Бесприютная Любовь.

Впервые на Ставрополье решением суда прекращена деятельность приемной семьи, просуществовавшей двенадцать лет.

СОТРУДНИЦЕ органа опеки Арзгирского района Ольге Затоковенко, а потом и в РОВД пожаловалась на своих родителей, Валентину и Алексея Чеботаревых, их приемная дочь - тринадцатилетняя Любовь. Она говорила, дома ее бьют, родители детей обзывают, будят в пять утра, чтобы они пасли овец и коз, в то время как родные дети и мама еще сладко спят. "Мама меня не любит, отдайте меня в приют", - твердила девчушка.

В приемную семью Люба попала с двумя родными сестрами: Ириной, которой сейчас 15 лет, и Марией. Последняя не раз убегала из дома, пока в 1997 году, в 17 лет, не исчезла из дома навсегда. В том же году убегала Оксана Сидоренко.

Изрядно поскитавшись, она вернулась в Родниковское на сносях и вскоре родила дочку. Из роддома ее с ребенком привезли к себе Чеботаревы. Но снова начались ссоры, и Оксана с младенцем ушла жить "на квартиру". А вскоре от Чеботаревых к Оксане ушла жить ее родная сестра, 20-летняя Люда Сидоренко.

Расследованием фактов жестокого обращения с приемными детьми занимались и милиция, и прокуратура. Но уголовное дело, не дойдя до суда, рассыпалось "в связи с недоказанностью". Более того, и Люба, и Оксана от своих показаний против родителей вдруг наотрез отказались. Почему? Позже Оксана, пряча глаза, скажет, что "просто пожалела мать".

Но и прокуратура, и районная администрация убеждены: нет дыма без огня - детям в приемной семье плохо. Так появился иск в суд: "Считая, что в приемной семье возникли неблагоприятные условия для содержания, воспитания и образования приемных детей, прокуратура просит арзгирский районный суд досрочно расторгнуть договор между Чеботаревыми и органом опеки и попечительства Арзгирского района".

Суд иск удовлетворил. Но Чеботаревы, как говорят, намерены бороться за свой семейный дом "во всех инстанциях".

...В Родниковское к Чеботаревым я приехала с главным специалистом минобразования Ставропольского края Надеждой Палиевой. Предупрежденные заранее, Чеботаревы явно подготовились к визиту: двор чисто выметен, комнаты в доме и в жилой пристройке тщательно прибраны, постели заправлены в хрустящее проглаженное белье, а дети наряжены как на праздник... Среди них и Люба. Пробыв в приюте месяц, девочка запросилась домой к Чеботаревым. С ними теперь она как шелковая. И всем твердит: хочет жить только у приемных родителей, что говорила о них - это неправда.

Разговор с Алексеем и Валентиной у нас проходит в кухне, обеденный стол там уставлен явно не ежедневными разносолами. Чеботаревы напряжены, в состоянии обороны. "Ну, бывает, шлепаю детей по заднице, а кто из родителей этого не делает, если есть за что,- вскидывается Валентина, едва напоминаю о жалобах детей. - А как, скажите, на Оксану не ругаться, если заявляется с младенцем домой под ночь, а он в коляске весь мокрый и голодный. Она вот не рассказывает, как я ей ноги парила в тазике да лечила от нарывов..." - голос Валентины дрожит от обиды.

Но все-таки: почему их воспитанники бегут?! Из семи приемных детей четверо ударялись в бега. (К слову, уходила из дома после скандалов и родная дочь Татьяна.) Глава приемной семьи, 49-летний колхозный шофер Алексей Иванович, резко парирует мой вопрос: "А в других семьях, с родными родителями, дети разве не убегают или не ссорятся?! Наши приемные дети и от собственных родителей убегали. Вы ж их психику-генетику тоже учитывайте, тем более что Люба не вполне здорова".

Психика девочки и впрямь нуждается в серьезной коррекции: у нее серьезные невротические расстройства, которыми ее "одарили" родители-алкоголики, лишенные родительских прав. Ставропольские психиатры-эксперты, под наблюдением которых она находится, характеризуют особенности ее личности и характера так: "Бессознательный страх ребенка быть опять отвергнутой, брошенной родителями породил и будет порождать у девочки потребность любой ценой быть в центре внимания матери, ревность к другому человеку, претендующему на любовь матери. При этом ребенок эгоистичен и может быть безжалостным к окружающим. Без надлежащей педагогической, психологической и психиатрической коррекции поведения ребенка возможны рецидивы конфликтов, борьба за мать может привести к более изощренным и тяжелым формам..." Мне представляется, специалисты по человеческой душе попали в самую точку. Всей своей исстрадавшейся душой этот ребенок, преданный при рождении, жаждет лишь одного - нежности, ласки и любви только МАМЫ.

