Нам дороги эти позабыть нельзя...

На груди участника Великой Отечественной войны Якова Петровича Галкина двенадцать солдатских наград. Дважды вручали ему на фронте медали "За отвагу" и "За боевые заслуги". Ратный труд ветерана, встретившего два дня Победы, - над фашистской Германией и империалистической Японией, отмечен и орденом Отечественной войны. В октябре 1940 года его, двадцатилетнего, призвали на военную службу. И с той поры вся его жизнь, до выхода на пенсию, была тесно связана с армией. В послевоенные годы Яков Петрович и его жена Александра Ивановна, тоже прошедшая через горнило войны, продолжали служить Отечеству, работая в Рязанском военном автомобильном училище, впоследствии ставшим институтом. Общий стаж работы супругов в этом учебном заведении составляет 95 лет. Мирные будни текут своим чередом. Но память часто возвращает Галкиных во времена их молодости. И вновь видятся им лица друзей-товарищей, с кем делили они все невзгоды военного лихолетья. А Яков Петрович мысленно воскрешает фронтовой путь, который он прошел со своей родной 257-91-й гвардейской, Духовщино-Хинганской ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Суворова стрелковой дивизией. Для него он начинался на западной границе, в одиннадцатом Себежском погранотряде. Впрочем, обратимся к его воспоминаниям. ...Вот уже два месяца я ношу зеленую фуражку. Как и все мои товарищи, мечтаю выйти в дозор, задержать нарушителя. Но пока мы проходим учебу по охране государственной границы, и никто из нас не знает, как в дальнейшем нами командование распорядится. Только курсы окончили - приходит приказ о переводе нашего отряда в Латвию, Прибалтийский особый военный округ. Тут пришлось оставить прежние романтические надежды на выход в наряд. Прибывших распределили по разным воинским частям. Я попал в гаубичный полк 23-й танковой дивизии, и отныне положено мне было стать наводчиком артиллерийского орудия. И снова занятия, на сей раз по новому профилю. Едва освоились на новом месте, как однажды, за недели две до начала войны, подняли нас по тревоге и предписали следовать в Литву, к границе с Восточной Пруссией. Всю боевую технику выводили скрытно, а мы погрузили свои вещи на машины - и поехали. Высадились на литовско-прусском рубеже, где нам приказали занять огневую позицию. Обстановка в стране тогда была умиротворенной. Власть уверяла народ, что войны не будет и на границе все спокойно. Но военные, хорошо знающие обстановку, жили тревожно и делали все, что могли, чтобы остановить врага. Так было и на нашем участке. В ночь с 21 на 22 июня сорок первого года мы до двух часов ночи со своим расчетом закапывали орудия, рыли окопы и ровики для укрытия личного состава и снарядов, все тщательно маскируя. Устали неимоверно, и только забылись крепким сном, как земля вокруг задрожала, и небо озарилось сполохами огня. Мы бросились к своим пушкам. У всех на устах было одно страшное слово - война... Начало ее описывать в деталях не буду. Скажу лишь, что мы честно выполняли свой солдатский долг и держались до последнего. Но натиск врага был столь силен, что наша армия покатилась на восток. Наступление гитлеровцев приостановили лишь под Псковом, на реке Ловать. Воинские части переформировались на ходу, и я оказался уже не танкистом, а в 257-й стрелковой дивизии, где мою 76-миллиметровую пушку транспортировали на конной тяге. Должность была прежняя - наводчик орудия. С берегов озера Селигер мы пошли в наступление на города Торопец и Старая Русса. Здесь были кровопролитные схватки. Полки нередко дрались в окружении, но в настроении людей произошел перелом, и они сражались отчаянно. Окрыляло то, что враг утратил свою былую самоуверенность и не идет напролом, а бежит от нас. В январе 1942 года наша дивизия приблизилась к городу Великие Луки. Бойцы готовились к штурму, а пока повсюду шли бои местного значения, пригородные населенные пункты очищались от фашистской нечисти. Приведу лишь один эпизод из боевой хроники тех дней. Крепким орешком стала на нашем пути станция Носва. Здесь разместился крупный вражеский гарнизон, и надо отдать должное противнику, оборонялся он упорно. Но ничто не могло сдержать наступательный порыв красноармейцев. И хотя многие из них сложили тут свои головы, враг тоже оставил