Пророк Демихов.

Пророк XX века, которому поклоняется мир, доживает свой век в панельной клетушке, отторгнутый своим Отечеством, таким же

бедным и неприкаянным, как дворовый пес, которому он

пересадил живую голову и второе живое сердце еще полвека назад.

Загадка гибели пса Гришки.

Нет пророков в своем Отечестве? Неправда! Есть! Вот только Отечество обычно относится к ним враждебно. В лучшем случае, не понимает их, не принимает. В худшем њ камнями закидает. Но обязателен ли путь через тернии к звездам? Наш рассказ о пророке XX века, человеке, создавшем науку о пересадке органов и тканей, которого самые именитые медики современности называют величайшим экспериментатором, великим человеком. Зовут пророка Владимир Петрович Демихов.

...Не припомню, по какому поводу пришла в Институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского. Директор Михаил Михайлович Тарасов сказал, что покажет мне чудо. Отправились мы в какой-то сырой полуподвал.

То, что увидела, передать не могу и сейчас: довольно большая собака с крупной мордой, а на ее шее справа была... голова и передние лапы другой собаки њ щенка. Это был не муляж, не чучело. Собака (собаки?) реагировали на нас, ели, пили воду из разных мисок. Диктофонов тогда не было. Записала в блокнот: Владимир Петрович Демихов. Никаких званий, никаких регалий у этого красивого молодого человека не было.

О чем тогда говорили? О пересадке органов, о том, что можно пересаживать сердце. Походило все это на фантастику. И хотя собака была рядом, ее можно было потрогать, њ воспринять все это было сложно.

В редакции уговорила фотокорреспондента поехать со мной запечатлеть собаку с двумя головами. Фотокорреспондент поначалу решил, что у меня самой что-то с головкой не в порядке. Но поехал њ благо институт был не так далеко.

От вида собаки с двумя головами фотокорреспонденту стало дурно. Но снимки он сделал. Я написала какой-то, наверное, не очень вразумительный текст, без конца повторяющий, что это чудо, что это фантастика, что Демихов кудесник. Увы, не смогла тогда понять, что соприкоснулась не с кудесником, а с гением, который создал новое направление в науке, в медицине њ науку о пересадке органов.

В редакции увидели фотографии, пришли в ужас. Кому-то тоже стало чуть ли не дурно. Может, именно поэтому, а может, потому, что заметка моя была беспомощна, а я не умела еще отстаивать свои материалы њ короче, не опубликовали ту статью.

Потом видела фотографии двуглавой собаки в журнале "Наука и жизнь". Зарубежные издания публиковали статьи о Демихове и собаке довольно часто, не скупясь на самые высокие эпитеты.

Прошлым летом в Одессу прилетал Кристиан Барнард. У него брали интервью: еще бы њ величайший хирург века, первый решившийся на пересадку сердца! Эта уникальная операция была сделана в Кейптауне в 1967 году. Но мало кто знал и знает, что прежде, чем Барнард провел свою знаменитую операцию, он дважды њ в 1960 и 1963 годах њ приезжал к Демихову. Барнард был молод, красив, удачлив как хирург и очень богат. На Западе хирурги бедными не бывают. Но когда он увидел, как Демихов делает операции по пересадке сердца собаке, он бросил хирургическую практику, пошел по пути Демихова, начал экспериментировать на животных. И когда в 1967 году весь мир чествовал Барнарда, тот во всеуслышание назвал Владимира Петровича своим учителем, гордился тем, что прошел школу Демихова. И в 1996 году, когда Барнард был в Москве на конгрессе в Институте сердечно-сосудистой хирургии, он снова и снова повторял с трибуны, что его учитель њ великий Владимир Демихов.

В 60-е годы њ еще в конце оттепели њ считалось у иностранных именитых гостей дурным тоном быть в Москве и не посетить Демихова. Приезжал в СССР брат американского президента Никсона њ был у Владимира Петровича в его полуподвале. Вдова американского президента њ Элеонора Рузвельт была у Демихова, премьер-министр Цейлона Бандаранаике смотрела, как он оперирует. А уж ученым, хирургам, как говорится, сам Бог велел посетить этого удивительного человека.

