Рой МЕДВЕДЕВ: Немцов и Кириенко.

Облик и роль политика.

В коридорах власти на велосипеде.

26 июля 1998 года Сергею Кириенко, самому молодому после Керенского российскому премьеру, исполнилось 36 лет. Поздравлений и подарков было много. Наиболее странным был, однако, подарок от Бориса Немцова, по рекомендации которого Кириенко всего лишь год назад перебрался из Нижнего Новгорода в Москву на должность первого заместителя министра топлива и энергетики. Вице-премьер сел в своем кабинете на велосипед и, промчавшись по коридору пятого этажа Дома Правительства, въехал в роскошный 100-метровый парадный кабинет премьерского блока. Здесь он вручил новенький велосипед своему приятелю и шефу.

Еще через четыре недели, узнав об отстранении Кириенко, Немцов принял решение также уйти из Правительства. Поздно вечером 23 августа, покидая надолго, если не навсегда, свои кабинеты в Белом доме, Немцов и Кириенко вышли через служебный вход без охраны попрощаться с шахтерами, которые третий месяц круглосуточно пикетировали здание Правительства, протестуя против своего бедственного положения и требуя отставки Президента. Молодые политики достали бутылку "Кристалла" и предложили распить ее в знак примирения и на добрую память. Прессы не было, и утром шахтеры говорили о ночных гостях с сочувствием: "Хорошие ребята, пришли повиниться, теперь тоже безработные. Но пить с ними мы не стали, разбили царский пузырь об асфальт".

Таких же историй о Кириенко и Немцове чиновники Белого дома могут рассказать немало, иногда с симпатией, чаще с осуждением; слишком не соответствовали стиль поведения и облик нижегородских политиков роли высоких государственных деятелей и тяжести тех задач, которые они согласились взять на свои, как оказалось, слабые плечи. Хотя по многим качествам Немцов и Кириенко были лучше, честнее и искреннее других людей из окружения Ельцина, в целом они оказались не подготовлены к той роли спасителей Отечества, которую поручил им Президент и на которую они столь легкомысленно согласились. Их возможности, их опыт, сам масштаб личности оказались недостаточными для успешной работы на столь высоких государственных постах.

Для чиновника авторитарной бюрократической системы њ даже на высших этажах њ внешний облик, возраст, манера одеваться, ораторские способности, даже интеллект не имеют существенного значения, ибо эта власть анонимна. Только в образной форме в романе или кинофильме автор и режиссер думают, как должен выглядеть тот или иной персонаж. Еще режиссер Михаил Ромм говорил мне, что министр на экране может быть толстым и солидным, но заместитель министра должен быть худым и подвижным. Премьер-министр должен быть мудрым и излучать силу, а секретарь ЦК њ это носитель высшей мудрости.

Свои требования есть и у публичных политиков в условиях современной демократии. Этих людей мы видим крупным планом на экранах телевизоров, и они уже своим обликом и поведением должны вызывать у граждан уважение и доверие. Здесь даже мелочи имеют значение. Кириенко был слишком по-ученически старателен во время встреч с немолодыми лидерами Китая и Японии и с генералами на командном пункте ракетных войск. У Немцова во время всех почти выступлений по телевидению с лица не сходила непроизвольная ухмылка, порождавшая недоверие и к самым разумным его словам.

Дело не в молодости. Молодых лидеров было немало и в XX веке. Но для того чтобы молодой человек возглавил Правительство великого государства, он должен иметь если не подвиги, то какие-то ясные и явные достижения в своей прежней общественной и государственной деятельности. Его выдвижение должно быть естественным, обоснованным и понятным и не должно восприниматься как каприз. В тоталитарном государстве работают система и аппарат. Но в демократическом государстве без личного авторитета преуспеть невозможно. Это и было главной причиной неудачи нижегородских политиков.

Уже после отставки, пытаясь защитить себя и Кириенко от обвинений, Борис Немцов говорил, что их Правительство было "на голову выше нынешнего. Оно было самым грамотным и квалифицированным из всех российских правительств и могло работать круглосуточно". Единственным недостатком этого Правительства согласно Немцову "было отсутствие политического веса, недоверие общества и Президента, который устал бороться за Кириенко". Это њ странные рассуждения, ибо отсутствие политического веса и доверия њ это не просто "единственный", но решающий недостаток, который невозможно прикрыть ссылками на способность работать по ночам.

