КАК ИЗВЕСТНО учитель учит, но и самого учителя нужно учить, чтобы не отставал от требований быстротекущей и быстроизменяющейся жизни....

КАК ИЗВЕСТНО учитель учит, но и самого учителя нужно учить, чтобы не отставал от требований быстротекущей и быстроизменяющейся жизни. Поэтому шестьдесят с лишним лет назад в Москве создали городской методический комитет, который потом переименовали в Московский городской институт усовершенствования учителей, а в 1991 году преобразовали в Московский институт повышения квалификации работников образования. Путь от кабинета до института был пройден огромный, изменения происходили существенные и качественные. И если сначала разговор шел о методической подготовке учителя, то в конце концов задачи существенно расширились, среди работников МИПКРО появились профессора, доценты, доктора и кандидаты наук. Уровень подготовки стал другим еще и потому, что к преподаванию привлекались выдающиеся учителя-практики. Таким образом, за шестьдесят лет институт качественно изменился и мог претендовать на лидерство среди 103 российских институтов повышения квалификации.

С чем институту не везло, так это с директорами. Первый или, вернее, первая директор была выдающимся человеком и как говорят, стала целой эпохой в жизни института. Потом с начальниками пошли, как утверждают знающие и помнящие люди, сплошные неудачи. Назначали на эту должность мужчин, а те, как ни странно, почему-то сплошь не были сторонниками трезвого образа жизни. Наконец в 1993 году институту подобрали, по мнению комитета образования, хорошего директора: доктора физико-математических наук Алексея Львовича Семенова.

Семенов был известен в педагогической, и не только в педагогической, среде как соратник Велихова, некогда проводившего компьютеризацию школ, как директор негосударственного Института информационных технологий в образовании. лет отработал Семенов в должности директора МИПКРО, но практически ни разу никто не проверял его фундаментально и основательно њ доверяли. Доверие это, конечно, поддерживало директора, позволяло ему быть самостоятельным, вот эта самостоятельность и сыграла с ним недобрую шутку. Потому что он постепенно стал самостоятельным и от своего учредителя и руководителя њ Московского комитета образования.

Справедливости ради нужно сказать, что МИПКРО все эти годы, как и ранее, работал отлично. Было бы удивительным, если бы это было не так: дело в том, что еще с давних времен в институте сложился коллектив опытных педагогов: и кафедры, и лаборатории, и отделы работали просто отлично, независимо от того, руководил ими директор или нет. Официально директор руководил, но на самом деле основную часть своего времени проводил вне институтских стен: ездил за границы, выступал на различных семинарах и конференциях, экспертировал в федеральных советах, продолжал практически руководить работой ИНИТО.

Даже самому талантливому человеку отведено в сутках всего-навсего 24 часа. Поэтому очень многое важное и нужное в МИПКРО упускалось. Это и могла выяснить комиссия, работе которой поначалу Семенов воспротивился, потом смирился, но подготовился к отражению критической атаки. По Москве поползли слухи о том, что директора собираются несправедливо наказать, а то и уволить. В состояние боевой готовности была приведена группа "подписантов" њ директоров московских школ, которые в случае чего всегда пишут письма в правительство Москвы с требованием не делать того или иного. На свое заседание собрался Совет школьных директоров, созданный некоторое время назад самим Семеновым. Приговор совета был однозначным: все в МИПКРО хорошо, а деятельность прямо-таки выдающаяся. Телефон председателя комитета раскалился от звонков великих ученых и педагогов њ они тоже хотели защитить Семенова.

Двойная бухгалтерия њ учителю наука.

Эта история началась с того, что агентство Рейтер совершенно безвозмездно передало правительству Москвы 100 новеньких компьютеров. Говорят, лично Юрий Михайлович звонил в комитет образования Москвы, чтобы узнать, кому доверят распределение этой компьютерной техники. Доверили Московскому институту повышения квалификации работников образования и его директору А.Л. Семенову. Спустя некоторое время любопытное правительство поинтересовалось: распределили ли компьютеры так, как предполагалось по утвержденному списку. Тут выяснилось поразительное обстоятельство њ институт успешно торговал дармовой техникой. Московский комитет образования назначил комиссию и выяснил еще более интересные факты.

