Арафат сделал свое дело.

Его место может занять ислам иранского образца.

Недавно в скалистой пещере Иудейской пустыни, неподалеку от еврейского поселения Текоа (в двадцати километрах от Иерусалима) были найдены тела двух израильских подростков, забитых насмерть камнями. Опознать их можно было только по отпечаткам пальцев, настолько они были изуродованы. Насилие на Ближнем Востоке становится неуправляемым. Палестинцы, прожив восемь месяцев в экономической блокаде и лишившись надежд на создание палестинского государства, начинают вести себя все более иррационально. Для простых израильтян это лишнее доказательство того, что никакие переговоры с ними невозможны.

В эти дни премьер Израиля Ариель Шарон испытывает мощное давление со всех сторон - от религиозных партий до простых обывателей: от него требуют покончить с Палестинской автономией и людьми Арафата. Уже составлены списки ближайших сподвижников палестинского лидера - на них открывается новый сезон охоты. Вот только никуда не деться от простой истины - "бьют своих, чтобы боялись чужие". Ведь палестинские власти для израильского истеблишмента именно что "свои" - одной из целей, ради которой Арафат и его люди были допущены на оккупированные территории в 1994 году в соответствии с соглашениями Осло, была именно беспощадная борьба с экстремистами в лице исламистов из "ХАМАС" и "Исламского джихада". И Арафат боролся с ними, как мог, успев расколоть в этой борьбе само палестинское общество. Нередко в одной и той же семье один из сыновей мог принадлежать к партии Арафата "Фатх", а его брат - к исламистам, стремившимся покончить с самим лидером автономии и погрузить Палестину и Израиль в пучину тотального вечного джихада. Религиозные экстремисты были и остаются главными оппонентами его светского режима. Спецслужбы Арафата бросали их в тюрьмы, где тех избивали, разгоняли их демонстрации и судили главных зачинщиков. Впрочем, это продолжалось до тех пор, пока перед Арафатом маячила ясная цель - будущее палестинское государство, создание которого было запланировано еще на май 1999 года. Статус-кво продлился до переговоров в Кэмп-Дэвиде в июле 2000 года, которые с треском провалились, - предложенные премьером Израиля Эхудом Бараком уступки оказались слишком далеки от допустимого для палестинцев минимума. Подпиши тогда Арафат соглашение об окончательном урегулировании конфликта - и, выражаясь словами самого лидера автономии, президент США Билл Клинтон "приехал бы в Палестину ко мне не в гости, а на мои похороны".

Провал в Кэмп-Дэвиде стал главным испытанием палестинской администрации за всю ее семилетнюю историю, бесконечно отдалив главную цель - независимое палестинское государство, ради которой можно было идти на конфликт с собственными оппозиционными группами. Не имея других рычагов давления на них, кроме репрессий (которые в свою очередь были эффективны только в преддверии будущих мирных переговоров), Арафат, исчерпав этот ресурс, встроил оппозицию в свою новую властную вертикаль. Он пошел с ней на мировую и мобилизовал ее на восстание. В авангарде интифады стала его партия "Фатх".

И сегодня, когда от палестинского лидера требуют обуздать террористов, ему нечего предложить своим людям в обмен на лояльность Израилю. Затишье, длившееся в январе этого года во время контактов с переговорщиками Эхуда Барака в Табе, было последним торжеством тотальной власти Арафата в Палестине. То затишье было таким же оркестрированным, как и сама интифада. Но сегодня, когда оно уже давно прервалось, стало очевидно, что власть Арафата столь же сильна, сколь и хрупка. Единственное, что придавало ей легитимность до сих пор, помимо богатого боевого прошлого самого лидера автономии, - это действующая схема переговоров "по окончательному урегулированию" палестино-израильского конфликта. Ныне этой схемы больше нет. Осталось только боевое прошлое. Зная об этом, палестинцы испытывают отчаяние. Автономия находится на грани экономического и политического краха. Образовавшийся духовный вакуум с лихвой заполняет ислам иранского образца. Женщины уже укутываются в черные платки и хиджабы. А некоторые из вчерашних переговорщиков не ночуют дома, опасаясь покушений. Они начинают выстраивать свою собственную боевую биографию по образцу Арафата. Тем временем сам лидер автономии в интервью своему бывшему биографу, журналисту Дэвиду Хирсту, недавно заявил: "Я не думаю, что Шарон попытается меня убить, у меня с ним горячая телефонная линия. Омри, его сын, - тоже моя горячая линия. Но если мне придется уйти, я обязательно вернусь. Я хочу здесь умереть".

ОЛЕГ ТУРОВ.

  00:04 24.05