А у нас? Как никогда была тогда расхожа теория о том, что незаменимых нет, что наука њ дело чуть ли не коллективное. И в эту схему никак не укладывался такой "штучный товар" њ Демихов, занимающийся экспериментальной хирургией. Талант, тем более гениальность њ конечно же, не норма, а некое отклонение от нее. Сколько гениев было объявлено безумными! Демихов этой участи не избежал.

В 1962 году Владимир Петрович вызвал новую сенсацию, облетевшую мир, њ впервые псу Гришке было подсажено второе сердце. Гришку живого я, к сожалению, не видела, только фотографии. А операция-то уникальная: пес прожил с пересаженным сердцем 141 день! Может, жил бы больше, но... Не хотелось писать об этом, но и умолчать не могу: кто-то, имевший доступ на территорию Института Склифосовского, Гришку убил. Зачем? Почему? Неизвестно по сию пору.

Известно другое: с тех пор Владимир Петрович оперированных собак приводил в свою двенадцатиметровую комнату в коммуналке, чтобы выхаживать, дабы не пропадали результаты уникальных экспериментов, цель которых была одна: научиться продлевать жизнь, бороться с преждевременной смертью.

Мир восхищался, мир воздавал должное, но... В Отечестве пророков нет. Долгие годы я знала академика медицины Владимира Кованова. Познакомились, когда он был ректором Первого московского мединститута, в котором до 1960 года работал Демихов. Узнала, что он не допускает к защите диссертацию Владимира Петровича "Пересадка жизненно важных органов в эксперименте". Спросила у Владимира Васильевича:

њ Почему?

њ Ну, во-первых, он не врач, он биолог. А главное, он не ученый, он шарлатан.

Попыталась возразить, но Кованов твердо њ это он умел њ повторил:

њ Шарлатан, и не спорьте со мной, иначе мы поссоримся.

Откуда у Демихова брались силы, что держало его на плаву? Его гнали, его предавали анафеме, создавали невыносимые условия для работы, а он написал монографию в 700 печатных страниц њ уникальный труд (в рассказе о Демихове без этого определения не обойтись њ все, что он сделал, уникально, впервые в мире. Все, что было потом, њ это уже повторение, пусть и усовершенствованное).

Эту работу он представил к защите в качестве диссертации на биологическом факультете МГУ. Здесь диссертацию к защите приняли. Демихов сам закончил биофак в 1940 году. Потом был перерыв в работе: ученый добровольно ушел на фронт и прошел войну с начала до самого конца. Его даже направили на Дальний Восток њ воевать с Японией. Но пока он добирался туда, война закончилась. В память о войне остались медали за взятие различных городов и контузия, полученная на передовой.

Жена Владимира Петровича њ Лия Николаевна њ рассказала мне, что зал, где проходила защита, был переполнен. Тут хочу отдать должное нашему брату-журналисту. Так называемые официальные лица Демихова предавали анафеме, а журналисты, правда, в основном западные, воздавали его работам должное. К тому же Владимир Петрович был лектором общества "Знание", очень любил публичные выступления. Слушателей всегда было с избытком: фантастическая реальность притягательна, да и лектором Демихов был отменным.

Так вот, о нем, о его фантастических работах все-таки знали. Кроме того, почти каждое появление Демихова на научной арене сопровождалось скандалом. Противники бдили. Вот и на защиту в МГУ заявились сторонники Кованова, чтобы "дать бой". Но бой не состоялся њ настолько блистательной была представленная работа. В конференц-зал университета Демихов вошел без званий, вышел из него под оглушительные аплодисменты доктором биологических наук.

