(Ч.2).

НЕ В ТО ВРЕМЯ, НЕ В ТОМ МЕСТЕ.

Харизма.

Кадровая политика в Цхинвали во время вооруженного конфликта с Грузией была во многом случайна, но и в этом показательна. Первый командующий Национальной гвардией, а впоследствии премьер-министр Олег Тезиев приехал в воюющий Цхиивали из Северной Осетии и никого лично, кроме буквально через месяц трагически погибшего (машина сорвалась в ущелье) полевого командира Гри Кочиева, не знал. Оборона города от грузинских отрядов была хаотична и плохо организована. Зимой 1991 года отряды самообороны формировались сами собой в основном по географическому принципу проживания или дружеских отношений одноклассников и однокурсников. Их лидерами становились в основном харизматические фигуры из молодежной среды, подавляющее большинство которых до войны было тем, что принято называть уличной шпаной, хотя и без ярко выраженного криминального оттенка. Исключений было немного, и Валерий Хубулов был одним из них. Бывший работник обкома комсомола, высокий, обаятельный, физически сильный, красивый и образованный, он смог навести в своем отряде порядок, контрастировавший с повсеместной "махновской вольницей".

С местными "авторитетами" (в положительном смысле слова), в том числе и с молодыми полевыми командирами Олега Тезиева, знакомил вице-спикер парламента, лидер Народного фронта, "гуру" национально-освободительного движения и фактический глава страны Алан Чочиев. "Знакомил" - это легко сказано. Преподаватель истории в местном институте и по совместительству тренер по борьбе, Чочиев был любим молодежью за развеселый нрав и исключительный аналитический ум. Преподаватель - кумир студентов, такое встречается редко, а если встречается, то в очень концентрированных формах. Он просто приводил к штаб Тезиева молодых ребят и говорил: "Вот, познакомься. Это хороший парень". Точно так же он привел и Хубулова. Собственно говоря, на должность министра обороны в формируемом правительстве республики в разгар боевых действий никто особо и не претендовал. Все делали свое дело в меру своих способностей, не задумываясь о названии занимаемых должностей. Кресло министра обороны было формальностью, просто актом признания авторитета Хубулова среди части отрядов самообороны.

"Почему ты его выбрал?" - Этот вопрос я с упорством маньяка задавал Тезиеву на протяжении десяти лет, каждый раз получая один и тот же ответ: "Знаешь, у него просто организации в отряде было больше".

Реально же Тезиев не мог контролировать кадровую политику в Цхинвали. Будучи "чужаком"-северянином, он так и остался для Южной Осетии посторонним, хотя никто не сделал для победы больше, чем он - бывший офицер одного из управлений генерального штаба с опытом работы едва ли не на всех континентах планеты. Его уважали и ему подчинялись, он укомплектовал гвардию и ОМОН, он финансировал и вооружал их, но отношение к нему всегда было немного снисходительным и критическим - так принимают помощь богатого и благородного родственника, в душе полагая, что могли бы обойтись и без него.

Военного опыта не было ни у кого, кроме того же Тезиева, командира ОМОНа Вадима Таззаева и пары офицеров МВД, служивших в Карабахе. Все учились на ходу, набирались опыта или гибли от избытка мужества, перевешивавшего инстинкт самосохранения и здравый смысл. Степень военных талантов у полевых командиров была далеко не так велика, как теперь представляет официальная югоосетинская мифология. Время детального "разбора полетов" еще не пришло, но уже сейчас можно констатировать, что очень многое в чисто военном плане делалось не совсем так, не вовремя или вовсе не правильно. Но на противной стороне все было еще хуже. И первые победы Хубулову принесли снобизм и заносчивость. Если Хубулову давали совет, он смертельно обижался. Так же себя вели и многие другие полевые командиры. И чем больше становилось побед, тем больший авторитет приобретали эти ребята. Контроль над политической ситуацией в Цхинвали уходил из рук официального правительства и парламента, перемещаясь к молодым парням, подавляющее большинство которых ничего более осмысленного, чем автомат, в руках никогда не держало. Задним умом все крепки, и сейчас отчетливо понятно, что гвардию надо было жестко структурировать, привезти из Владикавказа и Москвы офицеров, желательно русских, провести перепись оружия, создать военную полицию, подчинявшуюся только правительству, желательно из наемников... Но все это идеальные планы, добрые советы, которые давались в Москве как бы мимоходом и которые в сумятице войны все пропускали мимо ушей.

