Какое поколение россиян будет жить по средствам?

.

Без урегулирования внешней и внутренней задолженности России пока не приходится рассчитывать на стабилизацию экономики.

Решения о глобальной реструктуризации российских долгов и замораживании расчетов по внешним займам, принятые три недели назад кабинетом молодых реформаторов, стали последними "крутыми" экономическими мерами этого кабинета. Эти же постановления сегодня рассматриваются как едва ли не главные катализаторы разразившегося финансового кризиса.

Долговая опухоль потребовала вскрытия.

Напомним: с началом реформ внутренний долг России по сравнению с внешним увеличивался явно опережающими темпами. Обусловлено это было прежде всего тем, что со своими доморощенными кредиторами, в отличие от заморских, российская казна могла расплачиваться с некоторых пор не звонкой монетой, а новыми долговыми обязательствами њ всем известными ГКО.

Летом прошлого года доходность ГКО удалось сбить до вполне приемлемых 20њ22 процентов. Однако бюджет от этого не стал менее дефицитным, да еще совсем не вовремя упали цены на энергоресурсы њ наш основной экспортный товар, и разразился азиатский фондовый кризис.

Расходы на обслуживание долговой пирамиды снова стали расти, и к середине нынешнего года внутренний долг по объему практически догнал внешний. В сумме они уже достигли размеров половины годового ВВП всей российской экономики. Только на очередные платежи и проценты сейчас уходит почти треть реально собираемой доходной части бюджета.

Там, где ставки зимуют.

Отказываться от радикального пересмотра долговых обязательств, скорее всего, не станет любой новый кабинет министров в любом составе. Тем более что несмотря на все обвинения, которые кое-кто сейчас готов предъявить России за пересмотр подхода к долгам, она лишь опирается на довольно богатый опыт из прошлого. Как других стран, так и свой собственный.

Из зарубежных примеров достаточно привести бразильский, мексиканский или китайский. При этом наш восточный сосед реструктурирует долги, базируясь на собственных экономических достижениях, когда кредиторы готовы вливать в экономику страны все больше и больше средств на более льготных условиях. В свою очередь латиноамериканские страны сумели добиться пересмотра условий расчета по долгам непосредственно в момент острейшего финансового кризиса.

Есть и более близкий нам по духу зарубежный пример њ болгарский. Там экономика два года назад тоже оказалась на грани финансового краха. Инфляция достигла 300 процентов, а цены буквально в несколько дней превысили все разумные пределы. Валютный совет, созданный в Болгарии по рекомендации МВФ, ввел фиксированный курс национальной валюты и жестко ограничил бюджетный дефицит. Ответом на успехи экономической диктатуры и стала финансовая помощь международных организаций.

Россия имеет и собственный богатый опыт успешной работы с долгами. Еще до революции царские министры финансов, начиная с Бунге и Вышнеградского и кончая Витте и Коковцовым, проводили конверсию обязательств русской казны. Процент по русским бумагам последние десятилетия перед первой мировой войной стабильно снижался, стартовые котировки выросли с 70њ75 до 95њ97 процентов от номинала, а сроки выплат растянулись с 3њ5 до 50њ80 лет. На фоне характеристик нынешних ГКО такие цифры выглядят настоящей фантастикой.

В том, что долги международным финансовым институтам так или иначе будут погашаться, кажется, и сейчас никто не сомневается. Сложнее с долгами внутренними, хотя и в этой сфере внешние кредиторы обосновались всерьез. Хотя и ненадолго, как показывает нынешняя практика. Огромный дисконт между прибылями от кредитования русских через внешний и внутренний рынок стал как бы недвусмысленным приглашением к дележу пирога, точнее пирамиды ГКО. Открытой, как известно, с некоторых пор буквально для всех.

Несоциалистический реализм.

Очень многие на это приглашение откликнулись, забросив и "связанные", и "бездокументарные" и любые другие, сколь угодно прибыльные кредитные линии, четко ориентированные на реальный сектор экономики.

Именно реальный сектор экономики, похоже, и может сейчас стать тем якорем надежды, который способен удержать на плаву и толковых финансистов. Весьма характерно, что после осеннего кризиса в балансах целого ряда крупнейших банков в активах резко возросла доля промышленных кредитов и сократилась доля ГКО.

Приведу два примера. Национальный резервный банк пожертвовал солидной долей участия на рынке ГКО ради приобретения солидного пакета РАО "ЕЭС России", а другую не менее солидную часть баланса держит на операциях с самыми разнообразными долгами. Другой не менее известный банк њ Инкомбанк среди прочего вложился в проект совместного с корейской фирмой "Киа-Моторс" производства в Калининграде и поначалу едва не проиграл. Но сейчас дела у "Киа-Балтики" налаживаются, и предприятие можно считать своеобразной точкой роста. Пусть пока и очень маленькой.

К сожалению, когда дело доходит до необходимости прокредитовать куда более "жирные" точки роста в масштабах всей страны, на наш Центральный банк нападает необъяснимый столбняк.

Конкурента проще купить.

Так, практически сорванным оказалось участие России в глобальном проекте "Три ущелья" в Китае, когда просто надо было, что называется, враз выложить "на бочку" около трех миллиардов долларов. Причем не напрямую, а через кредиты своим, отечественным производителям. А ведь все это сулило солидную прибыль и многолетнюю загрузку целым предприятиям и отраслям.