Держу в руках этот объемистый том монографии, переплетенный в темно-синий коленкор. 60 страниц занимает перечень фамилий и работ, на которые автор ссылается. Дважды там упомянуто имя Кованова и его работы. Более того, на титульном листе монографии написано, что работа (цитирую) "представлена лабораторией по пересадке органов при кафедре оперативной хирургии и топографической анатомии. Директор института В. Кованов, заведующий лабораторией В. Демихов".

Где же логика? Представить работу к защите и заслать на защиту людей, которые должны были освистать и эту работу, и ее автора? Изощренное издевательство? Трудно пережить триумф экспериментатора? Умный, дальновидный, обласканный властью Кованов, ставший впоследствии вице-президентом РАМН, во многих своих публикациях весьма лестно отзывался о Демихове и его работе. Но в то же время мог публиковать статью, смешивающую Владимира Петровича с грязью.

И один в поле воин.

Лия Николаевна рассказала еще об одном заседании њ в 1965 году собралась секция трансплантологии. Сама Лия Николаевна на нем не была. Но помнит, в каком состоянии пришел после заседания муж. Привыкший к гонениям, мужественно переносивший их, он на сей раз на себя не был похож.

О том, что произошло, Лия Николаевна узнала от Михаила Михайловича Разгулова њ друга и соратника Демихова. Демихов выступил с сообщением о необходимости создания банка донорских органов. Сейчас это приветствуется во всем мире. Тогда же его сообщение обозвали ахинеей, а его самого шарлатаном. Но может, не эти эпитеты њ к ним Демихов привык њ вывели ученого из равновесия. Оппоненты подготовились к заседанию њ заранее сочинили обращение наверх: лишить Демихова всех званий, лабораторию отобрать.

Михаил Михайлович увидел, как мертвенно бледным стало лицо учителя, как задрожали его руки. Демихов пытался что-то писать, но карандаш выпал из рук. Михаил Михайлович его поднял, отдал Демихову, а тот снова не смог его удержать...

Сегодня, более тридцати лет спустя, не может спокойно рассказать о том заседании Лия Николаевна: "Это был страшный день. Один из самых черных в нашей жизни".

Увы, семья Демиховых знала больше именно таких, черных, дней. Светлых куда меньше. Спасало, что семья дружная, верящая в дело Владимира Петровича. Может, горше была участь его, если бы не долгая, со студенческих лет, трогательная дружба с известным иммунологом Ароном Евсеевичем Гурвичем. Эти два замечательных человека понимали друг друга с полуслова. Единственный раз в жизни мужественный, прошедший войну Владимир Петрович потерял сознание њ у гроба Гурвича.

Единомышленников было мало, но они были, и очень надежные: Валерьян Калистратович Апакидзе, Владимир Михайлович Горяинов, Владимир Леопольдович Федер... Они работали вместе, оставались рядом в самые трудные моменты. Никогда не предавали, всегда верили в правоту Демихова.

В 70-е годы, когда Демихова особенно поносили и гнали, несколько замечательных отечественных сердечно-сосудистых хирургов во главе с академиком РАМН Владимиром Бураковским написали монографию "Пересадка сердца", в которой воздали должное великому Демихову. Издать монографию в Москве не удалось, несмотря на все регалии Бураковского. Тогда профессор Лео Бокерия по своим каналам "пробил" издание в Грузии. Тиражом всего в одну тысячу. Но в данном случае важен не тираж.

А на том гнусном заседании довелось быть. Кстати, по совету того же Кованова: "Пойдете и убедитесь, что Демихов шарлатан". Я, слава Богу, не доросла до процессов "врагов народа" њ лишь читала о них, видела кадры хроники. Но то заседание секции трансплантологии очень на них походило. Сидела далеко от Демихова, не видела, как дрожали его руки, как он ронял карандаш. Но обстановка была такая, что, казалось, перенести такую расправу невозможно. А выступали-то люди именитые њ академики и профессора. Пожалуй, именно тогда впервые осознала, что и один в поле воин, если он действительно воин. Поднялась женщина и сказала, что это гнусное судилище над выдающимся ученым мира. Она потребовала (именно потребовала) прекратить это безобразие. Говорила так убедительно, что даже решили дать слово самому Владимиру Петровичу.

