В тупике њ по доброй воле.

Под рубрикой "Крик души" наша газета 18 марта напечатала письмо Валентины Юрьевны Погорянской

из Кингисеппского района Ленинградской области. Мать-одиночка, воспитывающая четверых детей, взывала о помощи: детские пособия не платят, помощи от властей нет, детей скоро комбикормами кормить придется...

В тот день, когда письмо было опубликовано,

в Кингисеппском районе побывал наш собственный корреспондент.

ВНЕСКОЛЬКИХ сантиметрах от деревянной спинки неприбранной кровати стояли две горки кирпичей, поверх которых лежала раскаленная докрасна металлическая дуга. От нее к электрической розетке тянулись два небрежно заизолированных провода. От спинки кровати я отдернул руку молниеносно и закричал: "Скорее выключайте, кровать же загорится!" Но Валентина Юрьевна, внимательно дочитав вое письмо в газете, "успокоила": "Да не волнуйтесь. Мы вот так всю зиму греемся . И ничего... А за развал извините: не ждали..."

"Развал" њ это, конечно, сказано крайне мягко. Отвалившиеся обои, проломанный в кирпичной стенке лаз в прихожую соседней, тоже заброшенной квартиры... Все, что было вокруг, безумно диссонировало с расшитым "золотом" платьем хозяйки, чье лицо хранило печать то ли вчерашнего, то ли позавчерашнего праздника.

Два серых двухэтажных кирпичных дома, несколько полуразвалившихся строений њ вот и все, что осталось ныне от деревни Александровская Горка. Дома эти њ бывший жилой фонд бывшего совхоза "Кингисеппский" њ ныне головная боль районной администрации. Раньше были здесь своя котельная, мастерские и два жилых дома. Когда же в нескольких километрах отсюда вырос благоустроенный поселок Кингисеппский, деревня опустела, контора и мастерские переехали на территорию центральной усадьбы, а дома эти использовались лишь по осени приезжавшими на уборку картошки работниками шефствовавшего над совхозом предприятия. Теперь в них живут беженцы из среднеазиатских республик, Прибалтики. Конечно, прописать здесь никого нельзя њ квартиры для жилья непригодны, да и сами дома не приняты в муниципальную собственность, а посему вкладывать деньги в восстановление некому. Питьевая вода њ за тридевять земель, водопровода нет. Воду для постирушек черпают в яме неизвестного происхождения. Ну а источник тепла один њ наводящие ужас "электроприборы". Денег у Валентины Юрьевны нет не то что на простейший электрорадиатор, но порой и на скудный обед. Сама она не работает, младшей дочери чуть больше годика, Артем и Кристина учатся в девятом классе, а старшая, Гаянэ, овладевает искусством парикмахера на другом конце Ленинградской области њ в городе Луге. Живет Валентина Юрьевна лишь на детские пособия. А это по 116 рублей на двоих детей плюс еще 58 рублей и та помощь, которую оказывает ей отдел соцобеспечения района. На пятерых по сути это ничто.

њ Работать я бы пошла,њ говорит Валентина Юрьевна,њ ребенка в ясли возьмут. Проблема в том, что паспорт у меня узбекский, а у старшей дочери его вообще нет. Мы же беженцы, приехали сюда из Карши в 1995 году. Еле ноги унесли. Квартиру трехкомнатную за 150 тысяч старых российских рублей продала вместе с мебелью. С собой взяла только то, что в руках унести ыло можно... А теперь вот ни паспорта российского, ни гражданства, ни работы, ни денег, а в милиции посылают оформлять российское гражданство... в Узбекистан. Это же издевательство! Мне детей кормить нечем, какие же тут могут быть поездки...

Валентина Юрьевна изрядно лукавила, написав в редакцию о том, что вовсе не получает пособия на детей. Впрочем, не написала она нам, как выяснилось, о многом и очень важном.

До войны мать ее, Людмила Валентиновна, жила здесь же, в Кингисеппском районе. Ребенком попала в немецкий плен, а после освобождения из него вся их семья оказалась в Караганде. Потом Людмила ненадолго вернулась в родные места, вышла замуж за заканчивавшего срочную службу солдатика из соседней с их домом части и уехала с ним в Узбекистан. Там и родилась у нее в 1962 году Валентина. В шестнадцать лет у дочери появился первый ребенок њ Гаянэ, затем через три года њ сын Артем, а через год њ Кристина. Отчество у нее было уже другое. Дети рождались в Узбекистане, отцы их носили разные имена, но оказывались все они почти сразу же на ленинградской земле, у бабушки, которая еще раньше вернулась в родной Кингисеппский район и устроилась в совхоз дояркой, получила жилье в благоустроенном доме. О причинах переезда из Узбекистана сама Людмила Валентиновна говорить много не любит. После развала совхоза с работой стало туго, бывшая доярка влезла в огромные долги, и квартиру в поселке пришлось продавать и перебираться в небольшую комнатушку в деревянном доме деревни Новопятницкая.

