Раковой мышце нашли замену.

Ирина Краснопольская.

РАК - это всегда отчаяние, муки ада. А тут еще такая ужасная локализация, о которой и вслух-то говорить как-то не принято. О раке желудка, раке легких, печени можно заявлять чуть ли не во всеуслышание. А как сказать о том, что опухоль поразила прямую кишку? Ведь даже о невинном по сравнению с такой опухолью геморрое мы стыдимся говорить даже близким людям. Может, именно поэтому геморрой так распространен и среди мужчин, и среди женщин, может, именно поэтому столько бед он приносит.

В просвещенной Японии, где собственное здоровье ценится дорого, принято, что каждый человек после сорока лет должен раз в полгода пройти пальцевое исследование прямой кишки. Оказывается, что для своевременного выявления опухоли в этом органе такой примитивной диагностики бывает достаточно. И все же раз в полтора года японцы в обязательном порядке идут на колоноскопию. Ту самую, которую не так давно прошел президент США Джордж Буш. И вот что характерно. Это было сделано не тайно: вся Америка, да что там Америка - весь мир ждал результата этого профилактического исследования.

Тут надо заметить, что процедура сия не самая приятная. И в цивилизованных странах - в той же Японии, в тех же США - проводят это исследование с обезболиванием. Однако благодаря именно этому исследованию в таких странах рак прямой кишки чаще, чем у нас, выявляется на ранних стадиях, а потому само лечение не такое калечащее, как, увы, в России.

Ведь нередко даже после успешной операции, излечившей пациента от рака, этот самый пациент становится инвалидом, причем инвалидом особого, если угодно, рода. Его толстая кишка выводится на брюшную стенку. И на всю жизнь этот человек вынужден пользоваться специальным приспособлением для сбора кишечного содержимого. Согласитесь, не лучший вариант жизни. А если учесть, что недуг в последнее время заметно помолодел, что порой в общем-то физически крепкие люди в расцвете сил лишены возможности нормальной жизни, то...

- Очень это тяжелая проблема, - говорит мой сегодняшний собеседник доктор медицинских наук Петр Царьков.

Тут я хочу сказать о Петре Владимировиче несколько слов. Выпускник Второго московского медицинского института, он, к удивлению многих своих друзей, выбрал именно эту, такую непубличную специальность. О проктологах даже как-то и писать не принято. Но Царьков еще в вузе, насмотревшись на этих тяжелых больных, решил, что кто-то ведь должен им помогать. Так почему не он? Тем более что судьба свела его с проктологическим корифеем академиком РАМН Геннадием Ивановичем Воробьевым. Да, надо было прежде всего овладеть техникой операций. Овладел. Но как жить больному дальше? Есть такое понятие в медицине: качество жизни. Так вот, в данном случае оно порой выходит на первый план. А в нашем случае сыграли свою роль еще и личные мотивы. У Петра Владимировича был дед. А у деда - рак прямой кишки. Прооперировали деда. Успешно. И жить бы ему и жить. Но никак не мог этот красивый, всегда такой благополучный, такой добрый, такой компанейский человек смириться с тем, что стал таким неудобным для окружающих инвалидом. Тоска его заела. Он стал всех избегать, боялся где-то появиться. Сперва один инфаркт, потом второй... и преждевременный уход из жизни.

Может, именно поэтому свою кандидатскую диссертацию Петр Владимирович посвятил изучению магнитных заслонок для колостом (колостома - это вывод толстой кишки на брюшную стенку). Не самый идеальный выход из ситуации. Но хоть что-то. И долгие годы эти самые заслонки применялись в клиниках.

А одновременно с этим шел поиск новой технологии оперативного вмешательства при раке прямой кишки, такой технологии, которая бы избавляла человека от необходимости жить с противоестественным выводом кишки. На это ушло почти шестнадцать лет. Сначала были собачки. Даже не хочется говорить, сколько их было принесено в жертву науке. Такая уж у собак участь: принимать первые удары на себя. Наконец в 1986 году была выполнена операция по созданию искусственного аналога кишки.

- Мы использовали оригинальную методику, - говорит Петр Владимирович. - После того как удалялась пораженная раком прямая кишка, брали мышечный лоскут на "ножке" из стенки толстой кишки самого пациента. Этот лоскут оборачивали вокруг конечной части этой кишки и помещали на место удаленной прямой.

- Петр Владимирович! С этой операцией вы ездите по миру и демонстрируете ее специалистам?

- Нет. С этого мы начинали. Теперь же у нас есть более десяти технологий. Как говорится, на все случаи рака. Рак, как известно, многолик. Локализация одна, а форм, стадий много. И успех приходит лишь тогда, когда учитываются все нюансы. Если мы оперируем человека с начальной стадией рака, то вовсе не обязательно удалять всю прямую кишку - достаточно убрать пораженный опухолью фрагмент. И тогда прооперированный больной вообще не лишается привычных функций. Иное дело, если процесс зашел далеко. К сожалению, таких больных большинство. И тогда мы прежде всего решаем вопрос: надо или нет удалять всю кишку? В зависимости от этого избираем дальнейшую тактику лечения. Нередко приходится проводить две операции, между которыми интервал в два-три месяца. На первом этапе удаляем пораженную опухолью кишку и часть естественного запирательного аппарата. Тут же из оставшейся толстой кишки формируем новую прямую и новый сфинктер. Правда, тут нельзя обойтись без временного вывода ануса на брюшную стенку. А вот через два-три месяца временный анус ликвидируется, и человек полностью адаптируется к нормальной жизнедеятельности.

С этой операцией мой собеседник объездил многие страны. Немецкие, японские, французские, итальянские коллеги сперва относились даже с некоторым недоверием к подобным манипуляциям. Недоверие сменялось восторгом. Теперь по нашему пути идут многие проктологи мира.

А мы продолжаем твердить о том, что чудеса исцеления возможны только на Западе. А Запад почитает за честь приехать в Центр, руководимый академиком РАМН Геннадием Воробьевым, и не считает зазорным пройти здесь стажировку.

  00:04 16.08