Возьми меня с собой в Гжелию.

Такая страна в самом деле есть.

ГЖЕЛЬ - чашки, чайники, вазы, фигурки, синие цветы по белому фону - существует в нашем сознании между матрешками, кружевами, балалайками, самоварами - вот оно, от века бывшее. Справедливо лишь отчасти. Гжельская цветная керамика действительно ведет родословную от Ивана Калиты. "Синяя гжель" появилась лишь после войны. Гжель - старинное подмосковное село, стоящее на месторождении глин. Крестьян как таковых здесь не было - земля неурожайная. Зато глин полным-полно. Объединятся два-три мастера - считалось фабрикой, семь мастеров - уже завод. И сегодня в Гжели существуют схожие небольшие предприятия. И по-прежнему в каждой семье свои керамисты, гончары и скульпторы. За примерами недалеко ходить: у директора экспериментального керамического завода Юрия Мухина (об этом уникальном заводе, делающем цветную керамику, рассказ ниже) и дед и прадед были скульпторами. Они мечтали о собственном деле и открыли его на деньги от сервиза, проданного на выставке во Франции. Сам Мухин начинал в 74-м, пришел на завод подсобным рабочим, а к моменту своих выборов в директоры работал уже главным механиком. Наталья Чекнева, главный художник производств - тоже местный человек. Уезжала учиться в Абрамцевское художественное училище, диплом защищала в гжельском колледже - первый выпуск. И у нее в родословной почти все керамисты.

Истории промысла не шелестят воспоминаниями, а живут себе, переплетаясь с семейными историями. Вам расскажут о дивных фарфоровых иконостасах, сделанных в Гжели для знаменитого купца Кузнецова - он ведь тоже местный. Один иконостас предназначался семейной кузнецовской церкви в селе Ново-Харитоново, следы другого ведут в Марокко, в православную церковь. Где еще школьники, не задумываясь, скажут вам, что Кузнецова, купца первой гильдии, Матвеем Сидоровичем звали? Где еще в домах соседствуют работы собственных прадедушек с вещами немцев и голландцев - домашней памятью былых международных ярмарок?

Гжельский экспериментальный керамический завод (ГЭКЗ) среди местных предприятий держится особняком. Здесь десятилетиями складывались особые условия работы - лучшие столичные художники изучали местные технологии, опробовали новые краски и новые формы. Врубель решал здесь проблему восстановительного обжига, после которого на поверхности чаш, сосудов, изразцов образовывались кристаллы. Они обладали способностью вспыхивать разными цветами и подсказали множество образов поэтам Серебряного века.

В тридцатых годах завод стал творческо-экспериментальной базой МОСХа. Случай редкий, если не единственный: советский завод принадлежал не государству, а общественной организации. На заводе появились художники, имена которых составляют список славы нашего искусства. Занимались лепкой, росписью, экспериментировали.

Для скульптора Алексея Сотникова Гжель была местом ссылки, а он увлеченно разрабатывал кристаллические глазури (их уже не делают - процесс небезвреден для мастера). Широкой публике Сотников известен как автор самых обаятельных фарфоровых зверей - в 50-х такие зверюшки повсеместно украшали комоды. Примерно тогда же художник Наталья Бессарабова возглавила группу мастеров росписи. Они-то и дали жизнь "синей гжели" с характерным орнаментом в виде кудрявой розочки - ее назовут "гжельским розаном". Розаны замелькали на сервизах - расхожей недорогой и красивой посуде. На заводе говорят, что "синяя гжель" Бессарабовой была изящней нынешней.

На Гжельском экспериментальном заводе родилась экстерьерная керамика для фонтанов из морозостойких масс, например, знаменитый "Каменный цветок" на ВДНХ. Делали там фасадные скульптуры для Москвы и городов Крыма. Среди недавних крупных работ завода есть огромное панно "Развитие жизни на Земле" для Палеонтологического музея авторства Александра Белашова, Марии Фаворской, Нины Малышевой, Валерия Малолеткова и других замечательных художников.

Художники всегда любили Гжельский завод. Красиво. И - полная свобода. Хочешь - работай в традиции: традиционный стиль росписи, определенный набор красок (зеленая, желтая, красная, коричневая); из сюжетов - птицы, дома, пейзажи. Хочешь - изобретай свое.

В начале 90-х все смешалось. Из-за рубежа хлынул поток незнакомого привлекательного ширпотреба. Казалось, все забыли, как удобно пить из толстостенной глиняной кружки, как хорошо букетам в майоликовых кашпо. Спрос на гжельские вещи упал. Одновременно нарушились связи завода с Союзом художников - МОСХ пошатнулся и замер на несколько лет. А тут неуклюжие новации: пока к производству примеряли новые формы управления, оно почти остановилось.

Оживать завод начал с деятельностью нового директора Юрия Мухина. Он собирал мастеров заново, но работать приходилось на одном почти энтузиазме - расплачивались с долгами. Довольно быстро у Мухина сложилась репутация человека дальновидного, решительного, памятливого, удачливого. Ему охотно помогали почувствовать себя уверенно, потому что поняли: этот человек на своем месте. В нового директора поверили и в МОСХе, сегодня художники готовы поддержать его профессионально - помогать обновлению ассортимента.

...Наталья Полянская, керамист, член художественного совета Гжели, удивлялась: "Гиганты закрываются, а маленький заводик устоял. Похож на ежика, хитренький!" И вспоминала времена, когда московские художники с детьми летом приезжали на завод, днем работали, по вечерам пекли на костре картошку, пели. Дочка маленькая зимой теребила: "Ну возьми меня в Гжелию!" Выдумала волшебную страну, которая есть и в самом деле.

МАРИНА ЮЖАНИНОВА.

  00:04 22.07