Только теперь от Лии Николаевны и от дочери Демихова, доктора медицинских наук Ольги Владимировны Демиховой, узнала, что той женщиной была заведующая кафедрой гистологии Второго московского мединститута профессор Татьяна Андреевна Григорьева. Ольга потом училась у нее.

Через тернии к звездам... Демихов родился в бедной крестьянской семье. Его мать Доминику Александровну природа щедро одарила красотой, тактом, талантом доброты. Она обшивала всю деревню, чтобы дать троим детям высшее образование. Доминика Александровна дала миру Демихова.

Крестьянский сын, учащийся ФЗУ, слесарь-ремонтник.

њ Знаете, какую первую деталь сделал этот слесарь? њ спрашивает меня Лия Николаевна. њ Стальную копию человеческого сердца!

Недолго он был слесарем-ремонтником. Поступил на биофак Воронежского университета, потом перевелся в МГУ. Еще тогда, до войны, студент биофака сотворил искусственное сердце и в лаборатории университета попытался пересадить его кошке. В квартире Демиховых есть большая коробка из-под импортных сапог њ в ней Лия Николаевна хранит статьи о муже, его работах. К сожалению, там нет статьи из студенческой газеты о той первой попытке, с которой, собственно, и началась история искусственных органов. Лет двадцать эта идея Демихова почиталась чуть ли не за бред. Потом перестали так считать. Потом идея обрела сторонников во всем мире, и мир признал: пионер в этой области њ Демихов.

Демихов и "впервые в мире" њ неотделимые друг от друга понятия. В 1946 году, не успев сбросить солдатскую шинель, Владимир Петрович впервые в мире пересадил дополнительное сердце в грудную клетку собаки. Вскоре њ опять же впервые в мире њ полностью заменил собаке сердечно-легочный комплекс. В 1968 году в разных странах начались клинические пересадки печени. Но первую пересадку в эксперименте сделал Демихов еще в 1948 году. Наконец, 1951 год: впервые в мире Владимир Петрович заменил сердце собаки на донорское. Тогда доказал, что подобное возможно. Не зря же учился у него Барнард. Это теперь пересадки сердца вошли в практику многих клиник во многих странах. Делают их и у нас, правда, куда меньше, чем за рубежом њ очень мы отстали в этой области. Обидно, горько это сознавать, потому что первыми тут были мы.

Менделеев тоже не был академиком.

В 1987 году Берта Тришина сняла телевизионный фильм "Кто есть кто". Его несколько раз показывали по телевидению. Есть там сцена: автор фильма встречается с академиком Борисом Васильевичем Петровским. Разговор о работах Демихова, о самом Демихове. Бориса Васильевича спрашивают: "Почему вы препятствовали работе Владимира Петровича? Страна потеряла приоритет в пересадке органов". Ответ академика: "А почему Россия во всех вопросах должна иметь приоритет? У нас есть приоритет в микрохирургии"...

Петровский немало потрудился на ниве "давить и не пущать". Он был разгневан, узнав о том, что Барнард сделал пересадку сердца. Вскоре после той операции в Москве собрался Всемирный конгресс хирургов. Все ждали приезда Барнарда. Барнард не приехал: может, потому что знал, как официальный глава советской хирургии относится к его операции.

Петровский тогда фактически наложил вето на пересадки сердца. И когда великий наш хирург Александр Вишневский њ академик, генерал, директор института хирургии все-таки дерзнул пойти на такую операцию, он вынужден был делать ее не в руководимом им институте, а почти инкогнито отправился в Ленинград и там в клинике Военно-медицинской академии такую операцию провел.

Кстати, Демихов одно время работал в Институте хирургии њ еще тогда, когда директором был отец Александра Александровича њ академик Александр Васильевич Вишневский. Именно Александр Васильевич однажды спас Демихова от выселения из Москвы њ было и такое. А Александр Александрович Вишневский в отличие от многих именитых коллег лабораторию Демихова посещал њ и не раз.