"Нас двое таких осталось".

Борис Немцов появился в Правительстве раньше Кириенко. Как и многие деятели 90-х годов, Немцов оказался в большой политике случайно. Начинающий радиофизик, кандидат наук, участник экологического движения, Немцов приобрел популярность выступлениями против атомных электростанций. В 1990 году

30-летний Немцов был избран народным депутатом РСФСР от Нижнего Новгорода. Он примкнул к демократам, и осенью 1991 года Б. Ельцин назначил Немцова главой администрации Нижегородской области. "Ты еще мало что знаешь, тебе будет трудно, њ напутствовал Ельцин. њ Не справишься, снимем".

Немцов начал работать энергично, и ему помогал не только Ельцин, но и Явлинский, особенно по части программ развития частного предпринимательства. Многие из своих проектов Немцов и Явлинский рассматривали как альтернативу начинаниям Гайдара в Москве. Немцов именовал тогда реформы Гайдара "вялотекущей шизофренией" и рекомендовал заменить его Явлинским или на худой конец Аркадием Вольским.

В 1995 году Немцов победил на губернаторских выборах с большим отрывом от других претендентов. О нем писали тогда как о восходящей звезде российской политики, а о Нижнем Новгороде њ как о "столице российских реформ". Один из международных экономических журналов включил Немцова в список "200 мировых лидеров будущего столетия".

Однако реальные успехи области были несопоставимы с размахом пропагандистской кампании. Начинаний здесь было много, но они не доводились до конца, и область не стала витриной либеральных реформ. Знаменитая Нижегородская ярмарка демонстрировала убогость и упадок сельского хозяйства. Спад производства по многим отраслям был в области даже большим, чем в целом по Федерации. Существенно упал в области уровень жизни. То обстоятельство, что экономика Нижегородчины не обрушилась еще сильнее, местные наблюдатели связывали не с деятельностью Немцова, а с работой вице-губернатора Ивана Склярова, который отвечал за хозяйство. Критика в адрес Немцова стала появляться в 1996 году не только в оппозиционной левой печати, и поводов имелось для этого немало.

В новой России почти невозможно было работать губернатором и удержаться от разного рода сомнительных связей с местными и московскими бизнесменами полукриминального толка. Немцов все же сумел избежать наиболее крупных скандалов. Предложение Ельцина њ перейти на работу в Москву на высокий пост первого вице-премьера поспело вовремя, и Немцов без долгих уговоров согласился. В Нижнем простились с молодым губернатором без сожалений, эта область не стала для него политической опорой, что показали все проходившие здесь выборы. Борис Ельцин был, однако, очень доволен работой и начинаниями Немцова и, встречаясь со своим тезкой в Кремле, уверенно заявил: "У нас с вами одно кредо њ взяток не брать. Ни Немцов ни копейки не взял, ни я. Нас двое таких осталось. И прессе не за что зацепиться".

Назначая Немцова в Правительство, Ельцин к неудовольствию Черномырдина и Чубайса наделил нового фаворита огромным объемом полномочий и возможностью обращаться непосредственно к Президенту. Он обещал поддерживать Немцова не менее двух лет, а то и дольше. Поясняя свои планы, Немцов говорил: "У меня есть жесткие, прагматичные задачи на эти два года. Первое. Вместе со всеми мы должны обеспечить экономический рост в эти два года. Второе. Мы должны сделать несколько непопулярных, болезненных вещей, связанных с коммунальной реформой и отказом от бесчисленного количества социальных льгот. Третье. Мы должны обеспечить государственный контроль за естественными монополиями. И как следствие должны снизить уровень коррумпированности аппарата и отчуждение народа от власти. Могу сказать, что эти задачи являются для меня абсолютным приоритетом".