Минатом в своей трудной борьбе за реализацию иранского проекта "Бушир", так необходимого всей отрасли, похоже, вообще махнул рукой и на Минфин, и на Центробанк, предпочитая пока обходиться собственными силами. Как ни удивительно, Россия до сих пор не утратила там (то есть в Иране) доминирующих позиций.

Из-за отсутствия средств завис пока и еще один не менее глобальный проект њ мощного телекоммуникационного канала, так называемого "трафика" Восток њ Запад через территорию России. От его эксплуатации наша страна может получать ежегодно как минимум 2 млрд. долларов, но стартовые инвестиции были необходимы, как говорится, "уже вчера".

В то же время западные инвесторы вовсе не прочь и сегодня делать в России крупные вложения. Пусть и с разными целями. К примеру, для получения близких к монопольным позиций в целой отрасли њ как в истории с приватизацией все того же "Связьинвеста".

Реальный сектор в отличие от финансового, кстати, не стал искать каких-то хитроумных путей ухода от налогов, а ответил на финансовое давление завышенных кредитных ставок вполне адекватно. Он просто перешел на бартер и суррогатные расчеты. Денежные власти в таких условиях вместо того, чтобы подхватить эту инициативу снизу и, взяв процесс под контроль, осуществить неинфляционную накачку экономики "промышленными" деньгами, стали бороться с неденежными формами платежей. Отменили даже взаимозачеты, не раз практически спасавшие бюджет.

Кажется, вывод напрашивается сам собой: необходимы масштабные вложения в реальный сектор. И вовсе не обязательно только за счет эмиссии. Есть десятки способов делать инвестиции в безналичной форме њ через долговые обязательства, налоговые и таможенные льготы и освобождения, операции с акциями (траст, залог или те же эмиссии). В случае чего на роль заменителя денег сгодятся и те же ГКО, если государство готово признавать их реальные, то есть крайне низкие котировки и соответственно безумно высокую реальную доходность.

Вопрос сегодня кажется, стоит так: будут ли нам давать еще? Директор-распорядитель Международного валютного фонда Мишель Камдессю вполне отчетливо ответил: "Да!" Многие готовы удивляться њ почему? Прежде всего потому, что, как бы ни хотелось кому-то записать Россию в банкроты, это вовсе не так. Вся трудность наших обязательств именно в том, что они очень дорогие и очень короткие. И поэтому в условиях кризиса их лучше пересмотреть, что, кстати, вполне допускает и устав того же МВФ. Он, кстати, допускает и временные моратории на оплату как долгов, так и процентов (даже!). Тем более не может быть со стороны МВФ возражений и на такие радикальные меры, как, например, введение обязательной продажи всей валютной выручки на межбанковской валютной бирже или строгое лимитирование банковских активов в валюте и обязательная конвертация валюты со счетов в рубли.

Когда долг на горе свистнул.

Главное условие того, чтобы Россия сохранила способность платить по долгам, њ экономическая стабильность. Классическая теория устами ее основоположника Джона Мейнарда Кейнса ставит одним из условий стабильности так называемый "эффективный" спрос. То есть соблюдение баланса между расходами на потребление и накопление. Рост потребления как воздух необходим для роста производства.

Несмотря на жесткий взгляд на присутствие в России "зеленых", свобода конвертации рубля њ еще одно необходимое условие достижения экономической стабильности.

В том же, чтобы мы продолжали брать кредиты, Запад, судя по всему, заинтересован ничуть не меньше России. Во-первых, Россия по-прежнему исключительно выгодный получатель кредитов. О внутреннем рынке долгов можно и не говорить, даже если его снова закрыть для нерезидентов, они найдут туда лазейки, а доходность его, похоже, упадет еще не скоро. Даже на внешнем рынке проценты, по которым нас кредитуют, очень высоки, особенно если учитывать сколь серьезное обеспечение способна предоставить под кредиты Россия.

Речь не только о пресловутых природных богатствах. Нам должны ненамного меньше, а может быть, и больше, чем мы. Зарубежные активы России профессор дипломатической академии Владлен Сироткин оценил в "скромную" цифру њ 400 млрд. долларов. Правда, сделал он это с учетом нашей собственности за рубежом, на часть которой кто-то уже не прочь наложить лапу.

Во-вторых, Россия њ исключительно перспективный рынок. На него под связанные кредиты можно было до сих пор осуществлять почти бесконтрольную экспансию товаров собственного, то есть "западного" производства. Возможность сохранить для себя российский рынок сбыта с его бешеным (и очень "эффективным") покупательским спросом Запад упускать вряд ли захочет.

И наконец, в-третьих, Россия њ потенциально очень опасный конкурент в будущем. И лучше уж, с точки зрения все того же Запада, сейчас связать кредитами ее ресурсы, чем потом бороться с потоком товаров из страны с огромным техническим потенциалом. Причем товаров, вероятно, по большей части высокотехнологичных, в отличие от тех, что сейчас заполонили мировой рынок из Китая и Юго-Восточной Азии.

Итак, вскрытие долговой опухоли в России практически состоялось и можно рассчитывать на ее удаление. Хотя бы на ближайшие год-два, чтобы в дальнейшем предупреждать коллапсы, подобные нынешнему, уже терапевтическими методами.

Тем более что о формировании в России пресловутого "эффективного" спроса беспокоиться, похоже, вообще не стоит. Это ярко подтвердило поведение россиян у прилавков в дни кризиса.

Алексей ПОДЫМОВ.

  00:04 04.09