Что интересно, никто из защищавших почти до самой коллегии Москомобразования не знал, что же за недостатки в работе МИПКРО обнаружила комиссия. Защищали превентивно, дескать, умного и талантливого трогать нельзя. Кстати, это у нас в последнее время тенденция такая: недостатки в работе пытаются дезавуировать, приводя в доказательство не дело, а репутацию того или иного руководителя. Хотя репутация њ хорошо, но хорошее дело еще лучше.

Между тем практика показала, что помимо хорошей репутации руководителю любого ранга нужно еще как минимум и умение руководить, понимать ту задачу, которая перед ним стоит. При всей замечательной репутации ученого, которой обладал и обладает Алексей Львович Семенов, многие в Москве полагают, что назначение его директором МИПКРО было ошибкой. Его интересы находятся в плоскости научно-исследовательской работы, а не переподготовки учителей. Именно поэтому в результате его директорства институт повышения квалификации по сути таковым быть перестал. Не случайно на коллегии Москомобразования только ленивый не говорил, что институт нужно реорганизовывать во что-то другое, с гораздо более широкими сферами деятельности.

МЫСЛЬ о реорганизации возникла не на пустом месте: при Семенове МИПКРО взял на себя три функции: подготовку кадров, их переподготовку и работу по выработке подходов к развитию системы образования. Конечно, это замечательно, что институт работал так интенсивно, но зачем зря тратить деньги, ведь сегодня в столице есть прекрасный педагогический университет городского подчинения, который замечательно справляется с подготовкой кадров. Кроме того, в столице есть еще один государственный научно-практический институт њ Московский институт развития образовательных систем, который работает на перспективу и способен это делать весьма успешно. Но, несмотря на это, собственно переподготовка кадров стала не такой главной для МИПКРО задачей, как научная деятельность. И это, естественно, потому что именно научная деятельность была приоритетной в сфере интересов директора. Поэтому, говоря, что институт работал хорошо, можно одновременно сказать, что были созданы все предпосылки для исчезновения института повышения квалификации как такового.

Когда комиссия стала проверять работу МИПКРО, ей открылась безотрадная картина промахов в руководстве. Устав с 1993 года не обновлялся, а следовательно, в него не были внесены коррективы, позволяющие работать по-новому. Например, профессорско-преподавательский состав мог бы получать доплаты за ученые степени и звания, а институт њ сотрудничать с педуниверситетом по совместному системному плану, учителя могли бы получать за время учебы в МИПКРО второй диплом о высшем образовании. Отсутствовали в МИПКРО учредительный договор, положения об ученом совете, о факультете, кафедре и учебно-методической лаборатории, штатное расписание и должностных инструкций њ многие из этих документов создавались в ходе проверки. Не оказалось документов, отражающих специфику и содержание работы кафедр, различных лабораторий, должностных инструкций сотрудников подразделений. По сути дела современная нормативно-правовая база, регламентирующая деятельность института, отсутствовала. Таким образом, не было очень важной для работы основы њ организационной. В результате в работе института появилась некая неразбериха.

Две трети профессорско-преподавательского состава њ совместители. С одной стороны, это хорошо, потому что это высококвалифицированные работники, с другой њ трудно говорить о едином направлении, о единой политике в работе института. Например, на одном из факультетов из семи заведующих кафедрами только один штатный работник. Между тем материальное положение института позволяет принимать специалистов на постоянную работу с хорошей зарплатой. Комиссия посчитала, что все должно быть наоборот: постоянные сотрудники института могут быть совместителями в каких-то научных центрах, но в основном они должны быть штатными сотрудниками МИПКРО, сосредоточившимися на повышении квалификации, развитии образования, переподготовке кадров и издательско-полиграфической деятельности. Тогда работа была бы системной, продуманной и более определенной, чем сейчас.