Усилий в заявленных направлениях было предпринято много, и некоторые частные задачи удалось решить. Но продвижение было настолько незначительным, что его мало кто мог заметить. Так, например, и при конкурсном принципе снабжения армии положение военных продолжало ухудшаться. Отказ от системы "уполномоченных" банков не улучшил заметно их работу. Коммунальную реформу пришлось отложить из-за бедности населения и государства. Проведение пенсионной реформы требовало стабильности и высокого доверия к государству. Не удалось изменить к лучшему и систему социальных льгот. Борьба с привилегиями чиновников споткнулась уже на первом громком мероприятии: замене служебных "Мерседесов" и "Вольво" на отечественные "Волги". Через год Немцов признавал: "Я не смог пересадить чиновников на "Волги". Только Президент и я стали ездить на отечественных машинах, а все наши подчиненные њ по-прежнему на иномарках. Это самое большое мое поражение".

Высшие чиновники стали заполнять декларации об имуществе и доходах. Однако никто не собирался проверять эти декларации, хотя было очевидно, что размеры доходов и имущества в них многократно занижены. Не увенчалась успехом и борьба Немцова с олигархами. Слов о "грабительском капитализме" было много, как и попыток приструнить естественные монополии, но реально сделать мало что удалось. На защиту олигархов и естественных монополий встали стеной тысячи влиятельных чиновников, а у Немцова так и не сложилась своя команда, да и поддержка Президента становилась все более вялой.

Осенью 1997 года Борис Немцов был одним из самых популярных политиков в стране. О нем говорили как о преемнике Ельцина. В рейтингах популярности Немцов уступал только Лужкову, а в списках кандидатов в Президенты њ только Зюганову. По числу статей и упоминаний в печати Немцов стоял на третьем месте њ после Ельцина и Чубайса, о которых писали чаще всего негативно. Но уже в начале 1998 года все стало как бы само собой меняться. Показатели популярности Немцова упали в 2, потом в 3 раза. О нем писали все меньше и все хуже. Немцова называли "пустышкой", "Хлестаковым", "неудачливым дрессировщиком естественных монополий". Его упрекали в недостатке последовательности и упорства, в сомнительных связях с сомнительными бизнесменами, в недостатке образования и неразборчивости в средствах. Особенно часто его изображали плейбоем. Да и сам он, поддерживая эту репутацию, начал появляться на конкурсах красоты и делал двусмысленные заявления в адрес звезд эстрады.

Случались и разного рода интриги, подробности которых стали охотно тиражироваться в нижегородской и московской "желтой" прессе. Конечно, в России это не грозило Немцову вниманием прокуратуры. Однако авторитет первого вице-премьера упал настолько, что в аппарате Белого дома стали исчезать бумаги и документы, идущие к Немцову или от него. Немцов удержался в Правительстве в марте 1998 года, но в августе его уход стал неизбежен.

Уже после отставки авторы популярного делового журнала "Профиль" с восхищением писали о Немцове: "Высокий, кудрявый, по-детски непосредственный, Немцов является вечнозеленым символом российской демократии. Глядя на Бориса Немцова, понимаешь: за молодость и обаяние этому человеку можно простить все". Это верно во многом, но не в российской политике, где действуют более жесткие правила. К тому же, как говорят французы: "Молодость њ это недостаток, который со временем проходит".

"Политика мне неинтересна".

Еще в феврале 1998 года мало кто знал Сергея Кириенко. Его неожиданный приход к власти с группой неизвестных молодых управленцев часть газет считала просто капризом непредсказуемого Ельцина. Другие газеты писали о "революции менеджеров среднего звена" или о "профессиональном Правительстве прагматической ориентации". Можно было встретить и слова о "третьей попытке либеральной революции в России", о том, что "Кириенко њ это спасение России, это премьер, которого она выстрадала".