ЗДЕСЬ, в Новопятницкой, как и в Александровской Горке у дочери, перед глазами предстала все та же картина чудовищной бедности. Разве что мебель была чуть получше. Тут же, у бабушки, застал я и Артема, несмотря на то что в это время, по всей видимости, в школе были занятия... Еще в конторке Большелуцкой волости социальный работник администрации Анна Павловна Котковская сокрушалась: "Понимаем, трудно Валентине, помогаем чем можем, а что толку, если сама палец о палец не ударит, лишь в район с требованиями ездит. Другие переселенцы, посмотришьњ а их у нас очень много, њ день и ночь работают. Какие только пути не ищут, лишь бы выжить. О будущем детей она тоже особо не думает: Артем и Кристина в школу почти не ходят, учатся плохо, а у самой Валентины одна отговорка: мне, мол, хлопотать о пособиях нужно ехать, вот старшие и сидят с маленькой... Ну чего греха таить, выпивает она, конечно, оттого, наверное, и брат, и мать прописывать к себе не хотят... И еще. Разве не странно њ жить на земле, в деревне, так бедствовать и даже маленького огорода завести для себя и детей лень. Картошку, и ту посадить не может..."

њ Валентина,њ рассказывает ее мать,њ приезжала ко мне раньше из Карши лишь в гости, детей проведать. Как там жила, не знаю. А в ноябре 1986 года ее вообще лишили родительских прав, опеку над детьми взяла я, Гаянэ в первый класс отвела, школу она тут кончила... А вот паспорт ей не дают. Безобразие! Так что помогите...

И никак не хочет понять бабушка, что пропиши она вовремя у себя внучат, проживавших с ней с младенчества, проблем бы сегодняшних просто не существовало. И никто не гнал бы, например, из училища парикмахеров двадцатилетнюю девушку из-за отсутствия паспорта. А если завтра, например, она кого-нибудь полюбит, ей ведь даже замуж не выйти...

Но бабушка и мать винят местную власть и сотрудников паспортного стола. До 1995 года дети Погорянской имели прописку в Карши у матери, в другом государстве, а местные школа и роно на сей факт глаза закрывали: "Лишь бы учились, а нам все равно..." .

Лишь через 10 лет из Узбекистана к детям вернулась Валентина Юрьевна. Но не одна, а с новым мужем и четвертой беременностью. Русалина родилась в декабре 1996 года уже в Кингисеппском районе, а новый муж сбежал с последними ее деньгами обратно в Узбекистан. ВРАЙЦЕНТР, в приемной главы администрации и его первого заместителя, в иных кингисеппских кабинетах Валентину Юрьевну знают в лицо, а поэтому письму ее в "Российскую газету" были удивлены чрезвычайно.

њ Уж сколько ей помогали, њ говорит первый заместитель главы администрации И. А. Невский,њ не счесть: и продуктовыми наборами, и деньгами. Но в районе-то њ больше тысячи нуждающихся, а бюджет, как говорится, оставляет желать лучшего. Появится, бывает, возможность подобрать для ее детей что-нибудь из гуманитарной помощи њ тоже не забываем. Задолженность по пособиям в районе, конечно, есть, но мы все что можем Погорянской выплачиваем. Сама-то она делает что-нибудь, чтобы нормализовать свою жизнь? Что мешает ей зарегистрироваться, то есть прописаться, получить официальный статус беженцев и все вытекающие из этого льготы, паспорт, российское гражданство? Затем могла бы и на работу. Начальник миграционной службы района Борис Николаевич Шавырин тоже недоумевает: "Районную миграционную службу Погорянская обходит стороной с момента приезда из Узбекистана. Тогда местные власти пошли ей навстречу, и она была временно вместе с детьми прописана на год у брата. Но за год не сделала ни шагу для того, чтобы получить официальный статус вынужденных переселенцев и все вытекающие из него льготы. А они весьма существенны.

њ А раз нет прописки и регистрации в миграционной службе,њ поясняет начальник паспортно-визового стола Кингисеппского РУВД Л. В. Тупицина, њ значит, нет возможности получить российское гражданство и паспорт здесь, в Кингисеппе, так как она на сегодняшний день имеет на руках узбекский паспорт, с которым не хочет, видимо, расставаться. Ехать же в Ташкент и получать российское гражданство в нашем посольстве у нее, естественно, нет денег.

Круг замкнулся. И разорвать его сегодня может только сама Валентина рьевна. Но она предпочитает бомбить письмами различные федеральные и областные инстанции. Письма Президенту и губернатору Густову она мне уже показала. В них, увы, все снова поставлено с ног на голову.

Сергей АЛЕХИН,

соб. корр.

Санкт-Петербург. .

  00:04 01.04