У этих трагедий один "режиссер".

Путин требует от Масхадова выдачи террористов, а в ФСБ считают, что чеченский след не очевиден.

Наш корреспондент встретился с ведущим специалистом департамента по борьбе с терроризмом Федеральной службы безопасности РФ. Представившись просто Петром Ивановичем, офицер ФСБ сообщил, что непосредственно занимается оперативной работой, связанной с поиском преступников, совершивших теракты в Буйнакске, Москве и Волгодонске.

- Удалось ли найти действительно убедительные доказательства, что взрывы жилых домов в столице и двух других городах взаимосвязаны и представляют собой единую акцию?

- Сегодня уже ясно, что эти преступления совершили лица, которые прошли одинаковую спецподготовку. Как установили наши взрывотехники, компоненты взрывчатых веществ, которые были использованы во время актов терроризма, имеют общее происхождение. Почерк преступников одинаков, един и сценарий их действий: выбор объектов, изначальный расчет на уничтожение большого количества людей в ночное время. Не вызывает сомнения, что эти взрывы имели общего "режиссера".

Не хотелось бы сейчас называть какие-то конкретные имена. Нам они известны.

- Можно ли, тем не менее, утверждать, что это, как сейчас все говорят, чеченский след?

- На наш взгляд, делать столь однозначный вывод ошибочно. В случившемся четко прослеживается результат действий ваххабитов - террористов, организовавшихся на интернациональной основе, прикрывающихся идеологией ваххабизма, прошедших определенную психологическую обработку и морально готовых к совершению таких бесчеловечных акций.

За прошедшее после взрывов время проведен очень большой объем оперативно-розыскной работы. Поверьте, многое удалось выявить.

Кроме того, трудно даже переоценить, насколько серьезные результаты дала проведенная в течение последнего месяца операция "Вихрь-антитеррор".

- Аслан Масхадов объявил России газават. В наших городах снова могут прогреметь взрывы. Какие-нибудь превентивные меры в связи с этим принимаются? И кто их осуществляет?

- Здесь прерогативы какой-то одной спецслужбы или какого-то отдельного ведомства нет. Вырабатывается в целом система мер, взаимоувязанных между собой. Естественно, ФСБ в этом участвует, мы об этом думаем денно и нощно, работаем сейчас практически в круглосуточном режиме.

Сама ситуация, сложившаяся после взрывов, встряхнула в целом общественное сознание. Включились все защитные механизмы, которые должны действовать. Ну, скажем, очень высоко можно оценить результаты работы телефона доверия ФСБ сразу после взрывов и весь последующий период. Поступило очень много полезной и нужной информации от граждан. Люди осознали, что от каждого в определенной мере зависит эффективность защитной системы государства. Активизировались также те, кто раньше работал в службе безопасности, но кого, так скажем, "ушли".

Без стыдливости стали вспоминать и советский опыт. Ведь в СССР действовала надежная система, не позволявшая допускать серьезных утечек взрывчатых веществ и оружия.

- Вряд ли вы безразличны к появившимся предположениям о возможной причастности российских спецслужб к организации террористических акций. Но можете ли привести весомые аргументы, что подобное действительно исключено?

- Любое обвинение нужно подтверждать конкретными доказательствами. А где они? Хотя бы одно, хотя бы косвенное, хотя бы по одному конкретному случаю. Даже человек, если он не виновен, не должен этого доказывать. Пусть ему доказывают противное. Единственное, что можно тут сказать: по нашим сведениям, нет ни одной государственной структуры, в которой существовал бы такой чудовищный замысел, как взрывы жилых домов.

- Чего не хватает вашей службе для того, чтобы работу по борьбе с терроризмом вести с максимальной эффективностью?

- Прежде всего профессионалов, на самых разных уровнях. Увы, дефицит специалистов в наших органах чувствуется остро. В конечном счете все сводится к несоответствию уровня тех задач, которые мы решаем, и материального обеспечения нашей службы. Мы долго решаем, например, задачу создания специального антитеррористического центра "Прибой". Это объект, который мог бы помочь организовать нашу работу более четко. Для этого нужны сравнительно небольшие деньги, но нам их не выделяют.

В Дагестане у нас несколько случаев было, когда из Москвы привозили специальный робот, специальное снаряжение для обезвреживания мощных взрывных устройств. Потом все увозили. И нас просили купить хотя бы еще один такой робот и оставить его там, в этом беспокойном регионе. Но... нет материальных ресурсов. А от результатов использования соответствующей техники многое зависит.

СПРАВКА.

По данным ЦОС ФСБ России, на первом этапе операции "Вихрь-антитеррор" (с 15 сентября по 1 октября) было изъято 13,4 тонны взрывчатых веществ, 416595 штук припрятанных боеприпасов, свыше 7 тысяч единиц незаконно хранившегося огнестрельного оружия. Задержано почти 74000 лиц, скрывавшихся от правоохранительных органов. Из них 250 человек числились в федеральном розыске. Найдено и ликвидировано более 8 тонн наркотических веществ. Изъято незаконно приобретенных ценностей на сумму свыше 500 миллионов рублей.

Так получилось, что после встречи с офицером департамента по борьбе с терроризмом состоялась беседа и с начальником ЦОС ФСБ Александром Здановичем.

- В ситуации, когда "зона безопасности" постепенно сжимается, террористы могут предпринять какие-то действия по проведению террористических акций. И в том состоянии беспечности, которое по-прежнему характерно для нашего населения, ни спецслужбы, ни правоохранительные органы не смогут гарантировать полностью, что взрывы снова не произойдут. Никто не выдаст вам вексель безопасности.

- Так все-таки Чечня или международные центры терроризма?

- Точнее так - на Чечню сделали ставку международные экстремистские организации, прикрывающиеся религиозными знаменами. Они есть в Саудовской Аравии, в Пакистане, в Турции, в Афганистане и ряде других стран. Нам известно, кто там заправляет, выделяя для бандитов в Чечне деньги, вербуя в помощь им наемников, разрабатывая планы отторжения Северного Кавказа от России. Но мы не можем сейчас выдвинуть прямые обвинения официальным властям этих стран, поскольку они отрицают поддержку экстремистов на государственном уровне, и доказывать ее чрезвычайно сложно в плоскости международных отношений. Хотя существует такое понятие, как "государство - спонсор терроризма". Его, например, американцы применяют по отношению к Ливии.

ОЛЕГ ВЛАДЫКИН.

  00:04 14.10