Молодым ребятам не хватало обычного жизненного опыта. Они легко переходили бытовую грань между добром и злом, строили немыслимые геополитические теории с Цхинвали в центре Галактики, запросто предъявляли претензии старшим и не менее легко покупались на провокации.

Борец за правду.

Из показаний бывшей исполняющей обязанности председателя АКБ "Сельхозбанк" РЮО Мананы Габозовой на процессе по обвинению Алана Чочиева в растрате госсредств: "В 1992 году в конце ноября я летела в Москву. В аэропорту Владикавказа меня задержали Хубулов Валера, Джиоев Парпат (новый командующий нацгвардией, убит в ходе разборки в 1994 г, - Е.К.) и другие", которых не помнит. На машине ее привезли в г. Цхинвали. Хубулов Валера, Джиоев Парпат, Кабисов Ацамаз и Буджиев Виталик (последние двое - полевые командиры, Кабисов расстрелян во Владикавказе несколько лет назад. - Е.К.) пересадили ее в другую машину и отвезли во двор школы-интерната. Ее спросили, на какую сумму Тезиев О.Д. забрал авизовки, и сказали, что, если она три раза ошибется, ее расстреляют на месте (выделено автором. - Е.К.). Эти записи она им отдала, и в ту же ночь они от нее отстали.

Один из бывших влиятельных политиков в регионе рассказывал мне: "Иногда казалось, что он искренне хотел сделать как лучше. Но ему всегда приходилось говорить: "Только, Валера, пожалуйста, никого при этом не убей и не покалечь, как это у тебя обычно получается".

Узнав о похищении во Владикавказе чеченцами представителя ОБСЕ Винсента Коштеля, Хубулов не нашел ничего лучше, чем захватить в аэропорту нескольких официальных представителей правительства Масхадова, возвращавшихся из Москвы, и потребовать обмена их на Коштеля. В результате уже почти достигнутая договоренность федеральных спецслужб об освобождении француза была сорвана в последний момент.

Незадолго до своей смерти Хубулов несколько раз обращался к Шамилю Басаеву с просьбами посодействовать в освобождении "водочников", Парастаева и Гиголаева, захваченных чеченцами ради выкупа (Хубулов был знаком с Басаевым по войне в Абхазии, где он некоторое время командовал осетинским добровольческим отрядом, но их отношения были, мягко говоря, натянутыми). В результате заложники сбежали из плена самостоятельно.

Он не понимал другого языка, кроме насилия. Он считал себя вправе угрожать всем и по любому поводу. Он сидел напротив меня в московском офисе правительства РЮО, закинув ногу на ногу, и говорил:

"Я могу тебя испугать, и ты испугаешься". Он нажил себе огромное количество врагов, особенно в тот период, когда стал курировать экономический блок в правительстве. Он фактически "владел дорогой" - контролировал провоз через Военно-Осетинскую дорогу грузов, и особенно спирта, из Грузии в Россию, в тот период как раз был пик "спиртового бума", приносивший миллионные прибыли как производителям дешевой водки на Северном Кавказе, так и тем, кто стоял с автоматами у шлагбаумов на дороге.

Следствие рассматривает (если вообще что-либо делает) как основную версию о переделе сфер контроля именно на спиртовом рынке, из-за чего и был убит Хубулов. Незадолго до этого новое правительство Северной Осетии и пограничники практически заблокировали провоз нелегального спирта, подорвав основу благосостояния очень многих влиятельных людей. Хубулов и другие, отвечавшие за сохранность и доставку спирта, оказались должны многим, и многие понесли убытки. Это, конечно, могло быть поводом для убийства.

Сейчас его имя используют как святое причастие, им манипулируют, им угрожают и наставляют на путь истинный. И никто не думает о том, что он сидел в машине рядом с Сергеем Зленко, не сумевшим отобрать у государства оборонный завод. Просто оказался не в то время и не в том месте.

Евгений Крутиков.

  00:04 13.11