Та операция Вишневского в Ленинграде оказалась неудачной. Это вызвало гнев официальных медиков. Но она была первая в СССР, и потом уже не было возможности тормозить далее операции по пересадке сердца. Но отставание не можем преодолеть и по сей день. Сказалось и то, что усилиями официальной медицины Демихов стал невыездным њ не могли простить ему триумфального успеха, когда в 1958 году опрометчиво выпустили Владимира Петровича на конгресс по трансплантологии в ФРГ. О Демихове там писали, им восхищались, ему предлагали работать в самых престижных клиниках мира. Демихов вернулся на Родину. И Родина занесла его в списки невыездных, опасных элементов.

Он не протестовал. Он продолжал работать. Дошло даже до того, что в 1988 году, в разгар перестройки, в составе группы ученых Демихов получил Госпремию. В тот год произошло еще одно знаменательное событие в жизни Владимира Петровича. В Германии снова собирался конгресс трансплантологов. Американцы прислали Демихову приглашение. Все расходы брала на себя приглашающая сторона. Демихов отнесся к этому приглашению индифферентно: было подобное и раньше, но печать невыездного была могущественнее.

Но тут Ольга сказала: "Попробуем обратиться к Чазову".

Академик Евгений Иванович Чазов был тогда министром здравоохранения СССР. Он тут же дал "добро". Ольга, хорошо владеющая английским, поехала с отцом. Но дело не только в знании языка њ Владимир Петрович в ту пору уже был болен и отпускать его одного было нельзя.

њ Вы представить не можете, њ рассказывала мне Ольга Владимировна, њ как встречали отца, сколько было почестей ему оказано. Каждый старался с ним сфотографироваться. Ему вручались самые почетные дипломы, у него брали автографы.

Видела большую открытку с видами средневековой Германии, на обороте которой подписи самых выдающихся хирургов современности. "Одному из самых величайших хирургов, живших на Земле", њ так написал о Владимире Петровиче знаменитый американский хирург Шумахер.

В упомянутом фильме Берты Тришиной есть еще один прелюбопытный диалог њ с тогдашним президентом Академии медицинских наук Николаем Николаевичем Блохиным. Спрашивают у него о Демихове. Блохин так снисходительно роняет:

њ Интересный экспериментатор.

њ Почему же он, почетный член многих зарубежных академий, но не состоит в советской?

њ А что тут особенного? њ ответствует Блохин. њ Менделеев тоже не был членом академии.

А ведь действительно не был. И в этом наш позор. "Горькая детоубийца Русь" написал когда-то Максимилиан Волошин. Неужели он прав навсегда?..

В 1996 году Ольгу Демихову пригласили в США њ прочесть мемориальную лекцию об отце. В 1997 году Ренат Акчурин приехал на конгресс по малоинвазивной хирургии сердца в Ганновер. Известный американский хирург Читвуд, узнав, что у Рената есть книга Демихова "Пересадка жизненно важных органов в эксперименте", воскликнул: "Бой! Зачем ты сюда приехал?! У тебя есть книга великого экспериментатора".

Летом прошлого года в Москве проходил национальный конгресс по пульмонологии. Актовую речь на тему "Выдающиеся ученые ХХ века" попросили прочесть Ольгу Владимировну Демихову њ прочесть о своем отце. Выражение "затаив дыхание" очень точно передает состояние слушавших. Она показывала слайды, рассказывала о том, как одна, но пламенная страсть, владела всей жизнью отца, но умолчала о том, о чем пойдет речь дальше.

Третий в списке.

