ОСКОЛКИ с улицы разбитых фонарей.

Каждый месяц в газету приходит около двух тысяч писем. Из них более половины - в отдел общественной безопасности и права. Читателей волнуют не только теоретические вопросы законности и правопорядка, но и личная безопасность. Ведь чаще всего в газету обращаются люди, отчаявшиеся найти правду в милиции, прокуратуре и судах.

ИСКРЕННИЕ и добрые менты из известного сериала прочно заслужили народную любовь. Правда, настоящим милиционерам до этой любви, судя по письмам наших читателей, еще ой как далеко. Ведь жизнь это не кино. И люди, встречаясь с реальными стражами порядка, часто не узнают в них тех славных парней с телевизионных улиц разбитых фонарей...

Геннадий Гусаченко, пенсионер, уважаемый человек, приехал в столицу навестить дочь в ее день рождения. Для такого случая сберег немножко денег, приготовил подарки и даже канистрочку с медом с собственной пасеки. Перед отъездом дал телеграмму. Но так случилось, что на вокзале никто его не встретил.

И тогда ветеран решил обратиться в линейное отделение милиции на Казанском вокзале. Муж дочери работает тоже в милиции, вот и подумал: вдруг по служебной связи смогут разыскать зятя?

"С великим трудом я достиг дежурной части милиции, - с горечью пишет нам ветеран. - Там за столом сидел капитан. Рядом на стуле молодая женщина приводила в порядок свои ногти. Я объяснил ситуацию и попросил узнать хотя бы номер телефона дежурного РОВД, в котором работает зять. На столе у капитана лежал справочник телефонов. Офицер взял его в руки, лениво полистал, а потом бросил на стол и сказал, что не обязан сообщать. Когда я стал умолять, в разговор вступила женщина и сказала, что капитану обязательно попадет, если он скажет номер телефона. Три раза я уходил и вновь возвращался к дежурному. Просил, умолял - все было бесполезно. В ответ слышал одно и то же: не обязаны и вообще нечего было так нагружаться в дорогу.

Дозвониться до дочери так и не смог. Идти было некуда. Пришлось уехать из Москвы".

Конечно, можно рассказ пожилого человека расценить и так: подумаешь, дежурный отказался помочь, у него своих дел по горло. Да и не преступление это. А душевная черствость, как известно, не наказуема...

А вот Б. Тактаулов, житель Карачаево-Черкесии, столкнулся уже не с черствостью, а с откровенным вымогательством со стороны тех, кто, по логике вещей, должен был бы сам защищать граждан от вымогателей.

"В этом году я закончил Ставропольский государственный универститет, - пишет наш читатель, - и после защиты дипломной работы приехал на автовокзал города, чтобы взять билет домой. Но не тут-то было. Ко мне подошел сержант милиции и потребовал показать документы. Я без вопросов достал свой паспорт. Сержант покрутил в руках документ, посмотрел записи, и в это время из кабинета на автовокзале, где висит табличка "Муниципальная милиция", вышел прапорщик. Он забрал мои документы у сержанта и предложил мне пройти в кабинет. В дежурке прапорщик грубо спросил, что я здесь делаю? В ответ я достал из сумки студенческий билет и дипломную работу, объяснил, что закончил институт и еду домой. Прапорщик потребовал выложить на стол все, что есть в карманах. Я достал расческу, ручку, деньги на билет. Но сержант сам прощупал все мои карманы и изъял семьсот рублей, которые я от греха подальше спрятал. Он посмотрел каждую купюру и сказал, что, может, я фальшивые деньги везу?

До отъезда моего автобуса оставалось пять минут. Я попросил отпустить меня, на что прапорщик сказал: "Плати четыре сотни". - "За что?" - изумился я. Он ответил, что тогда придется ночевать в отделении, а потом платить штраф. У меня не было выхода. Пришлось согласиться. Мне не так жалко денег, как был возмущен беспределом этих работников правопорядка...".

Наш читатель - Михаил Горлов из Брянской области - прислал даже протокол, составленный на рынке командиром отделения взвода патрульно-постовой службы Дятьковского ГРОВД старшим сержантом милиции Ермаковым С. А. Цитируем документ: "Гражданка Детисова на момент проверки не имела необходимой внешней атрибутики, т. е. таблички с указанием Ф.И.О." Вот, собственно, и все нарушение. Может, за него действительно полагается наказывать штрафом, только почему этим занимается постовой сержант и почему протокол был без номера, без "автографов" понятых?

"Я думаю, что это можно назвать произволом со стороны работников ГОВД, более того - это ведет к злоупотреблению и поборам, - считает автор письма. - Каждый день сотрудники милиции с большим рвением проводят рейды на рынках и стараются найти любой предлог для составления протокола. Получается, что сержант милиции в одном лице делает проверку торговой точки на рынке, что хочет, то и пишет, порой не имея представления, что такое торговля. Зато он обладает широкими правами. Из-за милицейских придирок часть предпринимателей прекращает свою деятельность. А кто страдает? Конечно, человек, его семья и покупатели, да и в целом государство".

