Кто США друг и кто враг?

Шахматы - замечательная игра. Каждый ход создает огромное разнообразие продолжений и ответных ходов, которые зачастую могут причинить вам неприятности. При этом далеко не все из них можно предвидеть. Начиная с 11 сентября США играют психологически сложную партию с Усамой бен Ладеном и с другими странами. История ответит на вопрос, правильно ли проанализировано положение и определено, кто друг, а кто враг.

Америка уже нанесла первые удары по Афганистану. Атаки террористов не только вызвали изменения во внешней политике США, но и изменили всю ситуацию на международной арене на много лет вперед. Чтобы создать антитеррористическую коалицию, Соединенные Штаты заключают ряд соглашений, способных в будущем привести к возобновлению борьбы за мировое лидерство, которым до сих пор они обладали единолично.

В прошлом мы наделали много ошибок. Поставили немало вооружений нашему бывшему другу Саддаму Хусейну. Оружие, предоставленное шаху Ирана, в конечном счете оказалось в руках иранских экстремистов. Поддерживали режим Норьеги в Панаме и многих диктаторов по всему миру, потому что они придерживались идеологии антикоммунизма. При этом мы не задавались вопросом по поводу того, как обстоит дело с демократией в странах, где правили эти диктаторы. Проводили внешнюю политику, основанную на формуле "враг моего врага - мой друг". За один месяц Усама бен Ладен заставил нас пересмотреть наши принципы. То, что еще месяц назад было бы невозможно, сегодня стало основой нашего внешнеполитического курса.

Негативные статьи о России в американских газетах сменились дискуссиями по поводу прихода новой эры в российско-американских отношениях. В качестве злодеев на американском телевидении перестали фигурировать русские мафиози - эта роль отдана персонажам с Ближнего Востока. Мы ведем переговоры с иранцами. Мы вдруг объявили, что пакистанский диктатор - наш хороший друг. Стремление заручиться поддержкой нашей политики в арабском мире заставило нервничать руководство Израиля, которое испугалось, что мы ослабим сотрудничество с Тель-Авивом, чтобы договориться с арабами.

В шахматах каждый ход вызывает ответный ход. После начала акции возмездия мы опасаемся быстрого ответа со стороны террористов. В таких случаях ожидание удара зачастую переносится тяжелее, чем сам удар. Подсчитано, что на территории США может находиться до 1000 террористов. Террористы всегда имеют преимущество: они сами выбирают время и место осуществления своей акции. Мы ожидаем новых атак и потому нервничаем. Любое большое скопление людей, любое общественное место может стать целью теракта. Налицо фактор непредсказуемости, который для нас является чем-то новым, непривычным. Американцы всегда знали, что они могут спокойно, не подвергаясь опасности, посещать школы, ходить на работу и на стадионы. Сейчас ощущение защищенности исчезло. Любой американский турист, любое американское учреждение или сооружение в любой точке земного шара является потенциальной целью для террористов. В таком же положении находятся и наши партнеры, включая Россию и Европу.

Далее. Мы можем избавить Афганистан от талибов, но под силу ли нам найти им стабильную, надежную замену? Афганская оппозиция солидарна с нами в резко негативном отношении к режиму талибов, но не более того. Движение "Талибан" пришло к власти благодаря конфликту между целым рядом группировок, стремящихся занять их место.

Вполне возможно, что в будущем Северный альянс и его союзники тоже станут опасными для США. Да и приведет ли крах режима талибов к ослаблению исламского фундаментализма в мире? Если операция против талибов затянется, у многих начнет усиливаться ощущение, что война ведется против ислама вообще. Нельзя сбрасывать со счетов вероятность столкновения христианской и исламской цивилизаций, которые по-разному определяют для себя свое будущее и руководствуются разными ценностями. Если мы уничтожим базы террористов в Афганистане, не рассеются ли те, кто там находится, по странам, откуда они прибыли, - Йемену, Индонезии, Бирме и Китаю? И не приведет ли это к распространению того самого явления, с которым мы стремимся покончить?

Нет однозначного ответа и на вопрос, поймет ли остальной мир, что зависть по отношению к развитым странам, бедность и культурную оппозицию модернизму несет отнюдь не только режим талибов или бен Ладен. Вести борьбу с невидимым противником все же легче, чем победить нищету, невежество и страх. Мы поставляем народу Афганистана продовольствие и тратим деньги на оказание помощи беженцам, но не готовы расходовать время и средства на долгосрочной основе, чтобы изменить их жизнь к лучшему.

