Хорошо там где мы есть.

Стоял конец августа, и желтый цвет все чаще перебегал дорогу зеленому, особенно в березовых куртинах, когда я ехала в Требухино, и отчего-то вспоминалось пушкинское: "Им овладело беспокойство, охота к перемене мест"...

1. Жило-было Требухино Жило, надо сказать, неплохо в яркий день, когда небо кажется свежевыстиранным и солнце особенно румяным. Дома причудливой вереницей, разобраться в которой под силу разве что местным, тянутся до самого леса. Околица настойчиво упирается в березняк, хранящий грибы, ягоды и пользительные травки-муравки. У некоторых дворов ворота светлые, тесанные заново, у других стоят легковые авто, у большинства сложены поленницы дров (Требухино отапливается сплошь дровами), да и попилить есть еще что. Поют петухи, квохчут куры, в пруду у дороги плещутся гуси. Летняя идиллия... И я стараюсь не думать, каково тут живется зимой, когда заметает даже путь к автобусу.

По улице, сплошь в травяном ковре, катит на велосипедах ребятня. На мой вопрос, где тут школа, мальчишка лет восьми предлагает показать.

- Звать-то тебя как?- интересуюсь дорогой.

- Сергей Сергеич.

- Ну что ж, Сергей Сергеич так Сергей Сергеич. Это твоя кошка у колодца сидела?

- А чья же. У нас четыре кошки, не считая собаки.

- Четыре?

- Ну, три - котята пока.

- Что поделываешь целый день?

- С ребятами бегаю, телек смотрю.

- Клуб у вас есть?

- Да вон он. Раньше там мультики показывали, а теперь только танцы. Вечером, часов в девять.

- А школа тебе нравится?

- Ага,- отвечает, но смотрит плутовато. - Больше всего летом.

Вдруг, хлопнув себя по лбу, мальчик останавливает велосипед: "А чего это мы туда... Там никого сейчас нет. Учительница в Передельцах живет".

Около нас останавливается женщина: "3дравствуйте, вам кто нужен?" - Да вот хотела посмотреть, как дела в школе идут.

- Скатать в Передельцы? Это недалеко,- подает голос Сергей Сергеич.

- Нет.... - решаю, не стоит, у учительницы какие-то свои планы на сегодняшний день могут быть.

- А вы чего хотели узнать-то? - спрашивает женщина.

- Школа у нас хорошая. Правда-правда.

- Четырехлетка?

- Да, а кто постарше, в Заборье ездят. Мой-то тоже сюда ходит, учительница у него энергичная. Полы покрасила, полный порядок навела. Родители довольны.

- Красиво у вас тут. А детям есть чем летом заняться?

- Детям? В лапту играют, улица на улицу. А вообще-то они у нас загружены выше головы. В школу собраться - деньги нужны. Вот они на костюмчик, ботинки...

- На спиннинг,- подсказывает Сергей Сергеич.

- Да, и на удочки эти сами зарабатывают: ягоды, грибы собирают на продажу. У нас ведь и черника, и ежевика, и малина, и клюква есть.

"Требухино. Занятно звучит", - думала я в ожидании рейсового автобуса. И не ошиблась. У этого названия оказалась своя история. Расскажу ее так, как услышала.

В давнюю пору жил в Заборье дед по фамилии Требухин. И таким Бог наградил его характером, что он со всеми разругался и в конце концов сказал соседям: "Надоели вы мне". И ушел куда подальше, и построил там дом. Потом и другие люди рядом с ним селиться стали. А место по фамилии деда прозвали.

2. За бором -3аборье Жил дед Требухин, как было сказано, сначала в Заборье. А Заборье расшифровывается уже совсем просто:

за бором, то есть за сосновым лесом, растущим на сухом возвышенном месте. В Заборье я и отправилась на следующий день. Остановка "Центр" - два магазина по обеим сторонам шоссейки - вполне городского вида и снаружи, и внутри. Дети лакомятся мороженым в стаканчиках.

В акционерном обществе "Заборье", куда я было зашла, еще не зная, о чем я хочу спросить, мне сказали:

"Нет, директора нет. Только что отъехал... Школа?

Недалеко". По сельским меркам недалеко оказалось для меня совсем неблизко. Сколько ни шла, впереди маячила бесконечная дорога, усердно пудрящая мои ноги пылью.

Наконец, решаю свернуть с пути, который, как мне кажется, не ведет к цели. Но не сделав и десятка шагов, вижу в отдалении мужчину вроде бы с удочкой (?). По городской привычке опасаться незнакомого тут же спешу затеряться в зелени кустов, благо ее тут предостаточно.

Наконец на опушке леса забелело какое-то строение.

Школа? Да, школа. Но на крыльце - собака подозрительного вида. Привыкнув к злобному лаю и к наскокам городских ее собратьев, вольно шныряющих у хозяев-ротозеев без поводков, дальше идти не решаюсь. И тихонечко отступаю назад. Маневр мой замечен.

- Она не тронет,- кричат мне.

3. Каков директор, такова и школа - Вячеслав Павлович Елизаров, - представляется директор школы. Мы усаживаемся в учительской и неспешно начинаем разговор - сначала о житье-бытье, потом конкретнее о нуждах и заботах.

- В основном к новому учебному году школа готова,- сообщает Вячеслав Павлович.

- На что не хватает средств?

- На хозяйственные нужды. Но топливом обеспечены полностью. Администрации - районная и сельского округа -всегда идут навстречу. Наш глава Михаил Иванович Суздалев о школе печется. Освещение нам проплачивают.

