Адвокатов делят на 89.

Проверять их на профпригодность будут губернаторы.

На днях прошел федеральный съезд адвокатов. Решали, стоит ли одобрить проект закона об адвокатуре, который уже прошел первое чтение в Думе. На съезде разгорелся скандал. Известный адвокат Николай Гагарин потребовал внести в проект существенные изменения, иначе российская адвокатура не сможет обеспечить свое важнейшее конституционное предназначение - независимость при оказании юридической помощи. В его поддержку выступили представители региональных коллегий. Но авторы проекта - руководитель Федерального союза адвокатов Клигман и депутат Госдумы Киселев - не сочли нужным даже поставить предложение опытного юриста на голосование.

Итак, чем же опасен законопроект, почему он ставит под вопрос само существование российской адвокатуры? Свою точку зрения высказывает Николай ГАГАРИН:

- Я ДОЛГО старался быть предельно терпимым ко всем крайностям полемики между апологетами и критиками закона. Но теперь вижу: различия во взглядах носят глубокий, концептуальный характер. Речь идет о таком фундаментальном понятии, как доступ к праву. Что это такое? Это означает, что государству необходим определенный механизм, позволяющий любому гражданину воспользоваться теми возможностями, которые заложены в праве.

Закон об адвокатуре должен прежде всего облегчать жизнь человека, не имеющего юридического образования. Мы должны исходить не из позиции "что удобнее адвокату", а из вопроса: как лучше обеспечить правовую защиту наших сограждан?

Проблема в том, что в стране сегодня нет единой, четко выстроенной системы оказания юридической помощи. Когда мы говорим о юристах, мы должны помнить, что это не только адвокаты, но и нотариусы, патентные поверенные, юрисконсульты. Человек, которому требуется правовая поддержка, должен иметь определенный и ясный алгоритм: к кому и в каких случаях он может обращаться за помощью.

Но смотрите, что происходит. Нотариусы написали закон под себя. И отвоевали в правовом поле свой уголок. То же самое сделали патентные поверенные. Теперь свою делянку отмеряют адвокаты.

Между тем нужно было начинать с федерального закона, который вводил бы единые нормы для всех юристов: основные подходы, систему госконтроля за теми, кто призван оказывать юридическую помощь. Где были бы четко прописаны принципы взаимоотношений общества и юриста, гражданина и юриста.

Порядок допуска к профессии также должен быть общим для всех юристов. И все они должны сдавать квалификационный экзамен по единой программе. Причем орган, принимающий экзамен, следует построить на паритетных началах. В него должны входить как представители государства, так и объединений юристов (при равенстве голосов кандидат считается прошедшим).

Авторам нового законопроекта чужд подобный "срединный путь". Они делают попытку ввести запрет на профессию. По их замыслу, квалификационная комиссия, решающая, быть мне или не быть адвокатом, должна собираться в том субъекте Федерации, где я планирую вести практику. Получается, мы вводим черту оседлости? А что будет, если аттестуемое лицо находится в конфликте с местными властями?

Лицензии субъектов Федерации - не что иное, как раздробление единого государства, отрицание конституционных принципов свободного рынка товаров, работы, услуг внутри страны. Гарантию преодоления местного феодализма вижу только в одном: у каждого должно быть право сдать экзамен в любой комиссии, действующей в любом регионе.

Между тем идея "привязки" адвокатов к конкретным территориям находит продолжение в еще более абсурдном новшестве. По смыслу проекта, адвокатские коллегии должны стать своего рода публичными корпорациями с обязательным членством, которых будет всего 89 - по одной на каждый субъект Федерации. Все они будут объединены в некий Союз. Перед адвокатом встанет выбор: прекратить практику или войти в одну из навязанных ему губернских коллегий. Что такое коллегия сегодня? Это представитель адвокатов по закону. Она выполняет двоякую функцию. С одной стороны - контролирует качество работы адвоката, чтобы гражданин получил удовлетворение в виде квалифицированной юридической помощи. С другой - защищает адвоката, если он вступает в конфликт с государственными органами. Коммерцией коллегия не занимается: адвокаты живут за счет собственных доходов.

Новый закон резко расширяет полномочия коллегий (публичных корпораций) и резко сужает возможности авдокатов. Коллегия становится своего рода госпредприятием, а адвокат - почти что госслужащим. К тому же "невыездным" - жестко привязанным к данной губернии.

О какой независимости может тогда идти речь? А ведь адвокатская деятельность подразумевает особую интимность, доверительность отношений клиента и его поверенного. Человек, который обращается за юридической помощью, должен верить адвокату. Он должен твердо знать, что ни корпорация, ни какие-то публичные требования не заставят его раскаиваться за ту исповедь, которую он принесет адвокату.

Давайте вспомним историю. 80 лет адвокатура отбивалась от тоталитарного общества, которое залезало в карман, в кровать, в адвокатские досье, арестовывало, судило адвокатов, лишало их профессии за принципиальную позицию. Единственное, что защищало адвокатуру, - это добровольность ее объединения по коллегиям. Вот что не позволяло создать парткомы ни в одной коллегии.

И сегодня мы предаем всю историю русской адвокатуры. Все, благодаря чему она сопротивлялась, обеспечивая крохи независимости для своих клиентов. Кому? Какому государству мы это доверяем, отказываясь от добровольного объединения в пользу публичной корпорации? И за что? Разве в бюджете предусмотрены расходы на создание субсидируемых публичных корпораций?

Иначе как гробом для адвокатуры я этот закон назвать не могу. Он наносит двойной удар: по правовой системе и по федеративному устройству России.

ЕЛЕНА СКВОРЦОВА.

  00:04 01.04