"ВОКРУГ МЕНЯ И РЯДОМ СО МНОЮ...".

Галя.

Уйти из детского дома Гале очень хотелось - хоть куда. Если бы в Златоусте в те давние годы было техническое училище, куда принимали бы после седьмого класса, возможно, в стране бы стало больше одним неплохим инженером. Но училище готовило педагогов. Конкурс 300 человек на место, мест - 30. Ее приняли. В том сентябре Гале исполнилось четырнадцать, и она еще не могла осознать, что, наверное, это судьба.

- В детдом я попала из-за того, что родители разошлись, разделили нас, детей: брата взял отец, а меня мать, а потом бросила, мне было года четыре... Привели меня в детский дом, сказали, что у этой девочки нет родственников, и оставили. Через много лет мать появилась. Но никаких чувств я к ней не испытывала. Единственному человеку благодарна - родной тетке, которая разыскала меня и забирала к себе на лето...

В училище Галя очень любила русский язык, читала всегда и везде - даже когда писала диктанты, умудрялась листать книжку. А вот математику терпеть не могла, очень уж сердитый был преподаватель.

- Все-то жили бедно, но подружкам родители хоть немного помогали. А у меня никого. Зато была дружная комната в общежитии - семь девчонок как могли меня поддерживали. Из тех времен, знаете, что вспоминаю? Пирожки с ливером трехкопеечные, мы их называли "тошнотики": когда оставался последний рубль, покупали "на все". Тогда и ноги простудила - ни валенок, ни пальто зимнего...

Галина.

Семнадцатилетняя учительница с двумя чемоданами - одним огромным, набитым книгами, и другим маленьким, с кой-какой одежонкой - приехала по распределению в деревню. В Русскую Течу. И было это в шестидесятом году, буквально через три года после взрыва на ПО "Маяк". Деревня Русская Теча была захвачена "кыштымским следом", но жители об этом не знали.

- Мы знали: там что-то произошло, но что? За речкой деревни выселили и снесли, саму речку огородили колючей проволокой. Много раз переходили ее вброд, конечно же, не подозревали о радиации.

В деревне пришлось вести уроки не только в начальных, но и старших классах. А ученики-то на год младше учительницы...

- То, что я занималась в училище гимнастикой, немного помогло, когда выяснилось: некому преподавать физкультуру. Но вот на лыжах ходить совсем не умела. Пока доковыляю, ребята уже накататься успеют, посмеются надо мной - и пошли обратно. А когда на линейке однажды объявили: "Галина Сергеевна уехала на соревнования по лыжам", - вся школа долго вспоминала как самую лучшую шутку... Я хорошо танцевала, вела кружок, выступали с ребятами в самодеятельности, ездили по окрестным деревням, ходили в походы. Даже конфликты семейные разбирала, пыталась мирить жен с мужьями, родителей моих учеников. Дурочка... что я тогда в жизни понимала!

Через четыре года она легко поступила в Челябинский педагогический институт.

...Галя, Галина, Галина Сергеевна Гатаулина, заслуженный учитель Российской Федерации, сорок лет (это следует написать цифрой - не для славы, для раздумий...), 40 лет работает в школе первой учительницей. Первой для сотен маленьких людей, которые 1 сентября приходят первый раз в первый класс. Им и невдомек, что их требовательная и справедливая, их решительная и сильная, их добрая и умная - в общем, их обожаемая Галина Сергеевна во сне сама до сих пор сдает экзамены. Еще ей часто снится, что идет открытый урок, а она никак не может найти планы: листает, листает...

Галина Сергеевна.

- Наверное, я честолюбивый человек. Ехала летом работать в пионерлагерь - мой отряд был лучшим. Городские смотры песни и строя на Алом поле - только первые места. Мне кажется, что честолюбие подвигло меня на все дальнейшие поступки в профессии...

- Может быть, вы "отличница" по жизни, раз хотите, чтоб все было на пятерку? Есть такая распространенная теория, которая делит людей на "отличников" и "троечников"...

- К учителям она едва ли применима. Учитель в нашей системе образования - человек задавленный. Над ним всегда было много чиновников, которые только и говорили: это так делай, а это так, на это ты имеешь право, на это не имеешь. И совсем недавно были времена, когда ни о какой творческой работе учителя и помыслить не могли. Положено 50 часов на безударные гласные - попробуй только выдай на час больше или меньше!

- Так вот как вы пришли к идее авторской программы...

- Нет, я не всегда такой смелой была, поначалу серой мышкой себе казалась; когда появились учителя-новаторы, такие, как Лысенкова, Шаталов, интересовалась их программами, но чтобы вот так - самой творить... Осознание пришло постепенно, нужно было время для того, чтоб поверить в себя. А когда это произошло, то просто счастливой себя почувствовала. Мы могли только мечтать когда-то об атмосфере творчества в целом педагогическом коллективе, и несколько лет назад мне просто повезло, я попала именно в такой коллектив. Этот взлет, который ощутили многие учителя в начале девяностых, когда нам раз-ре-ши-ли работать творчески, дорогого стоит... Ощущение, которое не дает раскиснуть: даже если нездорова, недомогаю - иду в школу. И там выздоравливаю. Иногда меня спрашивают: "Что уж, Галина Сергеевна, вы так боитесь, что ваших детей не научат без вас?" - отвечаю честно: "Боюсь, что без меня не так научат".

- А и правда: нельзя было работать, как все?

- Еще в начале перестроечных времен я попала в Москву на курсы, где нам читали дидактические принципы развивающего обучения: работа на высоком уровне трудности, обучение всех учащихся... А я уже тогда так работала. Я очень верю в способности детей, думаю, что они умный народ и многое могут.