Школа старая, 1911 года постройки. Если честно, то ремонтировать надо очень много. Проблемы есть, но из всех трудностей находим выход.

Потом я узнаю, что сам Елизаров из местных, здесь и родился, окончил заочно пединститут в Рязани, тридцать седьмой год в Заборьевской школе, ведет химию, что педагогический коллектив - это 27 человек, почти все - за исключением трех - с высшим специальным образованием, есть среди них и бывшие ученики Вячеслава Павловича. В этом году предстоит пятый выпуск (статус одиннадцатилетки заборьевцы получили не сразу).

"Домашняя ячейка" Елизаровых представлена женой Галиной Дмитриевной - словесником, сыном - историком, снохой - географом. Со временем, возможно, придет пополнение, а пока дочь Галя - студентка РГПУ.

- А теперь посмотрите нашу школу,- приглашает директор. И я с интересом соглашаюсь. Ведь какое представление у меня, никогда не жившей в деревне, о сельской школе? Бледная копия городской. Однако впечатление оказывается прямо противоположное. Не копия, и не бледная. Напротив, уютная, солнечная. До блеска отмытые классы с белоснежными тюлевыми занавесками. Вот кабинет математики и первая встреча - учительница Ирина Николаевна Куликова занята подготовкой наглядных пособий.

Заходим в каждую дверь, и везде (а ведь моего приезда не ждали!) чистота и продуманный уют.

- А теперь пойдемте в другую нашу школу,- говорит директор.

- Как? Их две?

- Да, сами видели, тесно нам в этой. Вот мы себе заблаговременно пустующий детсадик присмотрели. Сначала первачков там размещали, потом перетянули второй, третий классы. А теперь там у нас вся начальная школа, пятые, шестые, кабинет музыки; все спортивные мероприятия, торжества - тоже там.

Выходим из здания, осматриваем запасы угля, приготовленного на холодное время ("Ребята наши не мерзнут", - говорит Елизаров), и шагов через тридцать наталкиваемся на мужчину, как я понимаю, того самого, которого я обошла стороной. В руках его действительно удочка.

- Вот рыбак наш, - объясняет мне Вячеслав Павлович, и я теперь отчетливо вижу гладь пруда, запрятанного среди зелени.

- Пруд у нас большой,- продолжает директор. - Во время войны здесь копали карьеры, сушили торф и отапливали школу.

- Все-то вы знаете.

- Да я вам и про улицы наши расскажу. Есть такая - Потеряевка - она от всех других в сторону затерялась.

Другая - Дудкина. Там раньше болото было, и люди из камыша дудки делали. Уж и другие названия улицам дадут, а мы все по-старому.

4. Я люблю эти лица Городского типа здание детского сада - без ребячьего гомона, но учителя на месте. Последними штрихами подготавливают классы к 1 сентября, обдумывают учебные планы, рассаживают в горшочки комнатные цветы, заметно выросшие за лето. Учительница начальных классов Нина Афанасьевна Докина рассказывает, что начнет свой сорок пятый учебный год, и простодушно сетует, что вроде и надоело ("Не надоело, не надоело", - тут же откликается Елизаров). "Да, конечно, поработаю еще", - согласно отзывается Нина Афанасьевна и хорошо поставленным голосом читает стихотворение, написанное ее коллегой. Там строчки о далекой юности, первом уроке, школьном звонке, и есть такие: "И пускай повторится звонкий смех перемен, я люблю эти лица, ничего им взамен".

На обратном пути мы опять беседовали с Елизаровым.

Оказалось, что в Заборьевской школе в прошлом году обучалось 284 ученика, в этом году будет на 20 человек меньше. Приезжают и ребята из Требухина: школа наделяет их автобусными проездными. Кстати, из Требухина приходят в пятый класс хорошо подготовленные дети.

Проблема с дисциплиной (на что часто жалуются в городе) обошла школу Елизарова стороной.

- Потому что каждого ребенка знаешь. Здесь его корни, у нас учились и его родители. Бывает, по инерции на уроке мальчика назовешь именем отца, - делится своим мнением директор.

- Говорят, Вячеслав Павлович, дети стали такие, что с ними тяжело.

- Нормальные наши дети. Мы вот, помню, только больше бегали, играли на переменках, а они сидят, что-то обсуждают... Отмечаем, конечно, иногда инфантильность, безразличие. Но к труду они приучены.

Оптимизацию (сокращение и укрупнение) школ считает Елизаров вредной вещью: зачем же перекрывать кислород малокомплектным школам? Нет школы - нет села. Им бы, теоретикам, говорит Вячеслав Павлович, спуститься в глубинку, на нашу сельскую землю посмотреть, чтобы понять: ошибаются...

Мне остается досказать вам, уважаемые читатели, совсем немного. Елизаров проводил меня до остановки и отказался уйти, пока не подойдет автобус. "Садитесь на эту сторону, она не солнечная, жарко не будет", - подсказал он мне. И уже из окошка я увидела: Вячеслав Павлович машет мне рукой. Всю дорогу я думала о Заборьевской школе и ее директоре - человеке со скромной улыбкой и уважительной, но и полной достоинства манерой общения, который не выпячивает свою любовь к детям, а просто живет ею. Таким, как он, и представляла я себе сельского интеллигента. Нет, все-таки неверна бывает пословица: "Хорошо там, где нас нет". Бывает и так, как в Заборье: хорошо там, где мы есть.

Татьяна Барановская.

  00:04 07.09