Увы, простецким по жизни приемным родителям вряд ли понятны подобные психологические тонкости. Они действуют по калькам непритязательного воспитания их собственными родителями, которые в детстве их тоже лупили. Однако они выросли и стали, считают Валентина с Алексеем, не хуже сельчан, а в чем-то и лучше: не пьют, не курят, меж собой живут ладно и детей любят. По-своему, но любят. Не поэтому ли в итоге отказались от показаний против родителей Люба и Оксана? В последний момент "пожалели мать".

Кроме детей, самих Чеботаревых по сути и жалеть-то некому. Мало сочувствия и понимания, зато критики и подозрений хоть отбавляй. Деньги от государства и спонсоров нищим селянам кажутся баснословными. И многим трудно одолеть зависть, хотя знают: наше государство задерживает и обесценивает не только зарплату и пенсии. Например, долг государства по детским пособиям за 1996-1998 гг. приемной семье Чеботаревых составил 65 000 рублей. И вот уже два года (даже после решения суда) краевой минфин бессовестно зажимает эти сиротские деньги.

Но вот контраст: именно в это "финансово трудное время" супруги Валентина и Алексей усыновляют (да еще с большим трудом - через суд) двухмесячного цыганенка Кирилла, подброшенного матерью в приют из-за букета патологических уродств: волчьей пасти, заячьей губы, отсутствия по пальчику на руках и ногах. "Люблю я малышей, просто обожаю, - берет Валентина из кроватки на руки заспанного ребенка. - Мать-цыганка отыскала нас и недавно приезжала на сына посмотреть. А мы Кирюше операции сделали - смотрите, какой красавец стал", - целует она льнущего к ней трехлетнего малыша.

"Ну а вы б лично усыновили такого ребенка, взяли б стольких приемных детей в расчете на деньги государства и спонсоров?" - задаю я лакмусовый вопрос обличителям "алчности" Чеботаревых. Пожимают плечами, прячут глаза. А если такая ноша для большинства душевно непосильна, так чему завидуем, почто судачим и считаем деньги в чужом кармане?

Директор одного из лучших детских домов края Ольга Шарова убеждена: вопреки благим намерениям суда чеботаревские дети все равно сбегут к приемным родителям. Потому что самый лучший детдом не заменит ребенку семьи, даже далеко не идеальной. Ей не раз приходилось видеть, как нарядно одетые, сытенькие малыши отчаянно бросаются к своей опухшей от запоев "родительнице", появившейся его "проведать".

С тяжелым сердцем осмысляет возможные последствия опытный специалист Надежда Палиева, с которой мы возвращаемся поздно ночью из Родниковского. С решением суда лично она согласна. Но, проработав в тонкой сфере защиты детства много лет, слава Богу, не обрела начальственной безапелляционности: "Приемным детям в семье Чеботаревых не слишком уютно, но будет ли им лучше в детском доме?".

Честно признаюсь: впервые в журналистском расследовании я не в состоянии дать однозначный вывод, какая сторона права в этой истории. Не могу с убежденностью сказать, где будет лучше Любе и ее сестрам. То ли в детском доме, с его чистыми постелями, игрушками и четырехразовым питанием, или у Чеботаревых с их жестковатым воспитанием, со скудным меню из одних щей и картошки?!

Еще сильнее мои сомнения усилил рассказ помощника прокурора Светланы Ратко. Чтобы убедиться в правдивости показаний Любы и Оксаны, она пригласила на беседу Сашу Чеботарева, усыновленного в младенчестве Валентиной и Алексеем. Недавно парень женился и переехал к избраннице в Арзгир. От молодой жены Саша не скрывал, что жизнь у Чеботаревых была нелегкой. Но дать эти показания в прокуратуре под подпись категорически отказался, сказал тихо:

- Что б ни было, я все равно благодарен маме и папе за то, что взяли меня из детдома, что в семье жил. Другие, благополучные, нас таких к себе не берут, а значит, не им и судить...

Людмила Бельдюгина, собственный корресподент,

СТАВРОПОЛЬСКИЙ КРАЙ.

  00:04 10.01