ЮАР: так далеко и так близко.

В Москве приступил к работе новый посол Южно-Африканской Республики в России доктор Мочубела Джакоб Секу. По совместительству он также является послом в Белоруссии и Казахстане.

М. Д. СЕКУ родился в 1939 году. В двадцать лет невольно сделался эмигрантом, вступив в ряды Африканского национального конгресса (АНК). Борьбе с апартеидом отданы многие годы жизни. Среди товарищей тех лет его знали под боевым именем Веси Масиси, что в переводе с языка тсвана означает "Одинокий и наводящий ужас". Эта кличка, признаться, не очень вяжется с обликом нашего собеседника: он далеко не богатырского сложения, спокоен и очень приветлив. Кроме того, это человек высокой культуры, достаточно сказать, что в его активе - несколько иностранных языков. Среди них - русский: в 1970 году студент из ЮАР поступил на химический факультет МГУ, с дипломом которого вернулся на родину.

- Почему в молодости вы выбрали химию, господин посол?

- Это был своеобразный знак протеста против режима апартеида. Для детей коренного населения он практиковал так называемое "образование банту". В школе нам давали только самые элементарные гуманитарные знания, лишая всякой возможности изучать математику, химию, физику, другие серьезные дисциплины. В лучшем случае чернокожий мог стать учителем, но учителем очень низкого уровня. А вот стать инженером он просто не мог.

Так что, поступая в МГУ, я решил стать химиком не только потому, что меня тянуло к этой науке, но и назло тем, кто не давал нам доступа к полноценному образованию. Я хотел доказать и себе, и всем, что черные нисколько не глупее белых.

- До этого высокого назначения когда вы последний раз были в России?

- В 1982 году. И это еще был Советский Союз.

- То есть без малого двадцать лет. Вы попали в другую страну...

- Страна другая - в политическом и социальном плане. Но люди те же: тот же менталитет, тот же стиль поведения и общения, та же доброжелательность. Здесь можно решать вопросы и вести дела.

- Наверное, в Москве остались друзья тех лет?

- Конечно, и много друзей. Но я только-только приехал и еще не успел с ними повидаться. Однако уже сегодня, перед встречей с вами, я съездил к "высотке" МГУ, где жил на 13-м этаже в корпусе "В", чтобы посмотреть, как все это выглядит по прошествии стольких лет. Приятные воспоминания.

- Почему вы оставили науку и перешли на дипломатическую службу?

- Я много лет провел в науке - работал и в Африке, и в США, но постоянно чувствовал какую-то неудовлетворенность. В молодости я начинал как политический активист, был зарубежным представителем АНК. Наверное, это вошло в кровь, стало частью меня. И химия не смогла преодолеть до конца этого второго призвания. Кроме того, мой опыт отчасти политической, отчасти дипломатической деятельности оказался сейчас востребованным. В Южной Африке до сих пор слишком мало представителей чернокожего большинства, у которых имелся бы за спиной опыт практической международной деятельности, знание иностранных языков, соответствующие навыки. Так что я на дипслужбе и в Москве.

- В середине 80-х мир облетело русское слово "перестройка". Похоже, оно докатилось даже до ЮАР: президент Питер Бота также объявил о "мирной перестройке" апартеида, задумав осуществить ее путем конституционной реформы. Что она собой представляла и могла ли рассчитывать на успех?

- Не могла. Потому что была нацелена на сохранение господства белых путем создания нескольких полунезависимых государств - таких, как Транскей, Борутацвана, Венда и так далее. Все это делалось с расчетом произвести впечатление на внешний мир: будто бы в стране происходят перемены, народу предоставлена свобода, черное население само управляет своими делами. На самом деле правил апартеид, а черные, допущенные к власти на своих полуколониальных территориях, оставались просто марионетками в руках правящего меньшинства.

Для переустройства общества на более справедливых началах нужна политическая воля, нужны соответствующие люди, обладающие верховной властью и способные начать этот процесс. Во времена апартеида белые лишь подновляли его фасад, избегая каких бы то ни было глубоких преобразований. Да он и не поддавался никаким перестройкам, речь могла идти лишь о его полной ликвидации, что и удалось сделать в 90-е годы. У пришедшего к власти АНК, выражающего интересы по преимуществу черного большинства страны, всегда была и сохраняется сегодня политическая воля к преобразованиям, стремление приобщить все общество к плодам его развития. Но одной воли мало. Черное население так долго было лишено доступа к нормальному образованию, полноценного участия в социально-политической и экономической жизни страны, что ему еще предстоит долгий путь адаптации. Черные составляют 85 процентов населения (это и африканцы, и индийцы, и цветные), белые соответственно только 15 процентов. Однако в правительстве и на всех уровнях управленческого аппарата пропорция совсем другая: белых специалистов намного больше, обойтись без них невозможно.

