Пелевиным здесь и не пахло.

На сцене театра "Содружество актеров Таганки" прошла премьера спектакля "Чапаев и Пустота" по известному одноименному роману Виктора Пелевина.

Начало этого спектакля повергло меня в шок, привиделось, будто присутствую на верстке газеты: когда у вас есть текст размером в пятьсот строк и его нужно поставить в "дырку", предназначенную для ста строк. Тут начинается "рубка", то есть вырезаются куски текста так, чтобы все фразы сочетались и складывались в логичный, читаемый текст. Итог понятен. Примерно то же самое проделали с романом Пелевина авторы инсценировки. В результате получилось совсем другое, вполне самостоятельное произведение.

Не могу сказать, что это плохо или хорошо. Просто это не пелевинский "Чапаев и Пустота". Но то, что получилось, - вполне приличный, с сумасшедшинкой спектакль, посмотреть который вполне стоит. Суть его сведена к тому, что душевнобольной Петр Пустота, в роли которого Евгений Сидихин, один из авторов постановки, лежит в больнице и периодически грезит наяву, представляя себя героем Гражданской войны. Тем же самым занимаются и соседи его по палате: Сердюк, в Петькиных снах Игнат (которого играет Павел Сборщиков), Володин, он же Котовский (Гоша Куценко). Чапаев же по сути никакой не Чапаев - великий мистик, - а просто главврач Тимур Тимурович, лечащий пациентов методом инсценировки и который становится Чапаевым в Петькином бреде. Его играет Сергей Никоненко.

Антураж достаточно стандартный для сценического изображения психбольницы: психи - в пижамах, врач - в халате, койка, которая становится то броневиком, то кафе в южном городке, и инвалидное кресло, помимо прямого своего назначения играющее роль коляски с рысаками, которую Петр выменял у Котовского за полбанки кокаина.

Вообще ключевые фигуры в постановке - Чапаев и Котовский. Сами по себе эти роли предполагают шикарную актерскую игру. И реализованы они были великолепно. Сергей Никоненко и Гоша Куценко играли с удовольствием, позволяли себе импровизировать, причем удачно. Сам же Петр Пустота, по всей видимости, нужен был только для логических связок между Чапаевым и Котовским. Для того, например, чтобы задавать нужные, наводящие вопросы - этакий сквозной герой, объединяющий разные сцены. В исполнении Сидихина он очень напоминал Раскольникова, страдающего над мыслью: "Тварь он дрожащая или власть имеет?" Так и прострадал из сцены в сцену весь спектакль.

Совершенно лишним персонажем оказалась Анка, она же медсестра Соня, в исполнении Елены Ковторовой. Единственный раз, где она востребована по ходу действия, - это сцена, когда должен появиться Котовский.

Зал "Содружества актеров Таганки" на представлении был забит полностью. Зрители - в основном молодежь, явно читавшая и любящая роман Пелевина, - воспринимали все происходящее на сцене с восторгом. Но есть подозрение, что именно потому, что помнят роман наизусть. И все недосказанное и недоделанное в постановке прекрасно восстанавливали в своей памяти. Получалось, что это действо - лишний повод приобщиться к любимому писателю. В целом же спектакль больше напоминал хороший театральный капустник. От Пелевина, правда, в нем мало что осталось, но в капустнике строгое соответствие авторскому тексту - а тем более идеям - и не требуется. Те, кто не читал "Чапаева и Пустоту", наверняка посмотрят постановку с удовольствием. Всем остальным предлагаю при входе в театр оставлять свои ожидания чего-то пелевинского в гардеробе.

Владимир БАРШЕВ.

  00:04 03.10