Почему вдруг именно теперь я решила написать о Демихове. В конце прошлого года в "Российской газете" был опубликован список ученых, представленных на соискание премий Правительства России. Читаю: "Разработка и внедрение в клиническую практику пересадки сердца". Список представленных возглавляет академик РАМН Валерий Шумаков. Потом фамилии идут по алфавиту. Третьим Владимир Петрович Демихов... Третьим. И на том спасибо. Пусть с опозданием, но воздадим должное Демихову. Знаю, что и в 1988 году Демихова в список на Госпремию включили в последнюю минуту и... получили премию.

Я хорошо отношусь к Валерию Ивановичу Шумакову, он большой ученый, прекрасный хирург, многое делает для развития в нашей стране пересадки органов и тканей. Но кажется мне, что ему прибавило бы чести, если бы первым в списке на премию он поставил не себя, а того, кого весь мир признает пионером трансплантологии њ Владимира Демихова. Об этом пионерстве немногие знают в нашей стране. Так пусть же узнают: Демихов њ это наша отечественная боль, но это прежде всего наша гордость, наша слава.

Между тем... Спрашивала многих хирургов: знают ли они Демихова? Не все. Но и те, кто знает, часто у меня переспрашивали: "Вы точно знаете, что он жив?".

Точно! На прошлой неделе была у Демихова дома. Мы долго разговаривали, приехала Ольга, мы фотографировались, и сегодня эти снимки вы видите. Хочу подробно написать об этом визите, потому что позорное отношение к отечественному пророку продолжается.

...Не лучшая окраина Москвы. Облезлый панельный дом с разбитыми стеклами подъездных дверей. Обшарпанные стены коридоров. Лифт на третьем этаже, где живут Демиховы, почему-то не останавливается.

Надо ехать на четвертый, потом спускаться вниз. Это нас просветила Тамара Михайлова, которая живет на четвертом, а еще она на общественных началах социальный работник и очень хорошо знает Владимира Петровича и Лию Николаевну. Они сами не могут выходить из дома, дочь Ольга живет в другом конце города, и Тамара Станиславовна взяла на себя заботы о Демиховых. Заботы не только о том, чтобы продукты купить и принести, чтобы почту доставить. Вот месяц не работал у Демиховых телефон њ что-то там с кабелем произошло. Тамара Станиславовна добилась, чтобы он заработал вновь. В морозы холод в квартире страшный њ дует изо всех щелей. Стараниями Михайловой появился обогреватель в квартире.

А уж сама квартира... Одна небольшая комната, кухонька, прихожей как таковой нет вовсе, санузел совмещенный, потолок низкий, паркетная доска хлюпает под ногами. Лия Николаевна и Владимир Петрович в теплых носках и теплой обувке њ по полу веет холодом.

На голове у Демихова бледно-голубая хирургическая шапочка њ лысина мерзнет. Греет именно хирургическая шапочка. Мебель старая-престарая, одностворчатый зеркальный шкаф 20-х годов, того же времени диван с полочками и шкафчиками, стол с резными ножками. Это не антиквариат. Это бедность. Демихову еще повезло њ он фронтовик, потому пенсия у него почти восемьсот рублей. У Лии Николаевны, которая 25 лет проработала инженером, њ 340. Так что на жизнь, как они оба говорят, им хватает.

У Демиховых никогда не было приличного жилья. Сперва была крохотная коммуналка. Одна комнатенка на всю семью њ тогда еще живы были родители. Потом вдруг "привалило счастье" њ пообещали целых две комнаты њ двенадцать метров и восемь њ в коммуналке на Малой Бронной. Человек, который ведал предоставлением жилья, очень уважал Демихова. Он дал Лии Николаевне ключи и сказал: "Вселяйтесь, никто вас не тронет".

Ошибся добрый человек. Начались бесконечные попытки выселения. И тогда, пожалуй, это был единственный раз в жизни, њ Демиховы обратились за помощью к своему близкому родственнику њ генералу Штеменко. Его вмешательство спасло семью: не выкинули ученого на улицу.

Позднее Владимир Петрович признался жене: "Если бы тогда нас стали выселять, я бы выбросился с пятого этажа". До какого же края надо было довести человека, чтобы такая мысль родилась в его голове!