на поле боя более двухсот солдат и офицеров. Неоднократно гитлеровцы пытались перейти в контрнаступление, однако всякий раз откатывались назад, устилая снег трупами. А затем, когда на всех участках фронта перевес сил оказался на нашей стороне, начался штурм Великих Лук. Наученные опытом войны, командиры действовали осмотрительно - так, чтобы уберечь личный состав от лишних потерь. Полковник Иван Гаврилович Пономарев, командующий нашим полком, распорядился, в частности, в отношении артиллеристов. Наши легкие пушки шли в атаку с пехотой, то забегая вперед, то следуя след в след за "царицей полей". Ровно в полдень 13 декабря двинулись на Великие Луки наши полки. Вся тяжесть наступления легла на плечи наземных войск. Погода была нелетная, и авиация помочь нам не смогла. Главной ударной силой поддержки пехотинцев стала артиллерия. Снег был глубокий, передвигать пушки не колесах было трудно. Выручила русская смекалка. Построили сани в виде треугольника с двойными стенами, промежутки которых заполнялись мешками с песком и камнями, установили на них пушки. Платформы прицепили к танкам и понеслись вперед. Всеобщая артподготовка, предпринятая перед штурмом, не сломила сопротивления противника. На окраинах города, встретив жестокий огонь, пехота залегла. Тут и пришлись кстати наши чудо-сани. Орудия стали прямой наводкой бить по огневым точкам обороняющихся, и пехота волной покатилась по улицам города. Воины нашей дивизии ворвались в Великие Луки с северо-запада. На первом отвоеванном доме на улице Коломенской сержант Г.А. Винатовский укрепил красный флаг. Теперь эта улица носит его имя. 17 января 1943 года город был освобожден от захватчиков. За доблесть и отвагу, проявленные воинами Третьей ударной армии в Великолукской наступательной операции, свыше четырнадцати тысяч бойцов и офицеров были отмечены орденами и медалями. А моя родная 257-я стрелковая дивизия отныне стала именоваться гвардейской и получила новое исчисление - девяносто первая. Для нас, служивших в ней, война не закончилась в мае сорок пятого года. После разгрома фашистской Германии дивизия была переброшена на территорию Монгольской Народной Республики, к китайской границе. 8 августа 1945 года Советское правительство объявило войну Японии, и вскоре совместно с другими соединениями начался наш переход в Китай через хребет Большого Хингана. Наступление, несмотря на фанатизм японской императорской армии, было стремительным. 3 сентября мы вошли в Порт-Артур, оставленный Россией полвека назад. В период Великой Отечественной за активное участие в освобождении города Духовщина наша дивизия получила название "Духовщинская", после хинганского перехода - стала именоваться "Духовщино-Хинганская". Она дала Родине десять Героев Советского Союза, все ее полки были удостоены боевых орденов. Наступила мирная жизнь, начались рабочие будни. И здесь гвардейцы не роняли своей славы. Многие из них стали знатными людьми, работая в разных отраслях народного хозяйства. К сожалению, мы редко видимся друг с другом. С каждым годом нас, представителей поколения двадцатых, становится все меньше и меньше, и на юбилейные торжества по случаю освобождения в дни войны больших и малых городов приезжает не много моих однополчан. Мне самому впервые довелось побывать на таком празднике в Великих Луках несколько лет назад, и я был счастлив обнять своих товарищей по оружию. Удивительные встречи происходили на псковской земле. Вспоминаем, к примеру, с москвичом Апполинарием Георгиевичем Смирновым, былые бои. И вдруг выясняется, что именно мой орудийный расчет вплотную следовал за его стрелковым взводом при взятии города. У обоих на глазах навернулись слезы. Как живу сейчас? Служу родине, как могу в мои годы. Встречаюсь со школьниками, призывниками и курсантами автомобильного института, рассказываю им, какой ценой мы заплатили за победу. Моя мать родила 10 детей, проводила на войну шестерых сыновей. Трое из них пали смертью храбрых, трое вернулись домой инвалидами. Четверо моих сестер были на трудовом фронте и тоже стали инвалидами. А я все еще работаю. Более тридцати лет являюсь председателем уличного комитета и помощником председателя первичной организации Совета ветеранов Железнодорожного округа. Яков Петрович Галкин

  00:04 14.05