Сам Кириенко, оказавшись на посту премьер-министра, не раз говорил, что политика ему неинтересна, что он не считает себя политиком и будет создавать Правительство профессиональных менеджеров. "Я соглашался, њ отмечал он, њ на совершенно четкую формулировку задачи: "Политика не твое дело. Вот тебе технологическая проблема финансового кризиса, вот тебе комплект действий, политические проблемы тебя не должны беспокоить". Но даже с чисто технологической точки зрения, Кириенко действовал уже весной 1998 года далеко не лучшим образом. Да, он решительно отмежевался от олигархов, которые при Черномырдине чувствовали себя почти хозяевами в Белом доме. Однако была видна полная зависимость нового премьера от Президента, которую Кириенко и не скрывал. Бросалась в глаза его легкость в подходе к большим серьезным проблемам, что подчеркивало неопытность и неготовность к работе на столь большой высоте. Да и откуда мог появиться у Кириенко нужный опыт?

Окончив в 1984 году Горьковский институт инженеров водного транспорта, Кириенко недолго работал мастером на судостроительном заводе "Красное Сормово". Еще в институте он был комсоргом и вступил в КПСС. Неудивительно, что он был избран комсоргом своего цеха, а затем и всего завода. Еще через год Кириенко становится секретарем Нижегородского обкома комсомола и членом ЦК ВЛКСМ. Это было время многих комсомольских инициатив в экономике, и Кириенко активно в них участвовал. Комсомол исчез, но не исчезли созданные им фирмы. Наиболее прибыльным делом были тогда нефть и банки. Кириенко стал работать в нижегородской нефтяной корпорации, потом в коммерческом банке "Гарантия", затем президентом нефтяной корпорации "НОРСИ-ойл". Он стал состоятельным человеком и, сменяя каждый год должность, а то и сферу деятельности, Кириенко брался за любое дело, компенсируя недостаток компетенции бесчисленными консультациями. С создания большой консультативной группы и с проведения разного рода совещаний по выработке программы и идеологии нового Правительства Кириенко начал свою работу и на посту премьера.

Лично меня удивляло поведение Кириенко в первые дни после его назначения. Хотя он старался казаться озабоченным, с его лица не сходила улыбка удовлетворения, даже радости. Отвечая на вопрос одного из журналистов, Кириенко говорил не столько об ответственности и бремени забот, сколько о "счастье": "Это счастье привалило нежданно-негаданно.

Собирался вечером праздновать день рождения дочери, а получилось вот что..." Журнал так и озаглавил свою статью: "Счастье Кириенко". Были и другие заголовки: "Ос-

торожный везунчик", "Удивительный карьерный взлет". Как будто речь шла не о судьбе России, а о победе в спортивном соревновании.

Впрочем, спортивную терминологию использовала и оппозиция. Зюганов и Явлинский, не сговариваясь, сравнили Кириенко с атлетом легчайшего веса, который просто не в состоянии поднять тяжелейший груз российских проблем. Тревога, сомнение, раздражение, даже нотки отчаяния появились у Кириенко только месяца через два, когда он начал бояться провала. "Вот от этого иногда становилось страшно по ночам, њ говорил он позднее, њ потому что это такая колоссальная ответственность и при этом понимание того, что я не могу знать все. Не готовил я себя в премьер-министры. Для меня это было полной неожиданностью. И было огромное количество вещей, в которых я был совершенно некомпетентен".

В мае Правительство Кириенко действовало не по озвученной им программе, а как пожарная команда, стараясь погасить возникавшие в регионах социальные конфликты, преодолеть последствия крупных катастроф и наводнений, приглушить биржевую панику в Москве.

В июне кабинет Кириенко приступил к созданию новой антикризисной программы, которую Ельцин велел называть "стабилизационной". "Кризиса в России нет", њ упорно твердил Президент. Главное внимание Правительства было обращено на фискальную политику, и сбор налогов удалось увеличить. Кириенко объявил о планах по сокращению аппарата управления, о новых законопроектах и новых схемах движения бумаг. Однако главной проблемой, которая стала занимать Кириенко, была проблема государственного внутреннего долга, пресловутых ГКО, платежи по которым нельзя было откладывать, хотя они превышали все доходы бюджета. Судьба ГКО стала судьбой самого Кириенко, а обвал этой финансовой пирамиды стал не только главным событием в его жизни, но и в жизни России в 1998 году.

Судьба Кириенко и ГКО.

