ЗАПЛАТИ НАЛОГИ и лечись спокойно.

Главный врач городской клинической больницы N 8 Эдуард Рыбин выступает сегодня на заседании городской Думы. Но прежде с ним встретился корреспондент "ВЧ".

До того, как возглавить одно из крупнейших медицинских учреждений города, Эдуард Акопович, врач анестезиолог-реаниматор и трансфузиолог, прошел серьезную школу организации медицинского дела, работая, в частности, первым заместителем начальника горздравотдела и облздравотдела, первым заместителем главврача городской клинической больницы N 1.

А в 1991 году Рыбину позвонил генеральный директор ЧТЗ Николай Родионович Ложченко и предложил возглавить медсанчасть тракторного.

- Вы получили старое, типично советское медицинское учреждение.

- Да, какое-то "гарлемское", то есть "рабоче-крестьянское" по району, где оно расположено, по контингенту больных. Всякое было: и забастовки, и на рельсы трамвайные медики ложились... А ЧТЗ от меня сразу отказался, было сказано: "Плыви себе, парень, сам", хотя обещали помощь всевозможнейшую. Но это было связано со всероссийскими законодательными актами, которые тогда прошли: социальную сферу начали отсоединять от производства. Мы не вошли в уставный капитал ЧТЗ, это повлекло за собой резкое ограничение материальной и финансовой помощи со стороны завода. И стали мы муниципальной крысой, как все.

Но тем не менее... Создали свое автохозяйство: гараж, машины...

- А где машины взяли?

- Купили.

- На какие деньги?

- Урезались, ужимались во всем. Далее, нам скинули на наш баланс котельную, дополнительная нагрузка легла на финансовое обеспечение.

Создали свою службу медтехники, отказались от всех "уралмедов", потому что мы экономили на этом очень серьезно деньги. Пришлось создавать свою ремонтную бригаду, службу связи и т. д., и т. п. То есть была вынужденная линия на создание "феодального хозяйства": частокол, а внутри - система, где должно быть все самодостаточное и самообеспечиваемое.

Параллельно я заводил свою команду на внедрение новых медицинских технологий. Допустим, есть обслуживание больных на дому: участковый врач приходит к больному, назначает лекарство, больной остается один, потом он приходит в поликлинику, получает лечение... А есть категории больных, которые не могут обслуживаться по такому принципу. Надо или каждый день к ним приезжать, или класть их в стационар. Раньше чаще всего так и делалось, участковый врач выписывал направление в стационар. А это на порядок дороже, чем амбулаторное лечение. И мы организовали многопрофильный стационар на дому. Для этого создали подвижную, обеспеченную транспортом бригаду, в которую входят врачи из поликлиники и стационара, работники лаборатории, физиотерапевты, массажисты... И начали лечить на дому. Судя по результатам, такое лечение более благоприятно для многих категорий больных, чем амбулаторное, и даже чем пребывание в стационаре.

- Для многих такое лечение - действительно лучший вариант.

- Затем мы реорганизовали целый ряд служб. Цель - создание преемственности на разных этапах лечения. Например, центр оперативной нефрологии. Мы организовали замкнутую систему: врач-нефролог в поликлинике, врач-нефролог в стационаре, при необходимости - отделение искусственной почки. Не хватает только этапа пересадки почки, но на сегодняшний день - это финансово неподъемное дело, хотя крайне нужное.

- Сегодня это из области мечтаний?

- Да. Поскольку дожили мы не до лучших времен. И не по нашей вине. Все, что связано с медициной, зависит сейчас только от одного: есть деньги или их нет. Кто-то наверху думает, что они нас финансируют, а больные думают, что мы их лечим. Но при этом все норовят ткнуть меня пальчиком под ребро и спросить: "Что это у вас там делается? Почему это у вас больные сами покупают лекарства?".

- Считайте, что и я вас ткнула пальчиком под ребро.

- А я вам отвечу: у меня установка такая - до последней таблетки бесплатно. Жили мы, жили, до второго квартала нынешнего года этот принцип свято соблюдали. А вот с весны вынуждены предупреждать плановых больных: "Вам предстоит операция, пожалуйста, запаситесь тем и этим. Можете купить в киоске, расположенном на нашей территории, там дешевле".

- Идет всеобщий стон: медицина все больше становится платной.

- Если будут исправно собираться налоги, медицина будет оставаться бесплатной. То, что наши врачи обладают очень высокой квалификацией, факт многократно доказанный. Нужно только дать им возможность лечить. У нас тут американцы были. Поражены: мы нитками зашиваем разрезы. А мы думаем: "Вы бы еще знали, где мы эти нитки взяли: в пошивочной мастерской". Никто из наших зарубежных коллег не мог бы добиваться положительных результатов в тех условиях, в которых мы работаем. Но я не собираю налоги, я как гражданин налоги плачу аккуратно.

- Я тоже.

- А очень многие лица и организации виртуозно этого избегают. Жертвами становимся мы с вами, дисциплинированные налогоплательщики, и такие, как мы.

Я вынужден сейчас сворачивать плановую госпитализацию, работать, в основном, с экстренными больными - "со сковородки". Причем привозят сейчас больных куда более тяжелых, чем два-три года назад. Почему? Потому что больной наслышан, что ему, попади он в больницу, придется самому лекарства покупать. Вот он и отвечает, когда ему предлагают лечь в стационар: "А на хрена мне нужно такое лечение!".

Я обратил внимание, что часть поступающих умирают у нас в первые сутки, через двое суток... Раньше такой статистики не велось, но вот по моей просьбе подготовили материал по больничной летальности за первое полугодие нынешнего года. Выясняется, эти больные не обращались за медицинской помощью вообще. Почему? Начали выяснять у родственников. Основной мотив: в больнице надо платить, а мы не можем.