Штеменко не раз предлагал Владимиру Петровичу: "Давай, надевай погоны њ в армии я смогу создать тебе все условия для работы". Демихов отказался: его исследования, его эксперименты не имели никакого отношения к армии, войне, и бывший солдат этим очень дорожил.

В коммуналку на Бронной приводил Демихов своих оперированных собак. Между прочим, Гришке пересаживать сердце Демихову помогала анестезиолог из Америки. Не знала, не ведала она о том, что этот красивый человек, которому она поклонялась, живет в крохотной коммуналке с жуткими соседями. Узнала бы њ не поняла, не поверила: такого не может быть.

Может. В нашей стране именно так может быть.

Одно время Лия Николаевна была депутатом райсовета. И друзья ей посоветовали: "Похлопочи себе квартиру, не век же в коммуналке жить". Сказала об этом Лия Николаевна мужу, а он в ответ: "Зачем? Вот построим мы комплекс по пересадке органов, там будет целый город, там и будем жить".

Мечтатель. Так часто случается њ великие практики, первопроходцы в науке, бывают самыми отчаянными мечтателями. Посредственностям, тем, кто около науки, мечтательность чужда, они-то как раз самые ушлые прагматики и все блага жизни гребут под себя.

Он всех простил.

Когда мы с четвертого этажа спускались на третий, нам преградили путь два молодых человека и девушка. Они ворковали на ступенях.

њ Вы здесь живете? њ спросила у них.

Оказалось, что девушка из соседней с Демиховыми квартиры.

њ Вы знаете, что ваш сосед њ великий человек?

њ Понятия не имею. А что он такого сделал?

Потом, когда Лия Николаевна открыла нам дверь и мы раздевались в тесном тамбуре, именуемом прихожей, в квартиру позвонили њ на пороге были те трое молодых: Ваня Завьялов из 186-й школы, Роман Котов њ из 660-й и соседка Ира Таразанова из 660-й школы. Лия Николаевна смотрела с удивлением. Ваня спросил: "Можно нам на вас посмотреть?.." Лия Николаевна пожала плечами њ настолько не избалованы Демиховы чьим-то вниманием. Потому Лия Николаевна, угощая нас конфетами из большой коробки, хвалилась:

њ Это Андрей Степанович Акопян принес. Знаете Акопяна? Да, руководитель центра репродукции человека. Он когда-то учился у Володи. И вот теперь через справочное бюро разыскал нас, попросил Владимира Петровича быть почетным директором центра. Заказал скульптурный портрет Демихова, хочет, чтобы был этот портрет в центре.

В музее медицины, что на территории института Склифосовского, среди прочих портретов есть портрет Владимира Петровича. Под ним надпись: "Пересадил голову щенка на шею собаки". И больше ничего.

Многое, связанное с работами Владимира Петровича, как-то исчезло. Когда "уходили" Демихова на пенсию, его лабораторию опечатали, и все ее содержимое куда-то испарилось. Хотя вряд ли те, кто опечатывал, были настолько бездумными, чтобы не понимать значения этих работ, значения Демихова.

Прибрали к своим рукам? Не утверждаю, но предполагаю њ может и лежат в каком-то архиве. Потому Ольга Владимировна не передает в музей ящичек с инструментами, которыми пользовался Владимир Петрович на операциях, сделанных в Германии. Долгие годы там хранили этот ящичек как драгоценную реликвию. Потом передали Ольге. Теперь реликвия у нее.

Городок трансплантологии, о котором мечтал Демихов, может, когда-нибудь и появится. В нем њ или в музее Демихова њ нужен такой России, чтобы не слыть иванами, не помнящими родства, њ тогда поселится этот ящичек...

њ Лия Николаевна! Вы прожили трудную жизнь. Счастливую?