Тоже мелочь? Но для простых смертных патрульный сержант, забирающий кровные десятки и полтинники, гораздо страшнее олигарха, ворующего миллионы. Потому что ближе и больнее. И потому что милиционеры, наоборот, должны бы защищать простой люд, им по службе положено бороться за справедливость. А они что делают?

"В 1996 году я совершил сделку с А. Мазуром, - пишет нам житель Саратова Романов. - Он вместо денег предложил мне взять автомобиль БМВ. Мы оформили генеральную доверенность. В шесть часов утра ко мне домой пришел мужчина, который представился работником уголовного розыска УВД Саратовской области, предъявил удостоверение на имя Фомина Константина Юрьевича и потребовал, чтобы я передал ему технический паспорт и ключи от машины, так как якобы имеется заявление об ее угоне. Через несколько дней я обратился в Октябрьский РОВД г. Саратова, где мне сообщили, что материала об угоне изъятого у меня автомобиля нет и не было.

Тогда я написал несколько жалоб в отдел собственной безопасности УВД Саратовской области. Оттуда меня направили к... Фомину. В его кабинете сотрудники обращались со мной очень грубо, надели наручники, обыскали и предупредили, чтобы я никуда не обращался. Иначе возбудят против меня уголовное дело. На мое обращение первый заместитель прокурора области А. Горшков ответил, что "доводы о неправомерных действиях сотрудников милиции, выразившиеся в изъятии автомашины, угрозах и оскорблениях, не нашли своего подтверждения". В то же время я неоднократно видел свою машину на улицах города под управлением Фомина. (Этот факт мне даже удалось сфотографировать.)".

Мы не будем пока комментировать это письмо, заранее принимая чью-либо сторону. Надеемся, что во всем разберутся органы, которые принято называть компетентными, и тогда каждый получит, что называется, по заслугам. Но уже одно то, что жалобы читателей по нынешним временам звучат удивительно правдоподобно - само по себе тревожный симптом. Ведь пишут не матерые уголовники, а обычные жители, законопослушные граждане. И таких писем приходит к нам в редакцию, поверьте на слово, очень много.

В заключение приводим письмо, которому и вовсе веришь - факты подтверждены. Елена Юранец, жительница Тольятти, мать двоих детей, провела новогоднюю ночь в "клетке" местного РУВД.

"Наша семья в течение нескольких лет пользуется услугами вневедомственной охраны, - пишет Елена Александровна. - Перед Новым годом около шести вечера я позвонила на пульт для сдачи квартиры, поскольку собиралась провести праздник с мужем и детьми у матери. К тому же в тот день мама сломала руку и нуждалась в помощи. Но вдруг оказалось, что закончился срок договора. И мне предложили прийти с паспортом для переоформления.

У ВХОДА в ОВО стояли несколько мужчин в штатском и один в форме сотрудника милиции, все навеселе. Тот, что был в форме, остановил меня, предложил выпить с ними шампанского и провести новогодний праздник. Я молча прошла мимо. Он схватил меня за рукав шубы и стал нецензурно ругаться, мол, что я, лучше других, что ли, если отказываюсь от него? Я возмутилась, дала ему пощечину, вырвалась и побежала к входной двери. Поднявшись на второй этаж в дежурную часть, я попыталась рассказать дежурному о случившемся. Но не успела. В дежурку вошел тот самый сотрудник и со словами, что я слишком много себе позволяю, надел на меня наручники, закрепив их на своей руке. Со мной случилась истерика. Я плакала, кричала, но он, не слушая, потащил меня по коридору вниз, на улице затолкал меня в машину и велел водителю сдать меня за мелкое хулиганство.

В ГОМ-4 Автозаводского РУВД, куда меня привезли, в моей вине никто не сомневался, обращались со мной, как со шлюхой. Спокойно говорить я уже не могла - была в истерическом состоянии. Впервые в жизни меня задержала милиция, и за что? Сотрудник милиции, фамилию которого никто мне не сообщил, но окружающие называли "майором", провел личный досмотр, оскорбляя при этом нецензурной бранью, швырял меня, словно неодушевленный предмет, порвал шубу. На нервной почве я потеряла сознание. В час ночи после составления протокола он же освободил меня из "клетки" и в полном смысле слова пинком вышвырнул из помещения ГОМ-4.

