На Тамариной Даче.

Там люди, лавочки, беседки и кормушки для птах.

Как-то в телепередаче "Новая старая квартира" друг режиссера Сергея Параджанова, великого мистификатора, вспомнил об одном из его розыгрышей. Послевоенная Москва, как и вся страна, жила голодно. И вдруг Параджанов созывает друзей... на устриц. Случай обязывал: общими усилиями раздобыли к вечеринке белое марочное вино, хрусталь, да какой! - "баккара", столовое серебро.

Пир удался. Гости вскрывали створки экзотического деликатеса на манер искушенных гурманов и, отправляя нежнейшее лакомство в рот, не скупились на тосты в честь хозяина.

Тут один из гостей случайно толкнулся в соседнюю дверь. А там мальчик сидит за столом и усердно начиняет половинки обыкновенных речных мидий желе, сделанным из обыкновенных соленых грибов, а затем скрепляет их клейстером.

Оскорбленные столь низким обманом сотрапезники чуть не поколотили Параджанова. На что тот в сердцах вскричал, обращаясь к обличителю:

- Ну зачем ты это сделал, рассказал им? Целых два часа вы чувствовали себя и были принцами! А теперь вы - кто?!

.

Кому из нас придет на ум развешивать стихи на деревах? А не слабо соорудить на лесной поляне беседку с диваном голубого шелку, а под елки усадить грибы из шишек с апельсиновыми шляпами? А многие горазды увидеть в обычном сухостое князя Дмитрия Донского или чопорных дореволюционных барышень?

Есть такое диковинное место на заволжской окраине Твери. Полчаса хода от Комсомольской рощи, стандартной зоны отдыха горожан, - и сосновый бор расступается. Ты попадаешь в удивительное измерение, радостное пространство праздника. И внутри тебя начинает волноваться, звенеть: Господи, хорошо-то как!..

И есть реальная женщина, чьим именем люди называют эту поляну - Тамарина Дача. Наверное, эта женщина одной крови с Параджановым. Хотя ее ремесло художественным не назовешь - браковала сумки для противогазов на конвейере химпредприятия "оборонки". И в роду особых дарований вроде нет, дед, а потом и отец зарабатывали на хлеб лодочным извозом через Волгу.

Тамаре Ильиничне Жебрак еще не было и сорока, когда ее личную жизнь подкосило под корень. Отказали руки-ноги, а пенсию на производстве не дали. С сыновьями нелады, не опора. Тут и муж-весельчак сбежал к другой. Словом, обстоятельства загнали женщину в такой пятый угол безысходности, хоть ложись и помирай в обшарпанной хрущобе на крайнем верхнем этаже. Когда стало совсем худо, Тамара поднялась-таки и добрела до пригородного леса.

- Как будто кто подсказывал или голос свыше вел. Шла, шла и вышла на поляну. Сухостой, трава по пояс... Ну, а я люблю порядок, красоту. Вот и стала наводить ее на поляне. Сначала через силу. Но каждый день, в любую погоду - туда. Как на работу, без прогулов, - иначе болезнь и тусклость скручивали. У меня появились замыслы, фантазии всякие, спать не давали.

Психологи знают, что на человека, загнанного в конфликт, угнетающе действует замкнутое пространство. Он стремится на волю, ищет отвлечения. Тамара обрела свой спасительный пейзаж. Точнее, сама его сотворила, опрокинув приговор судьбы - "выхода нет".

Однажды на поляне появился гость. Солидный мужчина (оказалось, в прошлом фронтовик, за плечами фашистский плен, а потом двенадцать лет Колымы) сидел и плакал хмельными слезами: старость, жена умерла, никому не нужен. Какое-то такое нашла Тамара слово, что оживила человека.

Обнаружилось, что руки у него растут откуда надо. На пару они собирали по округе бросовый материал, где доску, где брусок... И на поляне появились лавочки, столы, беседки, кормушки для птах, а рядом с ними фанерки с любимыми стихами. У Авенира Алексеевича Иванова объявился добровольный помощник, тоже пенсионер Тверского вагоностроительного завода Сергей Викторович Демьянов. (Увы, обоих уже нет. Тамара говорит: "Их души в облаках отдыхают и мне местечко там греют".) Слух об этой народной стройке приводил сюда и других людей. Перезнакомились. Здесь за самоваром, с песнями отмечали красные дни календаря, дни рождения, устраивали маскарады для детей и внуков.