Государственные краткосрочные облигации (ГКО) были учреждены в феврале 1993 года решением Правительства и Верховного Совета РФ. Это были бездокументарные и ликвидные ценные бумаги со сроком обращения в 3,6 и 12 месяцев и номиналом в

1 миллион рублей. Иностранцы (нерезиденты) не имели права приобретать ГКО. Банк России продавал ГКО существенно ниже номинала, но Минфин выкупал их позднее по номиналу. При малом числе заявок ЦБ снижал цены, чтобы стимулировать спрос. Когда спрос был велик, цена ГКО повышалась. Однако доход по ГКО мог быть или высоким или очень высоким, так как при низких доходах резидентам было выгоднее покупать валюту. Обычная прибыль по ГКО, даже с учетом инфляции, не снижалась ниже 30 процентов годовых, но могла подниматься и до 100 процентов. В критические месяцы жизни страны доходность по ГКО достигала 250њ300 процентов. В "Капитале" Маркса можно прочесть: "При 10 процентах капитал согласен на любое применение. При двадцати он становится оживленным, а при 50 процентах готов сломать себе голову. При 100 процентах капитал попирает все человеческие законы, а при трехстах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя и под страхом виселицы".

Создатели ГКО знали эти особенности поведения капитала и обеспечили себе на много лет даже в обнищавшей России вполне приличный и постоянный приток заемных средств, обходивший стороной все отрасли реальной экономики. Рынок ГКО постоянно расширялся, ибо доходы здесь были очень велики. Однако, щедро расплачиваясь с держателями выходящих в тираж ГКО, государство отдавало им лишь часть денег, выручаемых от продажи все новых серий. Именно эти три признака: короткие сроки обращения, высокая прибыль при погашении облигаций, средства для которой черпались не из бюджета, а за счет притока все новых и новых покупателей: њ придавали операциям по ГКО форму опрокинутой пирамиды. В сущности это была классическая финансовая пирамида, которую строили не частные лица, а государство.

Уже в 1995 году в системе ГКО появились тревожные симптомы, когда доходов от размещения новых серий не хватало на погашение вышедших в тираж. А между тем впереди были выборы и в Думу, и на пост Президента. Нужно было срочно найти большие новые источники заимствования. Имелось лишь два выхода њ повысить доходность ГКО и разрешить участие в этой игре иностранцам.

В первые месяцы 1996 года доходность ГКО поднялась до 100 процентов. За месяц до первого тура президентских выборов она возросла до 200њ250 процентов. При среднем сроке обращения ГКО в 134 дня те, кто приобрел облигации в эти критические недели, удвоили свой капитал менее чем за 4 месяца! Это были сумасшедшие прибыли, и в игру на рынке ГКО втянулись не только банки, но страховые и пенсионные фонды, предприятия и научные институты, церковные учреждения и отдельные "особо важные персоны".

Иностранные инвесторы вложили в ГКО в 1996 году около 6 миллиардов долларов. Прибыль, однако, была столь велика, что на следующий год на фондовом рынке России начался бум. Эксперты международных финансовых корпораций отмечали, что российский фондовый рынок является лучшим по доходности финансовым рынком в мире. Западные банкиры были в восторге от правил, по которым работал в России рынок ГКО. Один из них говорил своим коллегам: "Мне кажется, что русские просто дарят мне миллионы долларов". Приток частных капиталов с Запада превысил в 1997 году отток капиталов из России. Именно этим обстоятельством можно объяснить относительное экономическое благополучие России в 1997 году: чистый доход бюджета и российских банков от размещения ГКО превысил 15 миллиардов долларов.

Впрочем, называть эти временные выгоды от ГКО прибылью или даже доходом было неверно. Прибыли шли частным лицам, а для государства это были долги. За благополучие 1997 года надо было расплачиваться уже в 1998 году, и именно эта проблема легла на плечи Кириенко.

Пирамида ГКО начала крениться уже в начале 1998 года. Повышение доходности не решило проблемы, и тревога росла. Попытка начать обмен краткосрочных ГКО на более надежные долгосрочные бумаги не вызвала энтузиазма, охотников отказаться от близких и больших денег было мало. А между тем долг, который государство должно было погасить держателям ГКО до весны 1999 года, достигал 360 миллиардов рублей, или около 60 миллиардов долларов. Таких денег в бюджете не было.