Отсутствие нормативной документации, а конкретнее нормативного порядка в работе МИПКРО, не могло не сказаться на его финансово-экономической деятельности. Нет утвержденного штатного расписания, и вот уже при определении месячного фонда зарплаты главным бухгалтером допущены ошибки, а затем последовали и излишние выплаты, только в прошлом году превысившие 90 млн. рублей. Ответственность за деньги и материальные ценности в институте была так раздроблена и размыта, что позволяла практически бесконтрольно распоряжаться и тем, и другим. Тем более что в МИПКРО было аж 45 материально ответственных лиц.

Материально ответственные лица, которые отвечали за ценности на суммы, исчисляемые миллиардами, свою работу проводили более чем некачественно. Ценности курсировали между институтом государственным и организациями негосударственными с легкостью необыкновенной. Например, пять материально ответственных лиц в одном из центров МИПКРО имели подотчетных ценностей на 34 миллиарда рублей. Но фактически большая часть этих ценностей находилась в ООО "ИНТОКС" в Санкт-Петербурге (на 185 млн. рублей), во Всесоюзном кардиологическом центре (на 60 млн. рублей), в НИИ фтизиопульмонологии (на 111 млн. рублей), в школе N 137 ЮЗАО (на 130 млн. рублей). Материально ответственным в валеологическом центре МИПКРО стал директор центра лечебной педагогики Дименштейн, который работает в институте по совместительству, но тем не менее ему доверили оборудование на 758,8 млн. рублей. В результате оборудованием пользовались учреждения, которые даже не входят в систему комитета образования Москвы.

Материально ответственные лица приобрели в МИПКРО большую силу и часто сами принимали решения, которые им не положено было принимать по рангу. Тут нужно вернуться к истории с компьютерами, переданными агентством Рейтер. Из 100 полученных компьютеров часть раздали в организации образования, но куда, в какие и, главное, на каких условиях њ неизвестно: во всяком случае документы на распределение комиссия не видела. Но твердо известно, что часть компьютеров материально ответственный Угринович просто-напросто продал. Три њ сотрудникам учреждений в личное пользование; за 12 компьютеров наличные 15,5 млн. рублей приняты представителем АОЗТ "Унимедиа", которое имеет прямое отношение к самому Угриновичу. Думаю, если бы агентство Рейтер значально знало, что сделают в МИПКРО с его подарком, то дарить воздержалось. Вышло так, что вместо помощи школам оказали помощь отдельным лицам, непонятно как и за что выбранным. Кстати, в лаборатории Угриновича с компьютерной техникой вообще обходились как с личной: разукомплектовывали компьютеры, модернизировали одни за счет разукомплектования других. По существу государственная лаборатория постепенно превратилась в частную мастерскую. Но почему лаборатория не могла этого делать, если сам институт с ведома своего директора совершал поступки более значительные?

Например, в 1997 году на расчетный счет института за оказанные платные услуги поступило 543,6 млн. рублей. 41 процент от этой суммы был направлен в единый фонд финансовых средств МИПКРО. Хорошо? Ну просто замечательно, что институт заработал такие неплохие средства. Хорошо-то хорошо, но вот лицензии на платную образовательную деятельность институт не имеет. Следовательно, заработки незаконны.

Особый интерес представляют договора, которые заключал институт со сторонними организациями. Интересно то, что тут он проявлял полную самостоятельность и очень часто не ставил в известность об этом своего учредителя њ Московский комитет образования. Да и что ставить-то, ведь учредительного договора не было, значит, можно было делать все, что душе заблагорассудится. Проанализировав договора с коммерческими и некоммерческими структурами на выполнение различного рода работ, комиссия обнаружила интересную закономерность. Практически во всех договорах нарушался установленный законом порядок их заключения, не указывались некоторые объемы работ, часто отсутствовали сметы затрат, расценки, не всегда указаны даты сдачи работ, суммы денежных средств, полученных за их проведение. Что интересно, в некоторых договорах дублировались планы НИР самого института, темы работ. Деньги при этом переводились немалые, но в одном из таких случаев торговый центр, указанный в договоре, по тому адресу, который он дал, отсутствует. Как, вероятно, теперь отсутствуют и деньги, переведенные этому торговому центру.