Многие арабы вполне обоснованно выступают против коррумпированных режимов, правящих странами, в которых они живут. Укрепляя наши связи с подобными продажными режимами, мы порождаем у многих людей отрицательные эмоции по отношению к США, которые не исчезнут в течение долгого времени. Американцы хотят верить, что их страна представляет собой идеал политической и экономической свободы, и очень удивляются, когда другие замечают, что мы сами не соответствуем этому идеалу. Но ведь очевидно, что действия США приведут к дестабилизации арабских режимов, в том числе в Египте и Пакистане. Причем кто бы ни пришел им на смену, в любом случае антиамериканский настрой новых лидеров будет еще более ярко выраженным. Кроме того, действия Пакистана влияют на отношения между США и Индией. Возможно, и на Дели, и на Исламабад будет оказано дополнительное давление с тем, чтобы они разрешили свой спор по поводу Кашмира. Вполне вероятно также, что в таких государствах, как Индонезия и Филиппины, активизируются действия фундаменталистов, направленные против иностранцев. От того, насколько бурной будет реакция фундаменталистов на авиаудары по Афганистану, зависит также ход палестинско-израильских переговоров. В мире будет нарастать раздражение как по поводу террористических вылазок палестинцев, так и по поводу нерешительности израильтян в поисках компромиссных решений. Кроме того, можно предвидеть усиление давления на правительство Арафата со стороны фундаменталистов, которые считают лидера палестинской автономии коррумпированным, а его политику - неэффективной.

Еще можно будет увидеть на политической шахматной доске изменения в российско- американских отношениях. Поскольку нам нужна информация, добываемая российской разведкой, а также влияние в Узбекистане и Таджикистане, мы не будем задавать лишних вопросов по поводу продажи российского оружия Ирану или Ираку, равно как и по поводу действий России в Чечне. За последний месяц по вполне понятным причинам поддержка со стороны Америки антитеррористической операции в Чечне, проводимой Москвой, заметно возросла. С другой стороны, явно пошло на убыль беспокойство американского руководства по поводу методов, используемых Россией в ходе этой операции. Кроме того, появляются новые возможности для достижения соглашений по вопросу об инвестициях, о создании в США системы национальной противоракетной обороны, об отношениях по линии Россия - НАТО и о принятии России во Всемирную торговую организацию.

Следующий предполагаемый ход: все происходящее ныне может иметь серьезные последствия в плане ограничения личных прав и свобод американцев, а также свободы действий предпринимателей в сфере экономики.

Теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне не останутся без долгосрочных последствий для американской и мировой экономики. Очевидно, что оборонные расходы будут расти. В то же время дискуссии по поводу необходимости увеличения ассигнований на социальные нужды, на медицину и образование как-то сами собой резко пошли на убыль. В настоящее время все, стремясь на этом заработать, пытаются подчеркнуть собственную важность оборонной отрасли. Производители стали снова говорят о том, что Соединенные Штаты должны ограничить импорт стали из России и других стран, поскольку уж чем-чем, а сталью мы должны обеспечивать себя сами. Другие требуют для себя налоговых льгот, и т.д., и т.п.

На наших глазах рушится тезис о единстве американской нации. Мы привыкли думать, что, кем бы мы ни были - ирландцами, русскими или китайцами, - все мы тем не менее американцы. Теперь же мы где-то на подсознательном уровне чувствуем, что с семью миллионами живущих в США мусульман дело, возможно, обстоит как-то иначе. Наверное, это нехорошо и неправильно, но факт остается фактом: многие ныне боятся летать самолетом вместе с людьми, внешне похожими на арабов. Вероятно, пройдет немало времени, прежде чем мы заново усвоим, что все американцы - хорошие люди и патриоты своей страны, независимо от национального происхождения.

Как и в шахматах, в жизни любая комбинация, любое действие вызывает противодействие. Но жизнь очень сильно отличается от шахмат. В частности, тем, что от наших сегодняшних действий во многом будет зависеть наше будущее.

Тодд ЛЕФКО, политолог (США).

  00:04 10.10