Проектов продлить жизнь пирамиде ГКО было несколько: и за счет частных лиц, и за счет внешних заимствований. Кириенко пытался идти обоими путями, но времени не хватало. Уже в мае погашение вышедших в тираж ГКО намного превысило доходы бюджета от продаж новых серий. В июне было размещено ГКО на 20 миллиардов рублей, а выплачено в счет погашения 38 миллиардов. В июле удалось разместить ГКО всего на 13 миллиардов рублей, а выплата держателям ГКО составила 42 миллиарда рублей, хотя весь доход бюджета в июле составлял около 20 миллиардов рублей. На оплату ГКО в августе денег в казне не было. Кредит МВФ в 4,3 миллиарда долларов был истрачен всего за одну неделю. Развязка приближалась, и все главные лица страны покинули Москву. Ельцин, проведя два дня в Кремле, улетел на Валдай. Дубинин и Чубайс улетели отдыхать за границу. Кириенко отправился с визитами в Пермь и Казань, заявив, что устойчивости рубля ничто не грозит. Но все это не остановило развивавшейся паники на фондовом рынке. Всем лидерам пришлось срочно возвращаться в Москву.

Утром в воскресенье, 16 августа, Кириенко доложил Ельцину о положении в финансовой сфере и о том, что Правительство уже не может контролировать ситуацию. Из нескольких вариантов решения Президент, не разбиравшийся в технических деталях рынка ГКО, одобрил тот, в котором не было слова "девальвация". Когда Кириенко сказал, что Правительство готово уйти в отставку, Ельцин с раздражением ответил: "Захотели хорошей жизни? Идите, работайте".

Антикризисный штаб под председательством Кириенко заседал в ночь с 16 на 17 августа. Нет смысла разбирать здесь разные точки зрения. Последнее слово было за премьером, которому Ельцин дал полномочия для окончательного решения. Это решение было принято в 4 часа утра и объявлено в 9 часов утра. Правительство предлагало заморозить все текущие выплаты по ГКО и оформить все ГКО со сроками погашения до 31 декабря 1999 года в новые ценные бумаги, все выплаты по которым переносились в XXI век.

Одни экономисты и сегодня называют это решение преступлением, другие считают его единственно верным и своевременным. Заголовок в одном журнале гласил: "Мужество Кириенко", заголовок в другой газете был иным: "Кто дал мальцу спички?" Я не буду вступать здесь в эту полемику. Пирамида ГКО была воздвигнута не Кириенко, и продолжать это пирамидостроительство означало продолжать обман. Сюжет с ГКО войдет во все учебники экономической истории, но не так, как хотели бы Виктор Черномырдин или Михаил Задорнов, называвшие эти облигации "нормальным финансовым инструментом", а как пример одной из величайших финансовых афер нового времени.

Деятельность Кириенко в первую неделю после 17 августа была хаотичной, невразумительной и малоэффективной. Когда он выступил с сообщением перед Думой, у него срывался голос и дрожали руки. Одна из газет вспомнила в этой связи о Геннадии Янаеве, у которого ровно семь лет назад, в августе 1991 года, также срывался голос и дрожали руки, правда, он объявлял не о ГКО, а о ГКЧП.

Кириенко полагал, что решения, принятые 17 августа, станут началом главного этапа работы Правительства по выходу из кризиса. Однако размах и глубина последствий этого дефолта для российских финансов и банков, для населения и престижа России были столь велики, что Ельцин поддался оказанному на него давлению олигархов и уволил Кириенко, предложив пост премьера снова Виктору Черномырдину. Через несколько дней Кириенко улетел в отпуск в Австралию, подальше от России. Ему было спокойнее с аквалангом под водой, среди рыб и медуз Тихого океана.

Политика в виртуальном пространстве.