Меж тем Тамара решила населить поляну деревянными скульптурами. В ход пошли сухие деревья. Мужики топорами, пилами мастерили основу, затем наступал черед Тамары. Она создавала свои творения из всего, что было под рукой, а то и под ногой. Доспехи воинские смастерила из пивных крышечек: "Зато глянь - какая кольчуга - огнем горит!" Сломленная сосна обернулась богатырем, а береза - Святой.

- Полчища людей приходили смотреть на наши создания, в Невского так все влюбились. И они, наши создания, меняются, будто живые (а и то: корень остался в земле). К примеру, прихожу как-то и вижу: трещина появилась на лице у Невского, а может, это рана, и страдает мой князь...

Наверняка найдется скрипун с резоном трезвым: мол, в уме ли тетка, такие байки плести. Представляю ответную реакцию "тетки". Расхохочется, да как. Смех у Тамары редкостный, заразительный и щедрый, его бы собирать да раздавать как витамин жизнелюбия.

- У меня мама улыбчивая была. Я смеюсь - так даже сосны качаются. Соседи втихую записали меня на магнитофон - внуку на память.

Ее не знают насупленной, желчной, раздражительной. Равно как мало кому известно, что питание у нее и нынче спартанское - щи да каши на воде, хоть пенсию наконец дали. И ни-ни о том, что и теперь поднимается с постели после долгой зарядки с палками, сама себе придумала такой комплекс упражнений.

Однажды мы отправились на эту поляну вместе с Тамарой Ильиничной. Недолгий путь одолели часа за два. Что ни шаг - привет, поклон, обмен новостями. Денек был подарок, прозрачный от мороза и солнца. И средь этого ясного дня мы окунулись в чары Тамариной Дачи. Маленькая девочка стоит между подростков-елок под сенью множества кормушек. (Мама рядом, тоже замерла, не мешает.) Ждет, наверное, что к ней на ладошку слетит одна из доверчивых птиц. Мужчина, что называется энергичного возраста, блаженствует на поваленном бревне: запрокинул голову к небу, глаза закрыты, а на лице написано блаженство. Молодая пара ловит в кадр фотоаппарата вальяжного дятла. В беседке балагурят старики, травят анекдоты:

- Бабка безграмотной была. И когда приносили пенсию, расписывалась крестиком. А тут вдруг вывела ноль. "Почему?" - удивилась почтальон. - "А я замуж вышла - фамилию сменила!".

Не захочешь да поверишь, что тут особенный климат. Хоть кино снимай про эту "аномальную зону". У хозяйки поляны - свое объяснение, почему люди тянутся сюда: "А меня здесь всегда все ждут - и люди, и птицы, и деревья. Что-то в людях проясняется. Доходит: живем миг один, надо скрашивать жизнь друг друга. Все на любви держится...".

Увы, далеко не все исповедуют эту веру. На Тамариной Даче, понятное дело, нет ни забора, ни сторожа. И нашлись выродки - изломали, пожгли скамейки, знаменитый голубой диванчик. Тамару не утешили слухи, что обидчиков Господь наказал: сели в тюрьму. Она и без того убеждена, что ее территория обладает неким мистическим свойством. Как-то схватились там две новенькие браниться. Тут же солнце ушло, дождь полил. "Вы мне погоду не портьте", - приструнила хозяйка.

Эта замечательная стойкая женщина все-таки, все-таки верует в то, что сфера добра вершит волшбу и сегодня. Недавно на вырубке по соседству объявились новые единоверцы - собираются там у костра и поют свои песни.

- А тебе не обидно?.. - полюбопытствовали у Тамары.

- Вот чудаки! - хохочет она. - А для чего я все это затеяла?..

ГАЛИНА ФЕОКТИСТОВА.

  00:04 01.03