Постановлением Автозаводского суда от 12.01.2000 года административный материал в отношении меня производством был прекращен за отсутствием состава правонарушения. Однако с момента моего обращения за защитой в правоохранительные органы и суд о взыскании с УВД города Тольятти компенсации морального вреда данное постановление было поставлено под сомнение. Сотрудники Автозаводского РУВД стали распространять сведения, порочащие меня как женщину. Я направила жалобу начальнику УВД Самарской области. По ней была проведена проверка. К каким выводам она пришла - мне неизвестно. Но 14 апреля в газете "Тольяттинское обозрение" появилась статья, в которой сотрудники милиции высказали свою версию. Цитирую: "Да не было никакого милиционера, пристававшего к ней. Во-первых, она пришла к нам будучи немного в нетрезвом состоянии. Во-вторых, вся дежурная смена все видела и сможет подтвердить... Она срывала с себя одежду, предлагала себя сотрудникам милиции. Речь у нее была невнятной, она требовала своего адвоката. Сотрудники милиции пытались ее успокоить". Правда, их методы "успокоения" были таковы, что я вынуждена была обращаться в травмпункт, а затем после всего случившегося проходила стационарно лечение в психдиспансере - мне не хотелось жить...

Управление собственной безопасности МВД провело свое расследование и сообщило мне, что "факты частично подтвердились, виновные сотрудники привлечены к дисциплинарной ответственности". Но какие факты, кто наказан и как - об этом ничего не сообщается. В январе прокуратурой Автозаводского района по моей жалобе было возбуждено уголовное дело. Следователь А. Лабгаев почему-то истребовал от меня подписку о неразглашении сведений по делу. Интересно, а каких сведений: о том, как надо мной издевались? И почему такая подписка взята только с меня, а с сотрудников милиции нет? Лабгаев, не стесняясь, признался, что отбирает эту подписку, чтобы я больше никуда не жаловалась. Выходит, если я посмею дальше защищать свои конституционные права, против меня будет возбуждено уголовное дело? С самого начала следователь предупредил, что дело явно будет прекращено, так как с моей стороны нет прямых свидетелей. Косвенных свидетелей он допрашивать не захотел. Напрашивается вопрос: можно ли в нашем государстве защититься от беспредела и добиться справедливости?".

Мы ни секунды не сомневаемся, что в милиции работает много честных и порядочных людей. Им приходится очень трудно. Они борются с преступностью за мизерную зарплату. Порой без необходимых средств. Зачастую добросовестные сотрудники милиции сами становятся жертвой наветов и несправедливости. Это все правда.

И работают в милиции не марсиане. Это тоже наши люди. Они учились с нами в одних и тех же школах, смотрели те же фильмы, читали такие же книги. Им так же плохо, как и нам, потому что экономика не встала на ноги, безработица достигла немыслимых пределов, а криминал рвется во власть. И они действительно ведут борьбу с преступностью, не щадя сил. "Побудьте день вы в милицейской шкуре, вам жизнь покажется наоборот", - пел Владимир Высоцкий.

Больна не одна милиция, больно общество в целом. Мы это прекрасно понимаем. Но понимая, не можем принять. Потому что по старой привычке хотим видеть в каждом человеке в форме друга и защитника.

ТАКОГО, какой однажды встретился Геннадию Гусаченко - автору первого письма, процитированного выше. "Однажды я был направлен в командировку в Красноярск за материальными ценностями, - пишет он. - Пока выписывали, пока грузили, наступил вечер, выехали из Красноярска поздно. В два часа ночи грузовик, доверху заполненный товаром, проезжал Ачинск. На одной из улиц машину остановила милиция. Стражи порядка представились, попросили предъявить документы. Убедившись, что груз законный, пригласили следовать за ними. Милиционеры вывели грузовик за пределы города кратчайшей дорогой, объяснили, как ехать дальше, чтобы не плутать, пожелали счастливого пути и уехали..." Было это в... 1983 году...

Когда этот материал был готов к печати, мы решили было передать его и пришедшие к нам письма в Управление собственной безопасности МВД РФ. Но дежурный не взял, сославшись на то, что начальника канцелярии нет на месте. А потом и мы усомнились: надо ли? Ведь подобных фактов стекается к начальнику УСБ МВД Валерию Серебрякову, наверное, побольше нашего. И если они появляются вновь и вновь, значит, наша милиция пока не в силах справиться сама?

Но оставлять все как есть - тоже нельзя. Говорят, капля камень точит. Так и в обществе постепенно накапливаются по отношению к стражам порядка обиды, недоверие и неприязнь. Если их масса перевалит за критическую отметку, репутацию милиции, и возможно не только ее, не спасут ни детские воспоминания о добром дяде Степе, ни киношные хорошие парни с улицы разбитых фонарей.

Владислав КУЛИКОВ.

Куликов Владислав Сергеевич. Окончил Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище. Служил в пограничных войсках. Работал постоянным корреспондентом газеты "Граница России" в Республике Таджикистан. Автор нескольких художественных книг. В "Российской газете" с 1998 года. Специальный корреспондент отдела общественной безопасности и права.

Владислав КУЛИКОВ.

  00:04 03.11