њ Очень! њ Лия Николаевна улыбается. њ Рядом был Владимир Петрович. Одержимый, сложный, но Демихов. Хотите расскажу, как мы познакомились? Это было 53 года назад. Я ждала 37-й трамвай њ он ходил от Бауманского метро до Московского энергетического института, где я училась. Стою, жду. Подходит ко мне такой красивый молодой человек и спрашивает, как проехать њ уже не помню куда. Объяснила. Он отошел. Потом снова подходит, опять что-то спрашивает. Снова объясняю, хотя уже поняла: хочет познакомиться. Тут трамвай подошел. Я в трамвай, он за мной. Высокий был. Так повис надо мной и что-то говорит-говорит. Кругом народ, ответить резко не могу. Молчу, слушаю. Доехала до своей остановки, выхожу. Он за мной: "Я вас провожу". њ "Ни в коем случае!" њ "Дайте хоть ваш телефон". њ "Телефон скажу, но вы номер не записывайте". Он согласился. Я ушла. На другой день звонок. Мама говорит: "Тебя какой-то Володя спрашивает". Это и был Демихов. Маме он очень понравился. Володя пригласил меня в театр. В антракте стал уговаривать пойти в буфет. Я отказалась. Знала, что Володя беден до крайности, что у него с другом одни на двоих приличные ботинки. Володя пошел один. Смотрю, возвращается, а у него из рук все валится њ столько всего накупил. У меня был еще один ухажер, оба сделали мне предложение. Выбрала Демихова.

Потом Володя признался, что обратил на меня внимание еще до трамвайной остановки њ в вагоне метро. Ехал, смотрел на меня и думал: вот она даже не глядит на меня, не знает, что рядом едет ее муж.

Жестокая жизнь жестоко обошлась с Владимиром Петровичем. Совсем худо в последнее время с памятью. Но Демихов не ожесточился, не таит обид, никому не предъявляет счет.

њ Я сделал все, что мог, для того, чтобы человек жил долго, чтобы не умирал без времени.

њ Но если бы вам не мешали, если бы вас поддерживали, не гнали, вы же могли сделать больше?..

њ Мог бы. Но время прошло. Я всех прощаю. Ни на кого зла не держу...

Некоторое время назад раздался в квартире Демиховых телефонный звонок. Лия Николаевна сняла трубку и поначалу подумала, что это розыгрыш: неужели Демихову звонит министр здравоохранения России? Но действительно позвонила Татьяна Борисовна Дмитриева. Пообещала поговорить с Юрием Лужковым, чтобы дали Демиховым хорошую квартиру. С тех пор молчок.

њ Да нам уже ничего не надо. Уж как-нибудь доживем здесь, њ говорит Лия Николаевна.

Она не лукавит. Демиховых столько била жизнь, что на старости лет им уже хочется только покоя, ничего иного не надо.

Это нужно нам. Чтобы не было мучительно больно...

Неожиданное послесловие .

Статья уже была подготовлена к печати, когда состоялся телефонный разговор с профессором Ренатом Акчуриным. Узнав, что пишу о Демихове, Ренат Сулейманович спросил: "У вас есть координаты Владимира Петровича? Я, когда учился на четвертом курсе, был у него в лаборатории. Это великий человек. Очень хочу ему поклониться".

Разговор был в понедельник. А во вторник, проведя три сложные операции, Ренат Сулейманович заехал за мной в редакцию, и мы отправились на улицу Ивана Сусанина и целый вечер провели в семье Демиховых. Сейчас по постановлению Правительства создается в Москве Институт хирургии высоких технологий, его генеральным директором назначен Акчурин. И будет, обязательно будет в этом институте музей медицины и в нем раздел, посвященный Демихову њ ведь сюда станут приезжать учиться самой современной сердечно-сосудистой хирургии со всех концов России, из стран СНГ. И должны они знать, что все начиналось с пророка ХХ века њ Демихова.

Фото Владимира

ЕШТОКИНА,

Бориса ДОЛГИХ

и из архива

семьи Демиховых.

Ирина

КРАСНОПОЛЬСКАЯ.

  00:04 31.01