовольствие или деньги на его закупку? Ответ неизменный: продовольствие. Тогда почему вы выступаете против нашей схемы? Прячут глаза. Тут бы государству волю проявить. Нет воли.

Третье - сельхозтехника. Перефразируя великую книгу, не сотвори себе монополиста. Я имею в виду Росагролизинг, который взялся один обеспечить крестьян техникой. Я не имею против Росагролизинга абсолютно ничего. Но техники нет, и крестьяне скоро возьмут в руки лопаты. Да, есть требование Бюджетного кодекса: раз деньги на лизинг идут из казны, значит, "рулить" ими может только чисто государственная структура. Поэтому Росагроснаб и другие снабженческие лизинговые компании устранены с рынка путем недобросовестной конкуренции за бюджетные деньги, а осталась одна - Росагролизинг.

Росагролизингу вместе с производителями надо создавать "дочки", размывать капитал. Производителям надо включиться в процесс, чтобы быть заинтересованными в результате. И главное: надо перестать закачивать бюджетные деньги в "монополиста". Нужно внедрить систему, аналогичную той, по которой государство гасит две трети процентной ставки кредита, взятого в том числе в коммерческом банке.

И последнее. Неправильно думать, что сельское хозяйство может развиваться, стоя только на одной ноге. Акционирование, создание вертикально интегрированных структур - не единственный способ бытия сельхозпредприятия. Крупные холдинги, созданные, как в Белгороде, металлургическими компаниями, - это типичные решения для переходного периода. Люди получают сверхприбыль не от сельского хозяйства, им некуда вложить деньги, вот они и вкладывают в село.

Настоящим спасением для депрессивных регионов в первую очередь могла бы стать кооперация, которая в большей степени является объединением не капитала, а труда. Кооперация, я хотел бы подчеркнуть, - не что иное как форма борьбы с бедностью, и форма, более подходящая для села. И здесь не будет общего, универсального решения даже для одной области. Надо, чтобы крестьянин чувствовал себя достойно, независимо от того, в каком регионе он живет - в Краснодаре или в Сибири. Крестьянин должен чувствовать, что он полезен стране.

Цена прорыва.

В последнее время государство приняло ряд важных решений, которые преподносятся как прорыв. Но по поводу каждого есть что сказать - и хорошего, и плохого.

Взять мясные квоты. Система распределения импортных квот, наверное, не слишком удачна, поскольку тут же появилось письмо, по сути шантажистское, где крупные переработчики пугают Президента РФ подорожанием колбасы.

Без слез это письмо читать нельзя. Говорят, пусть мы останемся на рынке. А мелкие, которые (в скобках заметим) нам же мясо и поставляли, пусть уйдут. Как это будет выглядеть в реальности? Получат крупные переработчики весь объем квот. После чего подзовут к себе "мелочь" и скажут: "Берите. Но мы вас за это как следует нагнем. Будете отстегивать". Вот где колбаса-то подорожает! Вот что, вместо того чтобы поддержать отечественного производителя, его окончательно угробит. Ни в коем случае Правительство не должно поддаваться на этот шантаж.

Зерновые интервенции. На заседании Правительства, где эти интервенции "продавливались", как заклинание, звучало: "Интервенции задуманы для интересов рядовых производителей". И вот читаем итоговые материалы. Черным по белому написано: "В результате интервенций государство закупило 2,8 миллиона тонн зерна... В торгах приняли участие 300 хозяйств". Я - человек, который все перепроверяет. Поделил тонны на хозяйства, и выходит, что в среднем одно "хозяйство" продало государству 100 тысяч тонн зерна. Так вот, в России нет ни одного хозяйства, у которого было бы 100 тысяч тонн. Это, если кто в Минсельхозе не знает, - суммарный продукт трех-четырех районов Ставропольского края. Значит, никакие не хозяйства торговали с государством, а - трейдеры.

Ну сейчас поезд ушел, хотя по большому счету то, что я сейчас предложу, еще не поздно сделать, это называется в мировой практике "механизм ценовых трансфертов". Вот крестьяне продали трейдеру зерно по 1400 рублей за тонну. Трейдеры - государству за 2300 рублей. И государство говорит: ребята, 300 рублей из того, что вы заработали, - ваше, а остальное, будьте добры, верните крестьянину. Это было бы красиво. Это было бы эффективно. Кто торговал "по-белому", тот получает явные преференции перед теми, кто мудрил. Это своего рода "трансферт наоборот".

  00:04 01.04