Но ведь это неправда! За экстренность не надо платить. По крайней мере, за свою больницу я могу ручаться: никто никогда из экстренных ничего не платил, и ни с кого денег не требовали. Для экстренных у нас есть все.

За первое полугодие умер 231 человек. Из них не обращавшихся до поступления к нам за медицинской помощью 31 человек - 13,1 процента. Каждый седьмой поступал к нам в таком запущенном состоянии, что мы уже ничем не могли помочь.

Есть еще одна сторона этого дела: на таких поступивших к нам в безнадежном состоянии мы тратим гораздо больше средств, лекарств, перевязки, оборудования, внимания, чем если бы они обратились к нам вовремя и мы могли бы лечить их в плановом порядке.

- Но ведь участковая служба бесплатна. За вызов врача на дом платить не надо. Посещение поликлиники тоже бесплатно, как и те процедуры, что имеются там. Вы принимаете экстренных абсолютно бесплатно, плановые больные вынуждены иногда позаботиться сами о некоторых лекарствах. Откуда такая уверенность населения в том, что наша медицина стала сплошь платной? Может быть, потому что в ряде медицинских учреждений берется плата за операции, сделанные по щадящим технологиям?

- В нашей больнице нет прейскуранта цен для мини-вмешательств и других новых технологий. И никто, пока я здесь главный врач, не будет вид операции ставить в зависимость от того, сможет или не сможет больной платить, до тех пор, пока у нас будет такая возможность. Как долго мы сможем так продержаться, не знаю, прогнозировать не хочу. Конечно, если у нас нет желательного лекарства, то мы советуем родственникам поискать его и купить.

- Но так было всегда, не только в последние годы. Все мы, наверное, добывали всеми правдами и неправдами то, что сейчас лежит на аптечных полках.

- Особенность нашей больницы в том, что она расположена в рабочем районе. Разворачивать здесь коммерциализацию медицины? Я против, этого делать нельзя. Сейчас в городской Думе обсуждаются вопросы по утверждению положения о платных медицинских услугах. Я полагаю, что можно бы сделать одну больничку, где все за плату. И лечение, и условия на уровне гостиничных. И пусть те, кто хочет и может обеспечить себе, своим близким такое лечение, идут туда. Должен быть выбор. Но такие больницы должны быть отдельными.

- А как у вас с кормежкой?

- Ну вот сегодня купили мясо, значит, два раза в неделю дадим мясные блюда. Смогли купить заварку - будет чай, кончится заварка - не будет чая.

- Прекратился поток больных, которые шли в больницу подкормиться?

- Да, уже нет здесь пенсионеров, пытавшихся таким образом сэкономить пенсию. Поэтому у нас сейчас в основном лежат действительно тяжело больные. Вот письмо на имя главы "Связьинформа" Анатолия Яковлевича Уфимкина с просьбой разместить в "Интернете" нашу страничку, где мы призываем всех, кто может оказать нам помощь, сделать это.

- Так припекло?

- Техническое обеспечение медицинского процесса на самом ужасном уровне. Рентгеновское оборудование в городе выработало амортизационный срок на 80 процентов. То, что есть в городе, не подлежит дальнейшей эксплуатации, его надо менять, а это дорогостоящее оборудование. Или: есть шведский аппарат искусственного дыхания, а есть - "дубовый". Врач должен брать на себя выбор, кому из больных предоставить тот, на котором больной проживет дольше... Есть колоссальная проблема по отделению гемодиализа, у меня огромная задолженность поставщику по диализной атрибутике, который, слава Богу, еще поставляет что-то. Иначе пришлось бы просто закрыть это отделение, но тогда погибнут больные. Есть колоссальная задолженность по препаратам крови, которые сейчас очень дорогие, а денег нет, и мы изворачиваемся, как только можем: стираем белье для станции переливания крови, пытаемся как-то покрыть задолженность взаимозачетами.

Вообще губят нас суррогатные финансовые технологии - эти самые взаимозачеты. Нам планирование осуществляется в живых рублях, а функционирование идет по взаимозачетной схеме, а там живой рубль стоит 2,5 - 3 рубля. Мы в три раза быстрее расходуем средства.

Повышение заработной платы медикам (а она мизерная) в бюджет вообще заложено не было. Люди работают на чистом альтруизме. И я не уверен, что кто-то у меня в клинике или где-то еще не берет в карман.

- В чем все-таки первопричина создавшегося положения?

- Одна из причин - городская Дума совершила большую ошибку. Среди депутатов восемь медицинских работников, в том числе шесть главных врачей. И тем не менее при голосовании за бюджет девяносто девятого года только четыре человека проголосовали против него. Просидели, промолчали депутаты, в том числе и некоторые главные врачи.

- Почему?

- Вопрос не ко мне. Я голосовал против. Я назвал то, что Дума приняла, "бюджетом зачистки".

- То есть как?

- Чечню помните? Что такое "зачистка", после которой остается мертвая зона? В бюджет было заложено на 94 миллиона рублей меньше, чем нам бы требовалось по минимуму. 24 августа мы выходим на городскую Думу с предложением рассмотреть вопрос о критическом состоянии финансирования в области здравоохранения. Под письмом подписались шесть главных врачей-депутатов. И мы будем обращаться к Думе (я буду делать доклад) с просьбой изменить принятое ранее решение. Будем просить перевести кредиты четвертого квартала на третий. Значит, на четвертый вообще "голяк" останется. Надо искать какой-то финансовый ход...

Все упирается в то, что налоги собираются не полностью. И это в большинстве случаев остается безнаказанным. С этого надо начинать. И быть жесткими. От этого прежде всего зависят здоровье и продолжительность жизни горожан.

Ирина МОРГУЛЕС.

  00:04 24.08