По договору с ИНИТО (который до МИПКРО возглавлял А. Семенов и которым фактически продолжает руководить) институт перечислил 718 млн. рублей, из них 630 млн. њ на подготовку кадров. В приложении к акту приемки работ по подготовке кадров не указаны ни объем выполненной учебной нагрузки, ни количество прошедших обучение. А может быть, их и не было? Кстати, ИНИТО директор МИПКРО явно благоволит: в 1994 году уже отмечалось, что в здании по Н. Радищевской ИНИТО находится без заключения договора об аренде и без внесения арендной платы. Так вот, за четыре года не нашлось времени или желания такой договор заключить, в результате только за 1997 год (по минимальным ставкам) потеряно 180,7 млн. рублей.

МИПКРО благоволил не только ИНИТО, но и тем, кто возглавляет те организации, с которыми институт строит договорные отношения. До того благоволил, что зачислял этих руководителей к себе в штат. Что удобно, но пополнению бюджета явно не способствует. Благоволил институт и другим организациям. Например, получив огромные средства от Московского комитета труда и занятости, МИПКРО тут же перевел их на счет Московского банка реконструкции и развития, выполняя при этом роль посредника. Что характерно, бухгалтерский учет по счету в банке не ведется, поступающие средства не отражаются в балансе института. Между тем средства немалые њ 13,5 млрд. рублей. Правда, сам директор от этого счета дистанцировался, поручив быть распорядителем кредитов своему советнику Н. Вишнякову и заместителю главного бухгалтера Н. Журавлевой.

Перечень интересных ситуаций с деньгами и имуществом можно продолжать, но особо хочется упомянуть о том, как за счет комитета труда и занятости однажды МИПКРО приобрел холодильное оборудование на сумму 461 млн. рублей и затем передал его в аренду (без согласования с МКО) акционерному обществу закрытого типа "Детское питание". Объяснить, откуда у МИПКРО взялась любовь к детскому питанию, а тем более к закрытому акционерному обществу, представляется затруднительным.

Конечно, виновными за все промахи в финансово-хозяйственной деятельности привычно называются материально ответственные, бухгалтеры, руководители разных рангов. И, конечно, при таких значительных потерях госсредств и госимущества этих людей нужно наказывать. И их наказали: выговорами (иногда строгими) и удержанием далеко не высокого среднемесячного оклада, Угриновичу дали строгий выговор и отстранили от материальной ответственности. Не избежал строгого выговора, потери заработной платы за месяц и директор МИПКРО А.Л. Семенов. Как сказано в приказе, всего в счет частичного возмещения ущерба поступило аж 26 млн. рублей.

На коллегии Москомобразования финансовая сторона дела прошла легкой тенью. Начальник КРУ произносила свою речь, словно стесняясь, что говорит такие плохие вещи про такого выдающегося ученого и педагога. Остальные выступающие так хвалили Алексея Львовича, что за работу его можно было тут же наградить орденом или во всяком случае повысить и поощрить материально. Никому в голову не пришла банальная мысль, что за такие проступки нужно снимать с работы. Дескать, что в самом деле случилось? Какие-то там государственные деньги, какое-то там агентство Рейтер с его компьютерами, какие-то там профессора, не получающие надбавки за степень, какие-то там уставы и лицензии. На фоне грандиозных планов развития образования все сущие пустяки. Вот только пустяки ли?

Одни говорят о нехватке денег для оплаты учительского труда, о ветшающей материальной базе, об отсутствии денег на капитальный ремонт и текущий ремонт... Другие њ в то же самое время њ тратят государственные деньги, как Бог на душу положит. Семенов њ хороший ученый, человек с коммерческой жилкой, для негосударственного учреждения он просто клад. А вот руководству государственным учреждением ему еще нужно учиться. Но в его случае учиться отдельно от обучения московских учителей.

Виктория МОЛОДЦОВА.

  00:04 17.04