За всю свою учительскую жизнь только двоих учеников я отдала в класс "зпр" (для детей с замедленным психическим развитием) и отдала только тогда, когда поняла: все, здесь уже ничего не могу сделать.

- Но ваши-то уроки рассчитаны как раз на сильных учеников?

- Мы не имеем права говорить ребенку в семь лет, когда принимаем его в школу: "Ты сильный" или "Ты слабый"! Мне предлагают дать в классе дифференцированные задания, а я этого сделать не могу.

- Почему?

- Класс будет знать: Сережа умный, ему сложное задание дают, а Петя дурак. Поэтому я даю одинаковые задания всем и, работая со всеми детьми, как работала бы с сильным учеником, полностью использую тот потенциал, который в ребенка заложили родители, все, сколько у него есть, внутренние способности, не ограничиваю детей и никогда не говорю фраз типа "это для вас сложно", вне зависимости от того, положено им это знать или не положено. Вот я задаю на уроке очень трудный вопрос. Молчание - и вдруг чувствую, просто слышу, как у них в головах начинают шарики крутиться! Одна рука поднялась, потом другая... Кто-то начинает рассуждать, другие подхватывают, происходит развитие. Мои ученики не боятся любого вопроса, никто не чувствует себя ущербным. И у каждого есть вера в свои силы. Может быть, неверие учителя в силы учеников от неверия в себя самого?.. А может быть, во мне говорит обостренное чувство собственного достоинства. Никому не позволяю (по крайней мере стараюсь не позволить) себя унижать. Униженный человек не может воспитать личность.

- А вы сами не боитесь трудных вопросов, которые задают ученики?

- Если не знаю чего-то, честно в этом признаюсь. Однажды в ответ на такое признание услышала: "А чего вы нас тогда учите?" Пришлось объяснять, что человек не может знать всего. Но стремиться к этому должен. Дети понимают, что я имею право на ошибку.

- Нужно ли серьезно относиться к начальной школе?

- На самом деле от нее зависит, что дальше будет с ребенком, полюбит ли он учиться или потеряет к этому интерес. Начальное образование как фундамент. А учитель начальной школы должен быть универсальной фигурой и очень, очень глубоко знать предметы, особенно русский язык с математикой.

- Помнится, как раз математику-то вы в училище и не любили... А правда, что первоклассников вы учите математике аж по пяти учебникам разных авторов?

- Правда. Мне предлагали написать свой - могу, конечно, но, во-первых, нужно время, во-вторых, столько сейчас информации, программ, систем, которые соревнуются между собой! Преимущество в том, что можно выбрать лучшее, непререкаемых авторитетов нет. Читаю, вникаю, пропускаю через себя - и... рождается свое, новое.

- Еще я знаю, что в первом классе вы проводите специальные уроки для родителей, консультируете их и дома, по телефону...

- Мое счастье в том, что родители учеников заинтересованы в своих детях. Они не делают за них уроки, конечно, но должны знать, чем и как те занимаются, как развиваются. Почти все мои ученики нацелены на высшее образование.

- Ну в третьем-то классе, наверное, рановато думать о высшем...

- Мы говорили о фундаменте, так вот в начальной школе как фундамент закладывается в маленького человека понимание того, что образование необходимо. Очень часто первоклассник после нескольких недель в школе начинает скучать, наступает разочарование, которое потом не исчезает, только усугубляется, радость "овладевать знаниями" превращается в повинность. Родители моих учеников говорят иногда, что детям физически трудно первые месяцы в школе. Но им интересно. Им хочется в школу.

- Почему на родительских собраниях вы только хвалите детей?

- Нельзя ругать. Если у ребенка что-то не получается, мы обсудим с его мамой это отдельно. А детям я говорю: "Люблю вас всех, но уважаю по-разному, это надо заслужить". Я вижу в учениках не малышей, с которыми надо сюсюкать, а взрослых людей, все подмечающих, многое понимающих, разговариваю с ними на серьезные темы - о политике, о любви, они любят поспорить. Это ничуть не менее важно для учителя, чем творческая работа.

Даже когда сержусь на них, дети относятся к этому спокойно, заодно могут охладить и мой пыл: "Галина Сергеевна, сейчас какой урок?" Мол, хватит, мы все поняли, давайте работать.

- Что, по-вашему, ни в коем случае не позволено учителю?

- Помню, как мой сын пришел домой и сказал: "Больше никогда не пойду в школу. К ЭТОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЕ". И это был приговор. Разубедить его мне не удалось... Нельзя детей ни обижать, ни оскорблять.

- Каждые три года у вас выпускники, пусть и маленькие. Вы следите за их дальнейшей судьбой?

- Знаменитых людей я, кажется, не воспитала. Но ни один из моих бывших учеников не стал подонком. Все мои дети хорошие. Они приходят ко мне целыми классами, поздравляют с праздниками и днями рождения. И уже ведут ко мне учиться своих детей.

- "Дети детей" чем-то не похожи на своих родителей?

- Они умнее. Объективно умнее, жизнь заставляет, обилие информации, которую они черпают отовсюду. Возможно, более расчетливы, прагматичны. В конце учебного года писали сочинение на тему "Кем быть?", и многие, помечтав о будущей профессии, не забыли написать: "Потому что нужна хорошая зарплата".

Они прямодушнее и свободнее нас, и мне нравится их свобода.

- С чувством собственного достоинства?

- Да! Надеюсь, ведь они - мои ученики. Когда отменили школьную форму, некоторые коллеги сетовали, как плохо, она ведь так дисциплинирует ребенка. А я радовалась. Какие дети стали разные, яркие! Не люблю водить класс строем, хотя когда-то именно на городских праздниках строя и песни мы занимали только первые места. Люблю, когда ученики вокруг меня и рядом со мною...

Марина ЧЕРНОВА.

  00:04 09.06