- Апартеид существовал 42 года, фактически все то время, что в мире шла "холодная война". Это случайное совпадение или тут существовала какая-то взаимозависимость?

- Теоретический вопрос. Не думаю, что между ними была причинно-следственная связь. Но "холодная война" во всяком случае продлила существование апартеида.

- В конце 80-х годов, когда в России уже шла перестройка, падало производство, высвобождалась рабочая сила, люди получили право для свободного выезда за рубеж, имела хождение фантастическая идея массированной иммиграции российской рабочей силы в ЮАР, якобы даже по инициативе юаровских властей. В гуманитарном департаменте нашего МИДа даже называли предполагаемую цифру: около четырех миллионов человек.

- Такую идею могло инициировать белое правительство, которое понимало, что апартеид уже на краю гибели, чтобы попробовать столь экзотическим способом увеличить белое население Южной Африки, а заодно расстроить отношения советской власти с АНК и как бы заручиться ее косвенной поддержкой. Ясно, что ничего из этого не вышло, да и не могло выйти.

- Как выглядит сегодня южноафриканское общество? Часть белой общины страны подписала Декларацию о признании вины белых за апартеид, другая все еще воздерживается от этого. Бывший президент Фредерик де Клерк отказался подписать ее под предлогом, что уже извинился перед черными согражданами, в то время как его брат Виллем выпустил книгу, в которой настаивает, что вся белая община обязана принести покаяние, иначе гражданского мира не достигнуть. Значит ли это, что разобщенность все еще сохраняется не только между двумя общинами, но и внутри каждой из них?

- Безусловно, за полвека своего существования апартеид травмировал и белых, и черных - по-разному, но травмировал. Правительство видит свою задачу в том, чтобы помочь всем гражданам страны, независимо от цвета кожи и социального положения, адаптироваться к новой ситуации и почувствовать себя единым обществом. У нас продолжительное время действовала специальная "комиссия истины и примирения", которая была призвана помочь белым гражданам сжиться с фактом рождения новой страны, нового общества, которые должны жить не прошлым, а будущим.

- Каковы сейчас взаимоотношения "крестных отцов" вашей "перестройки" - Фредерика де Клерка и Нельсона Манделы? Общаются ли они?

- Не берусь сказать - просто не знаю. Но уверенно могу сказать: президент Мандела - человек большого сердца и ни на кого не держит зла. Нам повезло, что в сложнейший период перехода от апартеида к демократии у власти оказался именно он с его широкими взглядами и высокой моралью.

- Какова сейчас, на ваш взгляд, главная проблема Южной Африки?

- Конечно же, бедность. Люди не могут получить хорошо оплачиваемую работу, если у них нет образования и профессиональной подготовки. Кроме того, апартеид довел до ужасающего состояния жилищные условия и медицинское обслуживание черного населения.

На все это накладывается огромная безработица: не имеет работы 35 процентов активного населения.

- Кто сейчас главные партнеры Южной Африки в торговле, в экономическом сотрудничестве?

- Страны Запада. По объему инвестиций в нашу экономику всех опережают США, по торговле - Великобритания, а в целом в торгово-экономических отношениях доминирует Европейский союз. Этому есть объяснения. После известной резолюции ООН 1959 года, осудившей апартеид, первой страной, которая разорвала отношения с Южной Африкой, был Советский Союз. Он принял сторону освободительного движения и надолго установил прочные и плодотворные связи с Африканским национальным конгрессом, немало способствуя его борьбе. Однако другие страны - США, Великобритания, Франция - ни дипломатических, ни экономических отношений с апартеидом не прерывали. Поэтому в области экономического сотрудничества они и сейчас остаются главными партнерами нашей страны.

- Различима ли в торгово-экономических связях Южной Африки Россия?

- Я бы ответил так: становится различимой. В прошлом году торговый оборот между нашими странами достиг 85 миллионов долларов (экспорт и импорт примерно одинаковы, с небольшим сальдо в пользу Южной Африки). Это очень скромно, но не надо забывать, что еще несколько лет назад наш торговый обмен был на нуле.

Я и сотрудники посольства видим свою миссию в том, чтобы всячески наращивать и объем, и качество наших отношений, в том числе и торгово-экономических. Возможности для этого есть.

Интервью взяли Сергей МЕРИНОВ и Александр САБОВ.

  00:04 05.04