Вехи: Не переписать ли сценарий?.

Вручение премий "ТЭФИ", широко разрекламированное и с помпой показанное по телевидению, вызвало немало острых зрительских откликов: "Собрались 15 человек, объявили себя академиками и наградили знакомых". О том, насколько весома эта награда, какие преимущества сулит она своему обладателю и как ее получить, мы попросили рассказать лауреата "ТЭФИ 97", режиссера- постановщика телесериала "Петербургские тайны", заслуженного деятеля искусств России Вадима Зобина.

...На последнем курсе Станкоинструментального института меня охватило безумное увлечение театром. Оно не оставило меня и после того, как я получил диплом. Днем я был инженером Гипромеза, вечером и ночью меня ждал студенческий театр МГУ. Возвращался домой к 5 утра, успевал поспать часок-другой и бежал на работу. Сказать сослуживцам, где я провел ночь, было бы равнозначно увольнению, поэтому объяснял им, что повышенная сонливость у меня с перепоя. Это считалось уважительной причиной.

Попав в театр дремучим невеждой, я окунулся в среду невероятных по своей эрудиции, знанию литературы, искусства и языков людей, таких, как наши режиссеры-постановщики Сергей Юткевич и Марк Захаров. Они же, смею считать, научили меня разбираться в этом богатстве.

Я вырос в бандитском дворе на Большой Никитской, приняв как должное царившие там законы дворового братства. В нашей среде донос считался преступлением, хотя, как мы сейчас узнали, в то время он был любимым жанром многих деятелей нашей культуры. Мы развивались каким-то диким, немыслимым способом, однако жертвами и заложниками социализма не стали. Среди моих школьных друзей были председатель Роскомкино Армен Медведев, зам. министра культуры Константин Щербаков, академик Сисакян, бард доктор физмат наук Валерий Минеев.

Не знаю, как они расценивают прожитую жизнь, я считаю ее сплошной цепочкой поражений. Режиссеру, чтобы добиться настоящего успеха, нужно было драться за хорошие темы, иной раз выхватывая их у других. Я этого не умел. В результате мне доставались сценарии, от которых остальные отказывались. Творческое объединение "Экран" поручало мне гальванизировать эти литературные трупы. Прочувствованно глядя в глаза, мне говорили: "Выручай, старик! Ты сможешь..." Первая зубодробительная неудача в кино (фильм "Нервы, нервы") научила меня, что плохой сценарий надо переписывать, хочет того автор или нет. Конечно, лучше, когда он помогает, но чаще мне приходилось оставаться со сценарием один на один, улучшать скороспелую литературную поделку, выбрасывать или уменьшать ее политическую ангажированность.

И знаете - я не стыжусь своих фильмов. Благодаря длительной борьбе с драматургическим материалом почти все они получили призы. За фильм "Дни хирурга Мишкина" я, например, получил Большую серебряную медаль на фестивале в Варне. Работа Олега Ефремова в этой картине была отмечена призом за лучшую мужскую роль на втором Всесоюзном конкурсе телефильмов. Картина "Мальчишки" стала лауреатом премии азербайджанского комсомола, "Неизвестный солдат" получил первый приз Всесоюзного фестиваля в Киеве.

В моих картинах "Дни хирурга Мишкина", "Шофер на один рейс", "К кому залетел певчий кенар", "Мальчишки", "Перед самим собой" снялись Олег Ефремов, Олег Борисов, Евгений Евстигнеев, Нина Ургант, Александр Соколов, Иван Соловьев, Людмила Максакова, Лидия Шукшина, Лидия Сухаревская. Эпизод в "Мишкине" сыграл Смоктуновский. То, что мне удалось пригласить таких актеров, говорит о качестве переделанных мной сценариев, в плохих ролях эти люди не снимались. Однако ни призы кинофестивалей, ни Ленинская премия, которую получил снятый мною фильм "Слово Андроникова", не изменили отношения ко мне моих начальников. Я по-прежнему слышал: "Выручай, старик!.."

На Западе режиссер, снявший такую картину, как "Дни хирурга Мишкина", был бы богат и известен. Фильм показали по телевидению раз десять, его посмотрели миллионы людей. Недаром Олега Ефремова потом много раз просили встать за операционный стол: "Мы же видели, как вы это делали". Мою последнюю работу, сериал "Петербургские тайны", снятый совместно с Орловым и Пчелкиным, посмотрело около 30 процентов населения России. Эта картина прошла в СНГ, в Китае, по два раза ее показали в Израиле, в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Артистов, которые снялись в этом фильме, узнают на улице. Я должен был бы быть всемирно известным. Между тем в киноэнциклопедии статьи обо мне нет, потому что фильмы, которые я снял, были телевизионными. У каждого актера в сноске указано, в каких моих фильмах он снялся, но фамилия режиссера-постановщика не упомянута. Думаю, что, если будет издана энциклопедия телевидения, меня и там "забудут".

Призами надо уметь пользоваться, сами по себе они не добавляют известности. На одном из всесоюзных конкурсов телефильмов, где я был членом жюри, знакомый режиссер просил меня: "Сделай мне хоть какой-нибудь приз, хотя бы зрительских симпатий. Для меня - это все!" А я получаю первую премию и не знаю, что с ней делать!

...Не знаю, переживут ли меня мои фильмы. Лелею такую надежду потому, что все они абсолютно деполитизированы, а следовательно, посвящены разговору о людях, об отношениях между ними, о жизни. Я все время находился "на обочине нашего кинематографического движения". И все же в борьбе с плохим сценарным материалом я проиграл. Кино и театр хороши тем, что дают автору возможность поделиться со зрителем своими соображениями о жизни через драматургию Островского, Чехова, Шекспира и Беккета. Но авторы сценариев, которые легли в основу моих картин, такой возможности мне не предоставили.

Мне нравится показывать нюансы человеческих взаимоотношений, то скрытое, что в них есть. Поэтому на съемочной площадке я умышленно как бы недорабатываю с артистами. Лучше чтобы они чуточку недоиграли, чем пережали. Я не хочу "жирной" актерской игры, благодаря ей картина, которой мы восторгались, спустя какое-то время вызывает аллергию: "Ой, что это они так наигрывают?".

Разумеется, в вузе такому не учат. Свое ремесло я освоил по- настоящему, уже имея диплом режиссера. Вторым моим фильмом была чтецкая работа с Игорем Ильинским "Илинский читает Чехова", которая стала для меня уникальной школой. В следующий класс я перешел, снимая "Слово Андроникова", четыре полнометражных фильма, в которых Ираклий Луарсабович в лицах читал свои рассказы. Потом были "Дни хирурга Мишкина", благодаря которым я почти четыре месяца изо дня в день общался на съемочной площадке с Олегом Ефремовым. Я учился мастерству не только у актеров, которых снимал, но и у тех, с кем готовил проекты, не получившие "хода", - Иннокентия Смоктуновского и Евгения Леонова, с первым из которых я репетировал "Евгения Онегина" Пушкина, а со вторым - "Голубую книгу" Зощенко. Работа с каждым из них была для меня великим счастьем, которое, к сожалению, сейчас редко выпадает на долю молодому режиссеру.

Тех, кто старше 35, на съемки в последнее время просто не приглашали. Несколько поколений были выброшены на свалку. На смену энергичным, опытным и очень трудоспособным людям пришли тусовщики, клипмейкеры, имиджмейкеры и мэтры рекламы с "зеленой" моралью, кроме долларов их ничего не интересует. Эти люди могут принести России куда больше бед, чем мы сейчас думаем. Не пора ли переписать сценарий?

  00:04 24.07