В конце сентября С. Кириенко вернулся в Москву. Здесь был и Б. Немцов, начавший большой цикл лекций в западных университетах. Самая опасная стадия кризиса уже миновала, а в Белом доме начинало работать поддержанное Думой Правительство

Е. Примакова. Никто почти не винил их лично в катастрофе 17 августа. Опросы показывали, что если к Гайдару и Чубайсу с доверием относились лишь 1 или 2 процента граждан страны, то Кириенко и Немцову доверяли 15 или 20 процентов. Более того, 2њ3 процента избирателей были готовы на президентских выборах 2000 года отдать свои голоса Кириенко, а 4њ5 њ Немцову. Для деятелей только что рухнувшего Правительства это был хороший результат.

И Кириенко, и Немцов получили в эти недели много предложений о работе в большом бизнесе. Но они решили идти в политику. Для Кириенко это стало вопросом принципа. "Впервые в жизни, њ говорил он, њ я не довел дело до конца, не справился. Обидно, злость берет. Тем более что мы все делали правильно".

В прошлом Немцов и Кириенко не входили ни в какие партии. Теперь их убедили принять участие в организации нового объединения њ "Правое дело" вместе с Гайдаром, Чубайсом, О. Сысуевым, И. Хакамадой, К. Боровым и другими политиками из числа правых радикалов. Однако почти одновременно Немцов и Кириенко объявили о создании собственных партий. У Немцова это была "Россия молодая", у Кириенко њ "Новая сила". Основная работа по пропаганде этих партий проводилась в Интернете, где Немцов и Кириенко открыли собственные страницы-сайты. "Никто в мире, њ хвалился Немцов, њ не создавал политическую организацию через Интернет. Это мое "ноу-хау". Кириенко провел уже в Интернете первую сессию созданного в виртуальном пространстве российского парламента, поместив туда и коммунистов, и "яблочников", меняя по-своему составы комитетов и фракций виртуальной Думы. "Политика њ скучное дело, њ объясняет Немцов. њ А мы придумали счастливое сочетание игры и реальной политической работы". Это, бесспорно, интересное начинание, хотя в России нет еще и миллиона пользователей Интернета.

В то время как Немцов провел первую партийную конференцию лишь в своем сервере в Интернете, Кириенко успел провести первый съезд своей партии в реальном Нижнем Новгороде. Этот съезд больше походил на шоу с пионерско-ярмарочным оформлением при большом стечении клоунов и барабанщиц. "Мы хотели сделать для людей праздник", њ объяснял Кириенко.

Понятно, почему Немцов и Кириенко сделали все, чтобы как-то дистанцироваться от своих идейных союзников по "Правому делу". Объединение с Чубайсом или Гайдаром, с Боровым или Б. Федоровым способно, скорее, ослабить, чем увеличить авторитет любого нового либерального движения. Но непонятно, почему Немцов и Кириенко не захотели объединить хотя бы свои собственные усилия. Почему Немцов не был даже приглашен на съезд "Новой силы"?

Я не буду здесь анализировать первые шаги пока еще во многом виртуальных партий Немцова и Кириенко. Все станет яснее через несколько месяцев, когда начнется реальная борьба за мандаты депутатов Думы. Здесь возможны всякие перемены и неожиданности. Очень ревниво отнеслось к партиям Немцова и Кириенко движение "Наш дом њ Россия". Не слишком рады новым партиям и все другие лидеры "Правого дела". В потоке заявлений и интервью, которые дают Немцов и Кириенко, пока еще трудно разобраться. "Моя профессия њ Немцов", њ заявил недавно бывший вице-премьер. "Сегодня достаточно сказать, что партия њ это я", њ заметил Кириенко.

Стоит все же отметить, что бывший премьер более многословен и самоуверен, чем его заместитель. "Я хочу сам сформировать себе избирательный рынок и вытащить к урнам тех, кто на выборы не ходил". "Я не ищу места на площадке, я рисую новую площадку". "Во мне идет процесс, и я стал старше на пять лет". "В политике нужны жесткие методы экономического управления". "Волею судьбы я стал политическим менеджером". "Это, если хотите, историческая миссия".

Подобные заявления трудно комментировать. Они свидетельствуют о новых амбициях Немцова и особенно Кириенко, но также и о наивности этих политиков. Однако наивность, как отмечал еще знаменитый английский писатель Оскар Уайльд, њ это родная сестра невинности и двоюродная њ глупости.

  00:04 20.03